ребятишки нашли в лесу труп, и решил, что ничего абсурдного в такой возможности нет, а в следующий раз пистолет нужно будет положить в карман.
– Чего задумался, студент? – прервал его мысли голос старика. – Не хотят тебя люди здесь видеть. Не нужен ты нам со своим учением, ясно?
«Каким учением?» – хотел спросить Макар и тут все сообразил.
– Черт бы вас не видал! – воскликнул он с неожиданным раздражением, испытывая одновременно и облегчение, и злость. – Вы бы сначала спрашивали, а потом уже гнали из деревни. И какой я вам, на фиг, студент?
– А кто ты такой? – спросил дед, несколько растерявшись от Макаровой агрессии.
– Я – частный детектив. Разыскиваю девушку. Она должна была пройти здесь с паломниками четыре года назад. Я не знаю, появлялись они потом или нет. Знаю только, что группа была большая, человек пятнадцать, и вел ее парень по имени Данила.
Полчаса спустя Макар и еще семь человек деревенских сидели в избе и разговаривали. Старикан, которого звали Иваном Демидовичем, неторопливо рассказывал Макару про паломников, и в его повествование время от времени встревали остальные – с уточнениями и дополнениями. Старик отругивался, а потому рассказ затягивался, но Макар не перебивал. Он слушал очень внимательно, хотя об основных событиях уже догадался.
Четыре года назад паломники заявились в Шатонино последний раз. До этого они приходили три года подряд, и жители не обращали на них особого внимания. Они всегда останавливались за околицей, у мужика по фамилии Игнатов, недавно поселившегося в деревне, человека хмурого и неразговорчивого. Ночевали и шли себе дальше.
– Сначала, конечно, наш народ любопытствовал, что да как, – объяснял Иван Демидович, – но старшой их культурно разъяснил, что идут они поклониться святыне, а неразговорчивые – потому что обет на себя взяли, да и просто устали. Ну, чего тут непонятного? От них и отстали.
– Нет, не отстали, – вмешалась старуха в цветастом платке. – Марья Семеновна хотела с ними пойти. Просилась, да ее не взяли. И еще кто-то…
– Да не в том суть! – отмахнулся от нее хозяин дома. – Хотя правда, никого они с собой не брали. Но они ведь тихие были, вреда никому не делали. Переночуют себе – и дальше идут.
– Да уж, тихие, – покивал головой маленький юркий мужичонка. – В августе-то, четыре года назад…
– Ты, Витя, давай тогда уж сам рассказывай, – с раздражением предложил старик. – А я тебя послушаю. Хоть тебя об ту пору здесь и не было, но ты, видать, много знаешь. Не будешь? Тогда и не перебивай.
Макар слушал Ивана Демидовича, и перед его глазами вставала картина произошедшего.
Тем летом, когда Данила со своей группой пришел сюда в последний раз, на паломников и особого внимания не обратили – привыкли. Появились они ближе к вечеру, обошли деревню стороной и вышли сразу к дому Степана Игнатова – того самого, у которого и в предыдущие годы останавливались. И все прошло бы так же тихо, как раньше, не вздумай Игнатов посадить у себя в саду какой-то редкий сорт сливы – крупной и сладкой, да еще и похвастаться перед соседями. Пятеро ребятишек из деревни, оставленные у бабушек и дедушек на каникулы, решили наведаться в сад к Игнатову. Про паломников они то ли не знали, то ли решили, что те им не помеха. Ближе к полуночи ребятня ободрала несчастное деревце и собиралась уже убегать, но тут один из мальчишек заметил в огромном игнатовском сарае свет и решил посмотреть, кому это там не спится. Через пять минут он перелетел через ограду как ошпаренный, успев только крикнуть ребятам, что «там женщину какую-то убивают». Примчавшись домой, он выложил все деду с бабкой, и рассказ его так подействовал, что те разбудили соседей и пошли все вместе к Игнатову, потому что мальчонка рассказывал страшные вещи.
– И что же увидели? – нетерпеливо спросил Макар.
– Да в том-то и дело, что ничего, – покачал головой Иван Демидович. – Сначала Игнатов вообще пускать никого не хотел к себе, но те пацаны, которые сливы воровали, своим домашним тоже что-то рассказали, и в конце концов народу собралось немало. Ну, Степан ворота открыл, провел всех в сарай – а там и нет никого. Вот были – и нету. А на полу – следы крови, да много, словно и впрямь убивали кого. Пока шумели, пока по окрестностям с фонарем рыскали – уже и утро. Потом поняли, что паломники сразу, как крик пацана услышали, смылись. А поищи-ка их в наших-то лесах! Да и искать особо никто не стал. Пошли к участковому, рассказали все, да только участковый наш… – Старик махнул рукой с огорченным видом. – Пока он проспался, пока похмелился, тут уж и Новый год наступил. В общем, так все и закончилось.
На следующий год паломники опять пытались зайти в деревню – только на сей раз вел их не Данила. Деревенские жители их разве что камнями не закидали. Позвонили в милицию, и паломников даже задержали, но потом отпустили. Еще пару-тройку раз в деревне появлялись какие-то люди, говорившие о святынях, но местные их просто выгоняли, как выгнали бы сейчас и Макара. А Степан Игнатов в том же году дом продал и уехал.
– Так про девушку никто не знает? – спросил Макар.
– Да что ты! – махнул рукой Иван Демидович. – Я ж тебе говорю, мы и не видали толком никого. Там у них и мужчины были, и женщины. А потом – они же в плащах каких-то с капюшонами шли, даром что август на дворе, лиц-то не разобрать.
– А где тот парнишка, который видел, как убивали женщину?
– Да его родители года два как в Германию уехали, – подала голос толстая пожилая женщина. – Они по соседству со мной жили. Всех своих забрали – и мать, и отца. Дом заброшенный стоит, смотреть жалко.
– Иван Демидович, так куда они все-таки шли? – вспомнил Макар. – Здесь разве есть какое-то место святое?
Вместо Ивана Демидовича ответила, сильно шепелявя, старуха в цветастом платке.
– Есть место, есть. Мы сразу-то не сообразили, а то бы знали, где их, прохвостов, искать. Километра три, а то и больше отсюда будет. Святое место, святое, только о нем мало кто знает.
– А что за место? – не выдержал Макар.
– Непонятное место, честно сказать, – проговорил Иван Демидович под неодобрительное ворчание старухи в платке. – Про него забылось постепенно, но раньше туда на поклонение ходили. Только сейчас говорят, что вроде как выдумки это все. Я полагаю, что выдумки и есть, но некоторые верят.
– Иван Демидович, как место называется? – взмолился Макар.
– Могила старца Луки, праведника и отшельника, вот как! – строго ответила вместо хозяина дома старуха.
Глава 11
Евгения Генриховна очень быстро поняла, что имеет в виду Бабкин, говоря о других возможностях.
– Вы хотите сказать, что Илону убил кто-то из живущих в доме? – с негодованием спросила она.
– Я не исключаю такого варианта, – деликатно ответил Сергей. – И хотел бы проработать его.
Он не стал добавлять, что данная гипотеза кажется ему сомнительной, но все равно нужно проверить и ее. Тем более что больше работать ему пока ее с чем.
– Но я недвусмысленно, кажется, объяснила вам, что заниматься нужно Затравой. Это его рук дело.
– Пока ваше предположение не подтверждается, – пожал плечами Бабкин. – Те люди, которые могли бы быть исполнителями, имеют алиби. Я проверял лично. Возможно, что Затрава привлек постороннего человека, и сейчас я выясняю, так ли это. Но на выяснение уйдет время, и, чтобы не тратить его зря, я предлагаю рассмотреть все варианты, как я вам сразу и советовал.
Евгения Генриховна вздохнула. Последние полчаса Бабкин вцепился в нее бульдожьей хваткой и не отпускал. Сергей был ленив, тяжел на подъем, но, начав заниматься делом, он отрабатывал его полностью. А потому выкладывал все новые и новые аргументы в пользу необходимости провести «домашнее» расследование.
– В конце концов, я просто поговорю со всеми, – сказал он наконец. – Не беспокойтесь, я вовсе не собираюсь никому вырывать ногти или пытать кого-то каленым железом.
– И вы думаете, что из разговора вам станет ясно, кто убийца? – скептически хмыкнула госпожа Гольц. – Почему же тогда следователь этого не выяснил?
«Потому что я умнее, – хотел ответить Сергей так, как отвечал в таких случаях Макар. – И потому, что
