четыре этажа. – Ничего себе!»
«Соболь» затормозил и встал. Некоторое время стояла тишина, в которой Бабкин гадал, что сейчас происходит.
– Блин, да где они? – наконец нервно произнес водитель. – Эй, мужики! – крикнул он, высунувшись в окно. – Принимайте мох, мне ехать пора! Черт, уроды глухие.
Хлопнула дверь, водитель выматерился снаружи машины. «Вышел. Значит, пойдет искать кого-то», – подумал было Сергей, но тут вдалеке раздался голос, коротко сказавший что-то.
– Так у вас нету никого, а мне ехать... – извиняющимся тоном проговорил шофер.
– Сядь в кабину, сказано тебе, – приказал голос. – Сейчас ребята подойдут.
«Сейчас ребята подойдут, – повторил Бабкин про себя. – Вот тут-то мне и...»
Что «и...», он не стал додумывать. Не дожидаясь, пока водитель вернется в машину, он выполз из-подо мха, толкнул дверцу в сторону, сполз на корточках на мокрый снег, тут же промочив джинсы, и осторожно задвинул дверь обратно. Раздались шаги, кто-то крикнул издалека, и Бабкин, обернувшись, обнаружил, что водитель подогнал машину к небольшому складу, стоявшему почти вплотную к теплицам. До приоткрытой двери склада оставалось несколько шагов, и Сергей метнулся к ней, соображая на ходу, что его непременно выдадут следы. Нырнув внутрь, он замер за дверью, вжавшись в стену, и спустя несколько секунд попробовал выглянуть из своего укрытия.
Рядом с «Соболем» ходили двое высоких парней в непромокаемых плащах, а водитель подтаскивал ко входу ближний рулон – тот самый, под которым прятался Бабкин. Сергей с облегчением увидел, что оставленные им следы затоптали.
Предположив, что парни затащат рулоны именно в склад, он торопливо пересек помещение, уставленное тележками и ведрами, и оказался у противоположного выхода. Приоткрытая дверь вела прямо в теплицу, и, поколебавшись секунду, Сергей нырнул в нее. Его окатила волна теплого воздуха, в нос ударил густой запах травы, листьев и земли, и остолбеневший сыщик остановился, пытаясь охватить взглядом открывшуюся ему картину.
В огромном стеклянном здании рос настоящий тропический лес. Из земли поднимались стволы, по которым вились толстые коричневые побеги неизвестных Бабкину растений, сверху свисали лианы. Под потолком ветки переплетались так плотно, что закрывали небо, хотя света в лесу было достаточно.
Сделав несколько шагов, Сергей остановился у небольшого холмика, поросшего густой травой, из которой торчало несколько ярко-оранжевых цветков.
– Трава, – оторопело выговорил он, не замечая, что разговаривает вслух.
Присел на корточки и провел рукой по холмику, словно хотел убедиться, что трава настоящая. Для верности Бабкин сорвал травинку, растер в пальцах и понюхал. Трава была настоящая.
Сергей смутно помнил, что в тропическом лесу не бывает густой травы, потому что для нее не хватает света, но здесь, куда ни брось взгляд, под ногами лежал зеленый ковер. Рельеф земли был неровный: то тут, то там вырастали пригорки, а в двадцати шагах от Бабкина поднималась возвышенность высотой с него самого, заросшая кустами.
Бесшумно ступая по мягкой траве и принюхиваясь, Бабкин пошел в глубь леса. Ему стало жарко, и он стащил куртку, оставшись в рубашке. «Свет... тепло... деревья вырастили... Неужели все только для того, чтобы в этих джунглях бомжей убивать?»
Он остановился, оглянулся назад. Помещения, из которого он попал в теплицу, уже не было видно, оно скрылось за деревьями. «Стрелять здесь нельзя – пули разобьют стекло». Впрочем, он не исключал того, что стекло – пуленепробиваемое.
Впереди послышалось журчание, и, обогнув пригорок, Сергей обнаружил неширокий ручей с прозрачной водой, бегущей по камешкам. Он не удивился бы, если б в ручье оказалась рыба, но рыбы не было. Зато на другом берегу росли цветы – небольшая полянка белых нарциссов, пахнущих нежно и горьковато.
– Прокол у вас, братцы, – пробурчал Бабкин. – Какие в джунглях нарциссы?
Раздалось хлопанье, и над его головой пролетел крупный белый попугай, чуть не коснувшись Бабкина крыльями. «Только мартышек не хватает для полной иллюзии», – подумал ошарашенный Сергей, отшатнувшись назад, и в тот же миг сбоку раздалось пронзительное повизгивание.
С ощущением, что над ним изощренно издеваются, Бабкин отпрыгнул в сторону и затаился за стволом дерева, где очень кстати рос куст, усыпанный мелкими белыми цветами. Визг повторился ближе, и неожиданно на поляну с нарциссами выбежал почти голый человек лет сорока. Сквозь заросли веток Сергей смог его рассмотреть. Высокий, смуглый, с широкими плечами... Картину несколько портил животик, нависающий над набедренной повязкой. Покрутившись на одном месте, голый снова издал звук, который Бабкин принял за крик мартышки, – высокое повизгивание, несколько секунд тянущееся на одной ноте.
– И-и-и! И-и-и! И-и-и! – визжал человек, подпрыгивая и молотя руками воздух.
«Клиника, – понял Бабкин. – Клиника для душевнобольных».
Кусты с той стороны ручья раздвинулись, и на поляну грациозно выскользнула стройная загорелая темноволосая женщина. Как и мужчина, она была почти обнажена, и ее полная грудь с выпуклыми сосками покачивалась при каждом шаге. В руках темноволосая держала кожаный колчан, из которого торчали стрелы; на плече у нее висел маленький круто изогнутый лук.
При появлении женщины смуглый перестал повизгивать и замер на месте. То же самое сделал за деревом и Бабкин, ни секунды не сомневавшийся, что стрелы в колчане боевые и женщина умеет ими пользоваться. Крепко ухватив мужчину за руку, темноволосая поволокла его за собой, а тот подгибал ноги и норовил упасть в траву. После очередного его падения женщина гортанно вскрикнула, сорвала с жертвы набедренную повязку, стащив с руки сыромятный ремешок, сделала петлю, набросила ее на мошонку жертвы и потянула. Взвизгнув, мужчина поднялся на ноги и послушно пошел за ней. «По улицам слона водили... – завертелось в голове у Бабкина, – как видно, напоказ...»
Женщина и мужчина прошли мимо дерева, за которым он стоял. Пленник не заметил Сергея, но темноволосая обернулась, безразлично скользнула по нему взглядом и прошла дальше как ни в чем не бывало. Спустя полминуты они скрылись за деревьями. Бабкин сглотнул и присел на траву, борясь с идиотским желанием проверить, на месте ли его гениталии.
«Сумасшедший дом, ей-богу, а не пейнт-клуб! Голый мужик, баба с луком... Может, медсестра? Ну да, конечно, испробовала альтернативные методы лечения. А лук – для усмирения буйных. Почему тогда она на меня не отреагировала?»
Куда идти дальше, Бабкин представлял с трудом: увиденное выбило его из колеи. Впрочем, не настолько, чтобы он забыл о цели своего визита, и, поразмыслив, Сергей решил проверить, что находится в двух других теплицах. Легкость, с которой он проник в первую, подсказывала, что территория охраняется только снаружи, а внутри охрана, скорее всего, сидит в одноэтажном здании.
Обвязав куртку вокруг пояса, Бабкин поднялся и направился вдоль ручья. «Так, глядишь, и к людям выйдем».
У него ушло почти десять минут на то, чтобы пересечь лес, где он, к большому своему облегчению, никого не встретил. Сергей уже начал думать, что все окажется легче, чем он предполагал, когда навстречу ему из-за пригорка вышел невысокий пухленький человечек в футболке и шортах. Голову человечка обтягивала синяя лента, из которой торчали разноцветные перья.
Сергей приостановился, изучил мужичка и решил, что с этим сумасшедшим он при необходимости справится.
– И тебя вылечим, – успокаивающе пообещал Бабкин, собираясь обойти убогого. – И меня вылечим...
– Насчет тебя – не уверен, – неожиданно басовитым голосом высказался человечек, на которого не подействовала цитата из культового советского фильма.
Насторожившийся Сергей заметил краем глаза мелькнувшую тень, но не успел даже обернуться – в плечо ему воткнули иглу, и он почувствовал острую боль. Последнее, что он видел, падая в зеленую траву, был пухленький, задумчиво выдирающий перо из головы.
Вернувшись домой, Макар обнаружил на столе фотографию Вики Стрежиной, оставленную напарником, и понял, что худшие его предположения подтвердились. Он бросил взгляд на будильник: прошло почти три часа с тех пор, как он уехал на встречу с Каморкиным. Сергей до сих пор не вернулся.
Илюшин откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. Любой, увидевший его в эту секунду,
