— Твой любящий племянник. — Он дерзко по жирал ее глазами. — Путь был долгим и трудным, тетушка. Почему бы нам не прилечь к столу и не поговорить?
— Конечно, — спокойно сказала она. — Я могу спросить, что с моим мужем?
Форчун отстегнул плащ и отбросил его в угол.
— Сын старого погонщика верблюдов. Он больше не будет докучать тебе.
— Ты убил его?
— Посадил в клетку и отправил моему другу Сципиону. Тот придумает, что с ним сделать.
На мгновение повисла тишина, пока оба смотрели друг на друга. Потом Софонисба сказала:
— А что ты собираешься делать со мной?
Ганнибал Форчун безразлично пожал плечами.
— Может, я оставлю это на твое усмотрение. Есть предложения?
Смущенно улыбаясь, как на свадьбе с престарелым монархом, она шагнула ближе к нему и пробормотала:
— Может, нам стоит прилечь не к столу, а на постель и познакомиться поближе? Я уверена, мы понравимся друг другу.
Повернувшись, она приказала слугам оставить их одних. Было приятно смотреть, как она работает, видеть решимость, с какой она приспосабливалась к изменяющейся ситуации. Форчун поначалу намеревался оставить ее в том заблуждении, что он горячий и мужественный племянник царя Сифакса. Было бы даже интересно позабавиться с агентом Империи, хоть она и была его злейшим врагом. Продолжение маскарада давало ему преимущество. Но причина его прекращения была веской — маска из живой протоплазмы начинала причинять неудобства.
Аррик уловил мысленные инструкции Форчуна и мгновенно подчинился, мягко упав с лица своего партнера.
— Если мы слишком понравились друг другу, это может вызвать неудовольствие Грегора Малика, — сказал агент ТЕРРЫ.
Софонисба в ужасе уставилась на него.
— Кто ты? — спросила она.
— Ганнибал Форчун. А ты?
— Если бы он был резидентом, в его череп были бы вживлены сенсоры мозгового поля, — объяснил Пол Таузиг. — И ты могла бы найти его без особого труда. Но агенты не могут позволить себе ничего такого, чтобы не засветиться на приборах противника.
— Как удобно, — сказала Луиза. — В Карфагене всего четверть миллиона человек.
Таузиг ласково улыбнулся.
— Зато с тобой целых два симбионта — Уэбли и Ронел. Они найдут его телепатически. Желаю удачи.
Та, которая звалась Софонисбой, родилась почти так же далеко от Земли, как и Ганнибал Форчун, и начала свою карьеру в Империи еще в нежном возрасте. Это было ее первое агентурное назначение, и она была не очень довольна им. Ей хватило ума не сопротивляться лучшему специалисту ТЕРРЫ. Как и предполагал Форчун, она даже не была вооружена.
Аррик прочесал окрестности телепатическим зондом и доложил об отсутствии непосредственной опасности со стороны имперцев.
Так как настоящий Масинисса должен был понадобиться позже (при успехе в восстановлении линии времени), его пока надо было где-нибудь спрятать. А тело мертвого пилота скиммера надо было уничтожить прежде, чем оно начнет разлагаться.
— Пошли, — сказал Форчун. — Мы прогуляемся.
— Как прикажешь, — кротко сказала Софонисба.
Для предосторожности Форчун связал ей руки за спиной. Уже стемнело, и они незамеченными добрались до скиммера. Они полетели на север от Сирты. Достигнув Средиземного моря, г Форчун выбросил пилота за борт в воду, затем повернул украденный скиммер на восток. В сорока милях от Карфагена он пошел на снижение. Софонисба всю дорогу молчала. Настоящий же Масинисса мирно спал, дыша глубоко и спокойно. Форчун приземлился вблизи небольшого городка. Здесь находилось кладбище. Карфагеняне, как и многие другие семитские народы, благородных людей и богачей хоронили в подземных склепах. Холм из песчаника неподалеку от этого городка был изрезан сотнями искусственных туннелей с большими и маленькими склепами, где стояли, как простые каменные и деревянные гробы, так и богато инкрустированные, расписные саркофаги. В один из них Форчун и поместил спящего принца, после того, как извлек оттуда кости его законного владельца.
Он осторожно прикрепил автоматическую капельницу со снотворным к руке Масиниссы, запрограммировав ее на ежедневные дозы на двадцать дней.
— К тому времени он умрет от голода, — запротестовала Софонисба.
— Он может немного похудеть, но не будет голодать; этот состав замедляет все процессы жизне деятельности.
— Со мной ты собираешься сделать то же самое?
— Я пока не знаю, что я хочу сделать с тобой.
Она задумчиво посмотрела на него.
— Я скорее пригожусь тебе живая, чем лежащая вот так. Особенно если ты развяжешь меня.
— Мы поговорим об этом, когда вернемся во дворец.
— А что, если он заинтересовался другой женщиной? — спросила Луиза психолога. — Сто семь десят дней — большой срок для мужчины вроде него, чтобы все еще скорбеть о потере.
— Заинтересовался? — засмеялся Алелис. — Только не в такой момент. Я думаю, сейчас он смотрит на женщин лишь с точки зрения пользы или вреда в своем задании, а остальных просто не за мечает. Он может даже причинить им боль, тем самым символически наказывая тебя.
Луиза покачала головой.
— Не думаю, что такой Ганнибал Форчун мне понравится.
— Понравится? Какое это имеет вообще значение? Мы должны спасти его и земную историю.
Войска Масиниссы, достигшие ночью Сирты и узнавшие, что их командир уже захватил в плен жену Сифакса, занялись разграблением столицы.
Лаллий прибыл несколько позже и немедленно направился во дворец. Форчун и пленная девушка только-только вернулись, когда римлянин постучал в ворота. Аррик быстро изобразил на лице Форчуна маску Масиниссы, и тут в зал вошел Лаллий.
— Ты уже развлекся, Масинисса, — сказал он. — Теперь отдай эту женщину мне.
— Найди себе другую девку, — ответил фальшивый нумидиец.
— Как жена врага Рима она принадлежит Риму.
— Я не согласен. Я сделаю ее своей женой.
— Ты не можешь жениться на этой женщине!
— Боюсь, что могу. Гасдрубал обещал мне ее в жены.
— У тебя нет никакого права жениться на ней. Она враг Рима.
— Ты слишком горячишься, Лаллий. Не волнуйся, во дворце есть еще много девок. Выбери себе.
— Но Сципион… — начал римлянин, брызгая слюной.
— Выбери и для него тоже, — сделал широкий жест Форчун. — Каких он предпочитает?
— Я устала, — сказала Софонисба. — Если вы со бираетесь спорить дальше, я пошла спать. В такую рань не спят только бедняки.
— Хорошая идея, — согласился Форчун. — Мы поговорим с Даллием позже.
Лаллий мог оказаться для Форчуна большой занозой. Римлянин был стоек, верен и совершенно лишен фантазии. Мужчины такого сорта неспособны на измену просто потому, что это никогда не приходит в голову. Но зато это вояки, всегда являющиеся добрым примером для подражания своим солдатам.
Вечером следующего трудного дня Лже-Масинисса согласился взять Софонисбу с собой и ехать к Сципиону, который может решить, что с ней делать. Это был тот компромисс, на который вполне мог бы пойти настоящий Масинисса.
Пока шли приготовления, Уэбли чувствовал себя не у дел. Без привычного партнера он был словно не
