Обычно ныряющий практически бесшумно, в чем Даша могла убедиться еще на рафтинге, на этот раз он поднял кучу брызг. Так мог бы упасть в воду небольшой бегемот. Двух женщин, загоравших на самом краю бассейна, окатило водой, и они возмущенно что-то затараторили на немецком. Сквозь прозрачную воду Даша видела, что Борис нырнул на самое дно и плывет там, похожий на крупную волосатую рыбину. Он пересек почти весь бассейн, прежде чем подняться на поверхность, и его появление было встречено всеобщим смехом.
– Угол тела, угол тела… – передразнила его Сонечка, накручивая на палец светлую вьющуюся прядь. – Ну вы и плюхнулись!
– Да, высший класс, – согласилась Алина.
– Ладно вам! – отдувался Борис. – Ну не получилось один раз, бывает. Я вам сейчас еще раз покажу.
– Нет уж, не стоит, – бросила Алла, – а то ты и так существенно подмочил нашу репутацию у тех представительных дам.
Она показала на немок, с осуждением глядящих на Бориса.
– Ничего, переживут, – мотнул он мокрой головой. – Ну, не хотите, как хотите. Все равно я был прав. Эй, смотрите-ка, они не по нашу душу?
Все обернулись к отелю и увидели быстро идущего Леву, рядом с которым семенил турок в форменной одежде.
– Это полицейский? – спросила Даша, не имевшая ни малейшего понятия о том, как положено выглядеть турецким полицейским.
– Нет, почтальон! – фыркнула Алла. – Ну конечно, полицейский, просто в меру несолидный.
– А ты чего ожидала? – пробурчал Борис. – Взвод с автоматами? Радуйся, что хоть такого прислали.
Через двадцать минут выяснилось, что радоваться нечему. Усевшись в мрачном номере, выделенном менеджером, полицейский равнодушно заговорил, а Маша с Левой переводили. Из их совместного тарахтения получалось, что никто никакой кражей заниматься не собирается. Выяснив на месте, что потенциальными преступниками могут быть двадцать человек, полицейский усмехнулся и повторил аргументы гидов, приведенные ими часом ранее: скорее всего, украшение просто потерялось, а если даже и нет, то искать преступника бессмысленно – он уже тысячу раз успел спрятать драгоценность. И вообще, как они себе представляют обыск российских туристов? Может ведь получиться форменный скандал!
– Скандал его беспокоит, как же… – заметила Алина. – Просто не хочет заниматься этим делом. Да и вообще никаким не хочет!
– Может быть, вы предпримете хоть что-нибудь? – поинтересовался язвительно Борис. – А не ограничитесь одной аргументацией, не очень для нас убедительной.
Нет, предпринимать полицейский ничего не собирался. Посмотрев на Алину, он сказал, что даме лучше заниматься своими делами – экскурсиями, купанием и чем-нибудь подобным, вместо того чтобы судить о том, в чем она ничего не смыслит. Именно так перевела Маша последнюю фразу турка, после чего стало ясно, что тот довольно неплохо понимает русский.
– Экскурсиями? – переспросила бледная от ярости Алина. – Ах, экскурсиями! Скажи-ка, Лева, – обратилась она к гиду, – это ведь, так сказать, неформальный визит? Ну, то есть никаких документов не оформлялось, просто он приехал объяснить, почему полиция не будет ничего расследовать. Правильно?
– В общем-то, да, – согласился Лева.
Все остальные заинтересованно смотрели на Алину, не понимая, куда она клонит.
– В таком случае, господин полицейский, – совершенно сиреневым голосом произнесла Алина, – к завтрашнему дню готовьтесь получить заявление о краже, а также жалобу на ваши действия. Уверяю вас, что моего знания английского, а также трех лет жизни с мужем-юристом вполне хватит, чтобы составить заявление, которое даже вашим полицейским придется принять.
– Ого! – восхитился Никита, первым сообразивший, о чем она говорит. – Вот это по делу. В свою очередь, – улыбнулся он Алине, – я готов оплатить ваши услуги.
– Вопрос моего гонорара мы согласуем позже, – кивнула она совершенно серьезно. – А пока, господин полицейский, вы не хотите изменить своего решения и что-нибудь сделать, пока ночь не наступила?
Тот покачал головой, о чем-то сказал гидам и вышел, не попрощавшись.
– Алин, ты в самом деле можешь такую штуковину составить? – удивилась Даша.
– Да, Алина, вы действительно напишете такое заявление? – присоединилась к ней Алла.
– Почему бы и нет? В следующий раз будут знать, как хамить.
– Похоже, Алина, он вас задел за живое, – без улыбки заметила Маша.
– А с вами, Маша, я как раз хотела поговорить, – проигнорировав ее реплику, сказала Алина. – Хочу обсудить некоторые вопросы, касающиеся экскурсий. Откровенно сказать, рафтингом я не совсем довольна.
– Ну, пойдемте, – пожала плечами Маша, – обсудим, что вы хотели.
Выйдя из номера, все разошлись кто куда. Алина, Маша и Лева уселись за столиком в кафе, и Даша, посмотрев на их напряженные лица, решила не дожидаться окончания разговора. По-видимому, он предстоял не из приятных для представителей принимающей стороны. Борис с Аллой пошли к себе в номер, Никита направился к бару и потащил было за собой и Дашу, но она, сославшись на то, что хотела посмотреть волейбол, ушла в сторону моря. Не дойдя до волейбольной площадки, с которой раздавались громкие голоса, среди которых она узнала и голос Максима, Даша повернула и медленно побрела по берегу в сторону соседнего отеля. Здание было недостроенным и, по-видимому, заброшенным: во всяком случае, никаких строительных работ здесь не велось. Даша уходила по берегу все дальше от своего пляжа, голоса людей становились тише, тише и наконец почти стихли, заглушаемые криками чаек и шумом моря. Даша опустилась на гальку и задумалась.
Ей казалось, что между утонувшим Николаем и пропажей кулона Аллы есть что-то общее. Совершенно непонятно, что могло бы объединять два столь разных события, но ощущение не проходило. Даша немного поразмыслила на эту тему, но мысли были неприятными, и она постаралась отогнать их. «Да, детектив из меня не получился бы, – грустно усмехнулась она. – Детектив должен быть таким… возбужденным, азартным, что ли, должен стремиться найти преступника и покарать. А я что? Шарахаюсь от собственной тени и наживаю паранойю». Ей вспомнилось, как ей казалось, будто кто-то слушал ее разговор с Сонечкой и Женечкой около бассейна, и она твердо решила больше не выдумывать всякой ерунды. Да, напомнил ей внутренний голос, на удивление серьезный в этот раз, но ведь аниматор не купался. Его… Даша гнала от себя противное, страшное слово, но оно возвращалось, как бумеранг. Его утопили. Да, утопили. А ей даже Алина не поверила. «Ну все, хватит! – приказала она себе рассерженно. – Так точно можно паранойю нажить. Мама еще в Москве говорила, что у меня нервы расшатаны, и была совершенно права. На расшатанные нервы и наложился несчастный случай с аниматором. Больше ничего не выдумывай!»
Даша уставилась на камни у себя под ногами, и ей совершенно некстати вспомнилось, что точно так же она рассматривала серые и черные камешки в горшке на столе у генерального директора их фирмы, когда он вызвал ее к себе и сообщил о том, что она уволена. Даша поморщилась. Сообщил – слабо сказано: «проорал» было бы гораздо точнее. Так вот, в горшке на столе у него рос какой-то совершенно экзотический цветок, названия которого Даша, конечно же, не знала. Она вообще в комнатных растениях не разбиралась, не считая любимого розана. Цветок имел какой-то сакральный смысл, что-то там этакое символизировал, по словам дарителей, и директор поставил его на свой необъятный стол, на котором хватило бы места на небольшую оранжерею. Тогда, два месяца назад, она стояла перед ним, потому что он даже не предложил ей присесть, и внимательно разглядывала серые и черные камешки в горшке.
– Нет, вы вообще что себе позволяете?! Вы понимаете, где ваше место в фирме?! Нет, где БЫЛО ваше место в фирме, потому что работать у меня вы больше не будете, даже не надейтесь!
Даша не надеялась. Обычно за дверью генерального было шумно, но сейчас все как будто вымерло, словно офис был совершенно пуст. Даша не обольщалась на этот счет, прекрасно понимая, что как только выйдет, сразу же будет окружена толпой любопытствующих. Просто сейчас все прислушивались, желая узнать, как же Главный прочистит мозги идиотке, составившей такой разгромный отзыв на «Стандарты оценки квалификации переводчиков». И ведь знала, с кем связывается, но все равно написала. Ладно бы ее мысли, изложенные зачем-то на бумаге, остались между теми пятью сотрудницами, которые сидели в одной с Дашей комнате и вместе хохотали над ее остроумными замечаниями, так нет же: кто-то
