— Морт, чего ты ко мне пристал? Чего ты хочешь?
Морт Бранд воровато оглянулся на дверь кухни — и в мгновение ока оказался возле Люси. Привлек ее к себе и прошептал на ухо:
— Полагаю, того же, чего и ты, но учусь быть сдержанным. Сейчас я сосчитаю до трех и отпущу тебя, а ты за это не станешь бросаться в меня тяжелыми предметами.
Она не удержалась и прыснула, и тогда он стремительно поцеловал ее в губы. Люси нахмурилась, хотя на самом деле внутри у нее было солнечно и весело.
— Щас как дам…
— Не сейчас. Я пришел сказать, что улетаю в Токио на неделю. Если что с техникой — обращайся к Олафу. Если любые другие вопросы — к Саре.
— Хорошо. Спасибо. Что насчет оплаты?
— Это не горит. Я же вернусь. Люси, ты попрощайся с Билли за меня, ладно?
— Ладно. Иди уже.
— Ты скажи ему… нет, не так. Ты просто скажи, Морт велел передать, все будет хорошо. Ладно?
— Скажу.
— Ну пока?
— Пока.
— До встречи?
— А куда от тебя денешься?
— Люблю ласковых.
— Иди отсюда… молодой господин.
Конечно, она следила за ним в окно! Конечно, он об этом догадался, поэтому повернулся, помахал рукой и улыбнулся абсолютно солнечной улыбкой. Люси вздохнула, радуясь тому, что занавеска не совсем прозрачная.
Билли вопросительно взглянул на нее из-за стола, когда она вошла в кухню.
— Морт ушел?
— Мистер Бранд ушел.
— Могла бы позавтракать его пригласить.
— Он в Японию улетает.
— Клево! А когда вернется?
— Не сказал! Просил передать тебе, что все будет хорошо. Надеюсь, ты знаешь, о чем речь?
— Да, ма. О школе.
— А меня не хочешь посвятить в эту тайну?
— Да это и не особо тайна… Ладно. Они обзывают меня подлизой, зубрилой и умником, я не обращаю внимания, как ты и советовала, но от этого они еще больше злятся.
— Они тебя били?
— Скорее шпыняли. Кнопки подкладывали. На обеде высыпали мне в сок соль.
— Билли, я должна пойти и поговорить с учительницей!
— Мам! Нет! Потом, я уже и сам пытался, но она говорит, что во всем виноват я, а они кричат, что я первый начинаю…
— Я пойду. Я знаю, что ты против, но делать что-то надо.
— Морт сказал, все будет хорошо…
— Неправда! Я подслушивала. Он сказал, что их кто-то должен остановить, иначе все будет продолжаться.
Билли аж осунулся от ужаса.
— Мама, я прошу тебя, не ходи! Скоро каникулы, потом многие уйдут из школы!
Люси самой страшно не нравилась идея идти и защищать сына от одноклассников, но червячок сомнения так и точил ее душу. В конце концов она сдалась.
— Ладно, Уильям. Только давай так: я ничего не обещаю, ладно?
— Мам, ты лучшая в мире!
Само собой, такое слышать очень даже приятно.
Май летел к концу, неделя отсутствия Морта прошла практически без происшествий, и Люси совершила обычную ошибку всех добрых людей: она немного расслабилась.
Билли приходил из школы на удивление бодрый, а однажды признался, что ребята вроде бы поутихли. Люси была этому рада.
В субботу Билли ушел — и куда-то делся. Нет, в панику она не впадала, потому что привыкла к полной безопасности здешних мест, но ближе к обеду все-таки впала в панику и отправилась искать сына.
Каковой и отыскался на заднем дворе усадьбы, переоборудованной за это время под теннисный корт. Угадайте, с кем Билли самозабвенно играл в теннис?
Разумеется, с Мортом Брандом.
Первой реакцией Люси было облегчение от того, что Билли так-таки никуда не делся, второй — злость на сына, третьей — злость на Морта, а четвертой — горечь.
Морт и Билли играли именно так, как и должны играть отец и сын. Весело и увлеченно, забыв о времени. И о ней, о Люси, тоже.
Судил игру незнакомый Люси человек — смешной толстячок с реденькими волосами, в здоровенных очках с большими диоптриями, из-под которых еще лучше был виден цепкий и умный взгляд. Рядом с толстячком взволнованно подскакивал рыжий полненький мальчик, очень похожий на Сару — и на толстячка.
Люси отметила это мельком, потому как мысли ее были заняты совершенно другим. Когда Билли так самозабвенно играл с чужими? Когда он в последний раз так звонко смеялся?
Неужели она так и не смогла сделать своего сына счастливым?
Нет, нет, не смей ударяться во вселенскую тоску, и голос крови сюда тоже не приплетай, он ни при чем, просто Морт вернулся из командировки и позволил себе немного передохнуть, а то, что он любит детей, еще ни о чем не говорит…
Интересно, а если прямо сейчас взять и сказать им обоим, что они — отец и сын?
Билли убежит и спрячется. Он всегда старается переживать свои потрясения в одиночестве. А Морт… А Морт ее, наверное, убьет на месте.
Ее так никто и не заметил, и Люси тихонько отправилась домой, жалеть себя в гордом одиночестве. Правда, недолго. Через четверть часа в дом ворвался ее раскрасневшийся и счастливый сын, преисполненный искреннего и жизнерадостного раскаяния.
— Мам! Ну мам! Ну прости! Я — гад, мерзавец и легкомысленный шкет!
— Что ты! С ума сошел? Я вовсе так не думаю…
— Я заигрался, честно. Понимаешь, утром я пошел посмотреть, закончил ли дядя Олаф укладывать новый мостик к воротам…
— Ну и как?
— Уложил, все отлично. А потом выяснилось, что Морт уже приехал, а с ним дядя Джош, это муж тети Сары, и еще сын дяди Джоша и тети Сары, его зовут Тедди, и он совершенно — представляешь? — совершенно не умеет играть в теннис и никогда в жизни не видел тритонов, и еще я обещал, что познакомлю его с Гарри, а Гарри о тритонах знает все, и тетя Сара разрешила, так что после обеда… ой! А ты разрешаешь?
— Ну конечно. Хорошо, что у вас с Гарри появится еще один друг.
— Мам, ты лучшая! Я побегу.
— А обед?
— Тетя Сара сказала, что сложит нам походную корзинку на троих! Пока, мам…
— Подожди. Нехорошо так быстро возвращаться. Тедди надо подготовиться к походу, может быть, он устал после долгой дороги?
— Морт сказал, что я могу приходить к Тедди и приводить Гарри, когда захочу. Только, конечно, если ты позволишь.
