Сент-Уильям таким зеленым юнцам никогда не доверялся.
– Паскудство одно! – выплюнул Дон.
– Зря ты так. Тебе есть чем гордиться. Каких сыновей воспитал! Один чудотворец, другой в девятнадцать лет несметными деньгами ворочает.
– Да уж, мне только позавидовать! Вкалываю на выскочку сына! Кто его всему обучил – я! А он из благодарности отца на свалку… – Лицо Дона опять жалобно скривилось. – Не выйдет, сынок! Я знаю, где трупы зарыты… и на какие шиши ты новое оборудование справил.
Даки настороженно огляделся, понизив голос:
– По правде сказать, Дон, много всяких слухов ходит. Люди удивляются, откуда у Вика столько денег – и рубильную машину купил, и вторую валочно-пакетирующую… Такое оборудование под елкой не растет.
Дон вдруг вскочил, схватил старого лесоруба за грудки и хрипло зашептал ему в ухо:
– Такое оборудование, Даки, и под елкой растет – это ежу понятно… Места надо знать, вот что я тебе скажу.
Дон фыркнул.
– Хрен они найдут! У него все накладные на месте – комар носу не подточит. Я ж говорил, что мой Вик вам не чета. А кто его в люди вывел?.. – От страшной несправедливости у Дона перехватило горло, и голос дрогнул. – Я его всему обучил, Даки! Не только головным играм, но и ремеслу. Когда меня вышибли с фабрики и я свое дело открыл, он еще за партой сидел.
– Вот! – всхлипнул Дон. – Растишь детей, растишь, а благодарности никакой!
Даки заморгал и поспешно отодвинулся.
– Да-а, не везет тебе…
– Я знаю, что он задумал! – взревел Дон. – Не выйдет!.. Поняли? Не выйдет у вас ничего!
Головы завсегдатаев поворачивались к нему, он чувствовал на себе взгляды, жаждущие докопаться до его опасных секретов. Неужели хозяин бара тоже слышит эти враждебные голоса?.. Нет, конечно нет! Они звучат только у него в голове. Может, он их выдумал? Но почему у Даки такой испуганный вид?.. Боже! Что он успел выболтать?
– Какого дьявола!
Сграбастав Даки, он снова притянул его к себе. Старик пронзительно заверещал; бутылка опрокинулась, и пиво полилось под стойку.
Ральф Пеллетье грозно сдвинул брови.
– Дон, черт побери, я же тебе велел выкатываться!
Дон тряс Дюкета до тех пор, пока у того не задребезжала вставная челюсть.
– Обо всем молчок! Я ничего тебе не говорил, слышишь?
– Он сбрендил! Сбрендил! – вопил Даки, обмякший в железной хватке Дона.
Верзила Льют Седерстрём, который как-то раз по пьяному делу пробил кулачищем дырку в радиаторе, приблизился сзади к Дону и скрутил ему руки.
Дон завыл как раненый зверь:
– Вам это даром не пройдет! Все заодно, да? Вместе с Виком сговорились меня прикончить!
– А ну, выкиньте его отсюда вон, – распорядился Пеллетье.
Из музыкального автомата неслись ритмы черного рока. Женщины визжали, мужчины подавали советы Льюту, тащившему грузное тело Дона к двери.
– Пусти! – надрывался Дон. – Они там с Виком!.. Меня поджидают!
Он хотел испробовать на шведе свое принуждение – не смог. Тогда решил выстроить на пути баррикаду столов и стульев. Ни проблеска психокинеза. Ничтожество, полный ноль! В глазах завертелась карусель огней, медленно растворяющихся в темноте; насмешливые голоса отодвинулись далеко-далеко. Безвольно повиснув на сильных руках Льюта, Дон вплыл в теплую майскую ночь.
Льют приволок его на стоянку позади «Быка» и осторожно опустил на заднее сиденье потрепанного «ниссана».
– Не переживай, Дон, свежим воздухом подыши, сосни маленько, а я через часок-другой отвезу тебя в твою берлогу, о'кей? Fais un gros dodo, ordure! note 45 Xo-xo-xo…
Дон что-то промычал в ответ. Льют удовлетворенно кивнул и вернулся в бар.
– Je sius fichu note 46, – заплетающимся языком бормотал Дон. – Pas de couilles… mon crвne… ah Jйsus… note 47
– Ошибаетесь. – Голос был тягучий, с привкусом желчи, поднимающейся к горлу. Он оперся о спинку сиденья и хотел было вылезти из машины, но опрокинулся лицом в грязь и долго лежал в полубеспамятстве.
По спине пробежал холодок, и Дон открыл глаза, усмехаясь заднему колесу машины. В голове дикий сумбур, но ощущение безнадежности прошло. Они ошибаются! Не всем наплевать. Есть на свете родные души, они помогут и даже проучат Виктора…
Он встал на ноги, борясь с дурнотой. Виски сдавило стальным обручем. Дон привалился к борту «ниссана», дожидаясь, когда немного утихнет боль и прояснится зрение. С опаской поглядел по сторонам – не притаился ли враг среди припаркованных автомобилей и грузовиков. Нет, никого. Они ждут Вика, без него сунуться не посмеют, а парень еще не скоро доберется из Питтсбурга – все-таки шестьдесят миль по гравийной дороге.
С трудом восстановив равновесие, он посмотрел на светящийся циферблат часов: начало двенадцатого. По субботам Солнышко работает до часу ночи, а до ресторана идти всего милю по Мэн-стрит, потом по набережной, и обе хорошо освещены. Он возьмет себе кофе и дождется жену в ее машине. Все обойдется.
Набрав воздуху в легкие, он вышел со стоянки на улицу. Музыка и смех из бара доносились еще громче. Все уже про него забыли. Бормоча проклятия, Дон двинулся на север – к ресторану «Кухня Андроскоггина», к Солнышку.
Подойдя к окошку кассы, он заказал большой двойной кофе и попросил Марси Строуп передать Солнышку, чтоб вынесла его к своей машине.
– Ой, Дон, не знаю… – Девушка подозрительно посмотрела на замызганные брюки, поморщилась от
