Глава одиннадцатая
Шорох крыльев приближался в удушливом мраке.
Рейф снова оставил ее умирать в пещере.
Кэти сжалась в комок и застыла, закрывая уши, чтобы не слышать шороха и омерзительного писка.
Но звуки неумолимо усиливались.
Она вновь ощутила прикосновение сухих крыльев, трепетавших совсем рядом и разгонявших зловонный воздух. Маленькие зубы безжалостно впивались в ее плоть, мерзкие твари сосали ее кровь.
О Господи! На этот раз она точно лишится рассудка.
Она пронзительно закричала, и летучие мыши то устремлялись вверх, то снова снижались, бились об лицо, впивались когтями в голову.
Она кричала до тех пор, пока кто-то не позвал ее по имени с другого конца мрачного туннеля.
— Кэти! — донесся издалека знакомый низкий голос.
Она заморгала и потерла глаза.
В сером прямоугольнике света вырисовался силуэт высокого, хорошо сложенного мускулистого мужчины.
— Рейф?
Он вошел в спальню и включил свет.
Широкоплечий, с бронзовым обнаженным торсом, он был прекрасен, несмотря на пересекающиеся шрамы на плоском животе и мускулистой груди и желтеющий синяк на левом плече. Он сонно щурился, проводя пятерней по густым черным волосам, но неуправляемые завитки вновь упрямо сваливались на лоб.
Он был таким мужественным! И ошеломляюще красивым.
— Рейф!
Он присел на постель и осторожно склонился над ней, отводя светлые шелковистые пряди с покрытого испариной лба.
— Тебе ничто не угрожает. — Его хрипловатый голос звучал успокаивающе и ласково. Так он обращался к Сейди и почти никогда — к самой Кэти. — Мы дома.
— Дома... — мечтательно повторила Кэти, словно пробуя это слово на вкус.
Домом Рейф называл свое ранчо в Техасе, на реке Бланко, к северо-востоку от Сан-Антонио.
— Все позади, — прошептал он.
Ее охватило приятное тепло, от которого, казалось, таяло тело. Звучный голос Рейфа и ласковое прикосновение его ладоней заставили Кэти почувствовать себя невесомой и почти любимой.
— Рейф, мне снова снились летучие мыши.
— Знаю. Из-за этих летучих мышей тебе пришлось натерпеться страха, детка, — пробормотал он, успокаивающе приглаживая ее волосы. — Напрасно я оставил тебя там одну. Но ты выглядела такой усталой и заснула слишком крепко. Нам показалось, что мы увидели свет. А затем Хуанито обнаружил летучих мышей и вспомнил, где есть еще один выход из шахты.
Целую неделю, каждую ночь, Кэти видела один и тот же сон. Каждую ночь Рейф был вынужден приходить к ней и утешать — мягко, почти по-братски.
Но каждую ночь Рейф вновь покидал Кэти, едва она успокаивалась, и возвращался в свою постель.
Кэти не хотелось видеть его в роли брата.
Она не желала отпускать его — ни сегодня, ни когда-нибудь впредь. И потому, когда он обнял ее, слегка прижимая к себе, Кэти всхлипнула громче, чем следовало, и Рейф был вынужден продлить объятия.
Дождавшись, когда Рейф поцелует ее в макушку, Кэти вскинула руки и обвила его шею.
— О, Рейф! — прерывисто пробормотала она, уткнувшись ему в шею. — Мне гораздо спокойнее, когда ты рядом.
На долю секунды ей показалось, что Рейф так же мечтает оказаться рядом с ней, как она — рядом с ним. Но когда она поцеловала его в покрытую щетиной щеку, Рейф отстранился, его лицо вспыхнуло и напряглось, словно губы Кэти причинили ему боль.
По взгляду печальных синих глаз Рейфа Кэти поняла: он вспоминает о недавних событиях, которые по-прежнему разделяют их. О том, как они чудом выбрались из узкой трещины в скале в трех милях от деревни, по другую сторону горы. Как добрались до Мехико на попутной машине, тяжело нагруженном мусоровозе. Мануэль разыскал их по звонку Рейфа и переправил через Рио-Гранде на самолете, принадлежащем некоему приятелю сомнительной репутации, который за определенную мзду был готов перевезти в США кого угодно. Как нервный, говорливый пилот посадил самолет на пустынной дороге возле Биг-Бенда, в западном Техасе, и оставил своих пассажиров в темноте без гроша, торопясь вернуться в Мексику прежде, чем его заметит пограничный патруль. А неделю назад Рейф привез Кэти и детей на свое маленькое ранчо среди холмов. Кэти позвонила матери с ранчо и объяснила ей, что натворил Арми. И мать сообщила, что Пита и большинство жителей деревни выжили во время землетрясения.
Но мать не поддержала решение Кэти.
— Как ты могла так поступить со мной? — кричала Крис. — Я долго готовилась к твоей свадьбе, потратила столько сил! И ты заявляешь, что передумала, после того, как в Мексику ради тебя съехалось столько известных гостей?
— Не ради меня, мама, а ради тебя.
— Только безмозглая девчонка способна бросить французского графа и сбежать с таким негодяем, как этот... телохранитель.
— Рейф не негодяй. Он — родной отец Сейди.
— Но у него татуировка! И серьга!
— Ни того, ни другого у него уже нет. У Рейфа есть имя, мама.
— Ты погубила нас — и в финансовом смысле, и в глазах общества! Ты выставила нас на посмешище...
— Арми принуждал меня выйти замуж за Мориса. Арми убил бы Рейфа, если бы мы не сбежали.
— Этому я не верю! Знаю, Арми всеми силами пытался спасти семью... и твою честь. В Мексике честь — главное, что есть у женщины. Если она теряет ее, она позорит семью, и за это ей нет прощения. Такая женщина будет навсегда погублена.
— Но здесь не Мексика. И, по-моему, шантаж — не менее позорный поступок. Попытайся порадоваться моему счастью, мама.
— Счастью? Когда газеты всего мира публикуют отвратительные статьи о том, как моя дочь сбежала с каким-то уличным мерзавцем?
— Его зовут Рейф.
— Это имя я буду ненавидеть до самой смерти! Пойми, он охотится за твоими деньгами!
— До свидания, мама. Может, когда-нибудь ты все поймешь и...
Но мать уже повесила трубку.
Рейф показал Кэти опубликованную версию их истории, которую он сообщил прессе — как сказал Рейф, чтобы избавить от расспросов Кэти и детей. Журналисту из Сан-Антонио он рассказал о том, что его наняли охранять Кэти шесть с половиной лет назад, о том, как наемники Арми избили его, когда он влюбился в Кэти, о ложных обвинениях, предъявленных ему в надежде разорить его молодое агентство охраны. Кроме того, он изложил недавние события, сообщил, что Арми выдал его Гильену в Мексике, когда он, Рейф, приехал повидаться с Кэти. Затем Рейф показал Кэти несколько более серьезных статей в финансовых газетах, имевших отношение к финансовым проблемам Арми. Дюмоны отказали Арми в обещанных ранее огромных кредитах.
Рейф объяснил Кэти, что, по его мнению, вряд ли Арми теперь станет преследовать их: тот
