Ответом ей был добродушный смех и хор голосов:
— Гуд-бай, леди!
II
Усевшись в темно-синий джип, они двинулись сначала на юг, затем, через пару кварталов свернули на запад, в сторону улицы Дунчжимэнь. Оба молчали: обстановка на дороге была достаточно напряженной, и Ли Янь не мог позволить себе расслабиться. Минут через пять Маргарет искоса взглянула на водителя, негромко произнесла:
— По словам Лили, детективы сказали, что специалиста по фэншую прислал ваш дядя.
— Это так. — Ли не хотел развивать тему, но попутчица проявила характер.
— Значит, сейчас фэншуй не в почете?
Он пожал плечами.
— Официального запрета не существует. Честно говоря, я плохо в этом разбираюсь.
— Какой позор. Ведь вы же, китайцы, его и придумали. Лекцию, что я прослушала в Америке, читал ваш соотечественник. Если не ошибаюсь, практика фэншуя берет начало в обрядах древней религии даосизма?
— Что заокеанскому китайцу известно о даосизме? — В голосе Ли звучало пренебрежение.
— Думаю, больше, чем вам.
Ли Янь с досадой посигналил забывшемуся велосипедисту.
— Даосизм… Понятие дао в буквальном смысле означает «путь». Философ Лао-Цзы учил, что человек должен занять в мире свое место, причем сделать это без всяких усилий, естественным образом, не нарушая существующей в природе гармонии. Когда каждый находится на своем месте, люди начинают осознавать ответственность за собственные поступки, ведь для всякого действия есть равное ему по силе противодействие. Любой шаг имеет последствия.
Слушая, Маргарет внезапно поняла, что постулаты древнекитайской философии напрямую связаны с проблемами, о которых говорил Боб Уэйд: с особенностями китайского общества и с тем, как они отражаются на мышлении его граждан; с подчинением интересов личности интересам коллектива; со взаимной зависимостью всех живущих.
Как бы прочитав ее мысли, Ли Янь продолжил:
— Разумеется, это не только наша философия. О том же рассуждали и лучшие умы Европы: «Нет человека, который был бы как остров, сам по себе; каждый является частью материка, частью великой…»
В памяти Маргарет всплыл урок английской литературы: «Смерть каждого умаляет и меня, поскольку я частичка человечества; вот почему никогда нельзя сказать, по ком звонит колокол: он звонит по тебе».
— Конечно, Джон Донн писал в Англии XVII века, — сказал Ли. — Но он наверняка черпал свое вдохновение из трудов древних китайских мудрецов.
Маргарет не сумела скрыть изумления.
— А разве в Народном университете общественной безопасности изучают поэзию Джона Донна?
Ли Янь подавился смешком.
— О нет.
— Неужели в школе?
Ли покачал головой.
— Это все мой дядя Ифу. Он получил образование в американском колледже в Пекине, еще до прихода к власти коммунистов. Потом ему предложили аспирантуру в Кембридже, но дядя предпочел остаться дома, чтобы помочь выстроить новый Китай. — Ли едва заметно нахмурился. — Его вполне можно считать олицетворением даосского монаха.
— И как же ваш дядя помогал строить новый Китай? — скептически осведомилась Маргарет, но Ли Янь ее скепсиса не расслышал.
— Он стал полисменом.
— Что?
— Видите ли, окружающие считали дядю интеллектуалом, а в те годы на таких смотрели косо. Свободомыслие было опасно. Вот он и решил записаться в полицию и отправиться на Тибет.
Маргарет тихонько присвистнула.
— Да… Вместо Кембриджа — Лхаса.
Ли Янь хранил невозмутимость.
— Таким было время. Дядя с женой отправился туда из Сычуани пешком.
— Пешком!
— Дорог в горах тогда не было. В Тибет они пришли через три месяца.
Подобный переход Маргарет могла сравнить лишь с продвижением американских пионеров на Дикий Запад. Но то было в начале XIX века, а Ли Янь говорил о событиях всего лишь пятидесятилетней давности.
— В Пекин власти вернули его в 1960-м. К моменту выхода на пенсию, а это произошло пять лет назад, дядя был уже старшим комиссаром, руководителем всей столичной полиции. Приехав на учебу в университет, я поселился в его квартире.
Интересно, подумал детектив, в состоянии ли американка представить себе, как трудно ему было ступать по шагам такого родственника. Самому Ли шаги эти казались немыслимыми, чересчур широкими. Если каким-то чудом племянник умудрился бы не отставать, то люди вполне могли бы подумать, что он влез в чужие башмаки. Нет, повторить путь дяди ему не удастся.
Джип несся по проспекту Северная Сидань. У перекрестка с Западной Чан'аньцзе, Ли Янь остановил машину напротив входа в небольшой ресторанчик. Сквозь стеклянную дверь виднелась длинная стойка самообслуживания. На тротуаре под деревьями тянулись ряды велосипедов; между ними сновали уличные торговцы, наперебой предлагая прохожим свой товар: ярко раскрашенные маски персонажей пекинской оперы, нейлоновые чулки, которые при прорыве не образовывали петель, и прочую дребедень. Возле бордюра сидела пожилая женщина с безменом, готовая взвесить покупателю пригоршню жареного арахиса. Кругом толпился народ, и многие с удивлением оглядывались на светловолосую голубоглазую янгуйцзы, выбравшуюся вместе с высоким китайцем из джипа. Под устремленными на нее взглядами Маргарет почувствовала себя неловко.
— «Тяньфу доухуа чжуан», — раздельно произнес Ли Янь.
— Простите?
Раскрыв дверь, он учтиво пропустил даму вперед.
— Это название ресторана. «Тяньфу» означает «край изобилия» — так с древних времен называют мою родную провинцию Сычуань. «Доухуа чжуан» можно перевести как «деревня, где делают соевый творог». Готовят здесь превосходно.
На первом этаже было полно припозднившихся посетителей, которые сидели за общими столами. Вдоль стен в стеклянных витринах хозяин заведения выставил блюда с закусками. От двери к стойке тянулась очередь тех, кто предпочитал взять обед навынос. Кивком Ли указал Маргарет на лестницу.
— Там настоящий ресторан, с меню и официантками, но у меня действительно мало времени. Давайте просто перекусим, ладно? Еда вас не разочарует.
— Уверена. — Маргарет обвела взором помещение. — Только выбор за вами. Слишком много всего.
— О'кей. Вы любите лапшу?
Получив утвердительный ответ, Ли Янь взял поднос, вернулся через минуту с двумя чашками лапши и предложил пройти к стеклянному прилавку. Маргарет увидела десятки неглубоких пиал: жареный тофу с соусом, копченый тофу, кусочки курицы на крошечных бамбуковых шампурах, грибы, маринованные овощи и что-то еще, от чего во рту у нее начала скапливаться слюна. Детектив выбрал несколько тарелочек. Над
