ними можно разглядеть бескрайную ширь океана. Каменистый берег, местами запятнанный песочными кляксами. Он плавно изгибается к северо-западу. Очень далеко, но видно, как материк обрывается в морских волнах. Из невидимой пены поднимается приземистый мыс Ослиного Носа. Красота, даже из окон моего фамильного замка не всякий раз такое увидишь.
– Пошли, - Проводница замечает, что я засмотрелся и дергает меня за рукав.
– Может не будем брать с собой Прасса? - спрашиваю чисто символически, поскольку предугадываю ответ.
Эквитей отрицает и заявляет, что храбрый оруженосец сопровождал его всю жизнь.
– И теперь я не брошу своего боевого товарища! - почти орет король.
– Ладно, - вздыхаю. - Но пусть тогда кто-нибудь останется на дежурстве. Мало ли кто может сюда придти. Еще выход завалят камнями…
Смотрю на Слимауса, а он и рад остаться. Рядом с ним стоит довольный ишак. Надо же, мы почти бежали, а он не отстал. Проклятый врун! Перестала нога болеть?
На меня смотрят с удивлением и осуждением. Я внезапно осознаю, что кричу на это вислоухое животное. М-да, в этот момент чувствую ослом себя.
– Значит так, - не теряю достоинства и пытаюсь сохранить последние крохи командирской харизмы. - Звездочет. Ты стоишь на страже и следишь за тем, чтобы никто не подобрался к нам незамеченным. Если увидишь кого-либо: одинокого путника, беременную бабу, войско варваров…
– Вон то войско? - спрашивает Слимаус. Лицо его сейчас выглядит донельзя глупым. - Или во-от то?
Со стороны Гугиной трясины над пустошью клубится большое облако пыли. Там марширует тысяча симиминийцев. С такого расстояния больше не рассмотреть: во главе с Кутлу-Катлом они, или без него.
Северо-запад тоже наводнен немалым количеством народа. Оттуда двигается громадная армия, побольше жалкой тысячи наших преследователей. Орда пересекает реку и, судя по всему, конечная точка прибытия у нее - Пустая гора.
– Будем надеяться, - сообщаю королю, - что эту толпища идут на твою столицу, а не по наши души.
– Доченька, - вдруг отзывается Эквитей. Он заключает Харишшу в нежные отеческие объятия. - Хочешь править после меня?
– Ты хуже свиньи, старик, - прищелкиваю языком. - Видишь, что королевство гибнет - и суешь его своей дочери.
– Я согласна, говорит девушка.
– С ума посходили? - беснуюсь и притопываю ногами. - Мы тут должны разобраться с магией Творцов, а не в принцы-принцессы играть!
– Дай нам пять минут, - просит монарх.
– Ну пожалуйста, - умоляет Харишша.
– Ладно. А зачем вам это время?
– Посвящение в принцессы, - заговорщицки подмигивает Эквитей. - Большое таинство, между прочим.
– Я - Творец, - заявляет Проводница, прислушивающаяся к нашему разговору. - И я должна охранять Книгу Законов от всех неверных.
Король отмахивается от нее и вместе с дочерью они отходят в сторонку.
– Спятила? - набрасываюсь на болотного духа. - Ты - бог?
– Богиня! - она с профессорским видом приподнимает палец.
– Я думал, что бога невозможно убить.
– Усталого бога - можно… Когда вера исчезает, а ритуалы не поддерживаются, бог умирает или уходит из вселенной. Как это случилось с моим братом.
– Все равно мне не понять твоей философии, - суммирую я. - Где проход в подземелье?
– Вот он.
Грязный коготь темно-желтого цвета указывает на едва заметную трещину в камнях. Место изрядно заросло кустарником и плющом. Даже если бы мы специально искали, найти не смогли бы. Четный провал поглощает солнечные лучи. Кажется, что уже за метр от входа солнце бессильно поднимает руки и отворачивается от подземного прохода. Темнота пожирает дневной свет. Изнутри горы дышит теплом и воняет древними драконьими фекалиями. Оттуда на меня исходят волны первобытного ужаса. Что-то страшное спрятано под землей. И это что-то не желает подпускать к себе оборотня из другого мира.
Покрепче сжимаю 'Каратель' и ступаю на каменный порог. Оборачиваюсь и смотрю на спутников.
Харишша опустилась на колени перед отцом. Эквитей торжественно снимает корону и касается ею лба некромантки. Затем водружает диадему обратно на свой шлем и вытаскивает меч.
– Только без кровопролития, - мрачно шучу, но меня не поддерживают.
Монарх дважды прикасается острием меча к плечам, груди и голове Харишши.
– Все, - заключает он. - Ты уже принцесса, дочь моя. Законная наследница Преогара, владычица всех земель от Густого и Страстного морей до Темного края и территорий за Пустой горой.
– Судя по здоровенной толпе галдящих на севере варваров, насчет территорий ты приврал, - какой же я подлец - не позволяю девушке насладиться моментом.
– Злобный ты, - говорит Харишша. - Но я тебя люблю. А ты меня?
– Тоже люблю, - кисло выдавливаю в ответ. Поверить не могу, что завяз по самые уши после первой же ночи любви. Где свободная любовь, которую проповедуют в Валибуре? Где секс без обязательств и дети без алиментов? Кстати говоря, детишками оборотней, за исключением самых богатых граждан, до тридцати лет печется государство.
– Ну теперь-то, - улыбается некромантка, - когда я принцесса. Ты женишься на мне?
– Теперь тем более, - оборачиваюсь к ней спиной. - Не женюсь. Я пока еще в здравом уме и чистом рассудке.
– Злюка, - нежно шипит Харишша и больно кусает меня за затылок.
Перед моими глазами мелькают некоторые особо пикантные сценки из сегодняшнего утра. Может и не совсем глупая затея - жениться. По крайней мере буду иметь периодические отношения, кушать по графику. Детей в садик на служебном фитильмобиле возить, сказки читать, попки вытирать… Нет, я пока что пас. Не надо мне такого счастья.
Мы оставляем Слимауса у входа и приказываем сообщить, если кто-то из варваров близко подойдет к горе. Звездочет теперь выглядит не настолько довольным. С унылым видом он садится на краешке скалы и плюет с высоты. Осел пощипывает запорошенные пеплом кустики каких-то горных растений. Идиллия: человек, разговаривающий со звездами и хитроумный ишак, умело обманывающий глупых оборотней.
Я иду первым, пригибаясь под тяжестью оруженосца, затем пропускаю вперед Эквитея. Подземелья наверняка до отказа набиты магией и смертоносными ловушками. Это подтверждается словами Проводницы. Уж она-то не горит желанием спускаться в роли флагмана. Замыкает шествие Харишша, ей дано четкое указание при первой же опасности визжать и пользоваться любыми заклинаниями.
– Только кричи потише, - науськиваю девушку. - Не то потолок может обвалиться.
Астролог печально уставился вниз, наблюдая за приближением варваров. Две армии подходили к горе с двух разных сторон. Слимаусу казалось, будто сейчас симиминийцы воспарят к нему, прямо на вершину. Приставят к его судорожно глотающему горлу лезвия лабрисов. И скажут, что хотят его смерти.
Парень отчаянно боролся со страхом. Он уже не впервые бросался к черному провалу подземелья. Но останавливался на пороге. Тут за шиворот его хватало другое чувство - ужас, боязнь неизвестности. Спутники полчаса назад исчезли в пустотах горы, из прохода не доносилось и звука. Только однажды застучали камни - случился небольшой обвал.
Тащиться в темноту звездочету не хотелось. Парень пригладил засаленные от длительного путешествия волосы и посмотрел на осла.
– Вот счастливое животное, - с завистью проговорил он. - Ничего тебя не беспокоит, ничего не пугает. Стоишь себе, жрешь кусты. А я умереть могу, едва эти нелюди поднимутся по склону.
Слимаус повернулся и вновь посмотрел с высоты на крошечные фигурки варваров. Армия, которая передвигалась с севера, шла намного быстрее тысячи Кутлу-Катла. Безо всяких остановок, даже не притормозила, пересекая реку. Симиминийцы целеустремленно двигались к Пустой горе.
– И что мне делать? - вздохнул астролог. - Я, такой умный, образованный и тонкий душой, скоро здесь
