сотрудничества и использовала мои чувства против меня. Вчера я возненавидел ее за это. Но если я хочу стать тем, кем стремлюсь, я должен быть выше этого. Сильвер-Скин и Леди Роза должны быть арестованы, потому что они переступили закон, но им известно нечто очень, очень важное.
Айрон раздраженно нахмурился, но Коффин настойчиво продолжал:
– И откровенно говоря, я сомневаюсь, что их можно поймать обычными способами. Вот поэтому необходимо обыскать апартаменты Леди Розы. Там мы, вероятно, обнаружим какой-нибудь ключ к разгадке. Иначе все наши усилия не возымеют должного эффекта.
Лорд Айрон с удовлетворением заметил, что Коффин внутренне содрогнулся под его неодобрительным взглядом.
– Я достаточно наслушался. Ваша уязвленная гордость ищет оправданий очередного промаха. Отчаяние совсем замутило ваш разум! Займитесь своими делами. Обыщите город. Исполняйте свой долг и избавьте меня от этих сказочек о демонах и привидениях. В противном случае ваш следующий визит в Грагонатт продлится всю вашу жизнь.
Капитан немного поколебался, затем поклонился.
– Хорошо, милорд!
Лорд Айрон знал, что выходящий из дверей Кабинета человек был взволнован и озадачен. Если решительность Коффина рухнет, все действительно пропало. Взор Лорда Айрона вновь обратился к изображению, передаваемому Камерой. Слезы застилали глаза. Кроваво-красные лучи восходящего солнца были слишком яркими, безжалостными. Он отвернулся. Несмотря на то что он говорил Коффину, Лорд знал, что Капитан прав. Прошлое возвратилось со всеми своими таинственными ужасами. Он был глупцом – наверное, нужно было выслушать все то, от чего он отмахивался столько времени. Стил предупреждала его, и Роза, и даже Фабиана. Если бы он решился обследовать Шрилта-си несколько недель назад, возможно, все бы было бы иначе. Роза просила его встретиться с Сильвер-Скином, и теперь он понимал, почему. Она, должно быть, была близка с ним уже долгие месяцы. Как же ей удалось сохранить это в секрете? Почему он не видел лицемерия в ее глазах?
«Но Роза очень умна, – подумал он. – Подумай об этом. Она пыталась сказать тебе, но ты не слушал ее. Может, тебе следовало принять ее предложения. Ни одно из направлений расследования не должно было быть упущено. Возможно, Сильвер-Скину есть что сказать. И это важно».
Но было слишком поздно. Роза отдалилась от него, а город вокруг умирал. Лорд Айрон вспомнил, как выглядел Макс в Грагонатте год назад: отчаявшийся, потерянный, неспособный на сопротивление и побег. С ним явно что-то произошло тогда. И явно не человеческие руки были к этому причастны. Все это время Айрон упорно не замечал тревожных признаков демонов прошлого. Простые люди на улицах Карадура оказались более мудрыми и проницательными, чем Совет. Они догадались, что нечто в Силь-вер-Скине делает его отличным от других. Но какова была теперь его роль в разворачивающейся драме?
Лорд Айрон вращал и вращал зеркала Камеры, пока отрывочные образы разрушающегося города не замелькали перед его глазами пестрым нескончаемым хороводом.
– Где ты, Роза? – вслух произнес он. – Вернись ко мне.
Серения Сильвер-Скин рассматривала сидящего перед ней человека. Он выглядел постаревшим, бедняга. Знание состарило его. Меневик Вейн отлично справлялся со своей ролью все эти годы, но ничто не предвещало, что он подойдет так близко к огню. А теперь, нечаянно обжегшись об него, он изменился. Менни сидел в гостиной, углубившись в собственные мысли. Его привели сюда потому, что больше вести было некуда. Серения вызвала Менни из Шрилтаси, направив его неверную поступь в Точеный Дом. Возможно, это было жестоко, но ей пришлось пренебречь чувством жалости и сострадания. Менни не желал никаких объяснений. Он просто хотел все забыть, освободиться от груза ответственности.
Тишину комнаты нарушало только потрескивание дров в камине. Серения отпила немного из фарфоровой чашки и мягко проговорила:
– Менни, твой чай стынет. Выпей, тебе станет легче. Чай – чудесное средство. Некоторые высокоопоставлен-ные люди Карадура иногда приходят ко мне выпить чаю.
Менни поднял на нее глаза и послушно сделал глоток ароматной жидкости.
– Что-то со мной не так, миледи. Не так.
Серения улыбнулась ему. Чай был заварен из трав, которые помогут Менни успокоиться и вернут ему способность радоваться.
– Я знаю, Менни, пей.
Она вспомнила день, когда он впервые пришел к ней – мужчина в самом расцвете сил. Тогда он был ловеласом, исполненным бравады. Но Серения всегда знала, что сделала правильный выбор. Она сказала Менни:
– Не нужно играть со мной в игры, мальчик мой. Никогда не забывай, что я читаю в твоем сердце и вижу там доброту. Так что не стоит тратить время на попытки казаться другим.
Ей было легко покорить его, хотя Серения и сомневалась, что кто-нибудь, кроме нее, смог бы столь сильно повлиять на Менни.
– У тебя будет ребенок, – сказала она.
Менни расхохотался. Она позволила ему отсмеяться, потом Менни увидел сталь в ее глазах и понял, что она говорила не буквально. Его реакция была вполне простительна: стиль жизни, определенные источники доходов, дурная слава. Серения все это знала. Внимательно выслушав все доводы и возражения Менни, она просто позвонила в стоящий на камине колокольчик. Вошла девушка с Максимилианом на руках. Софелия умерла только вчера.
– Это не обычный ребенок, – сказала Серения, – когда ты заберешь его отсюда, то должен будешь забыть, что когда-либо был здесь. Теперь он твой. Ты его отец.
Менни нахмурился, и ребенка положили перед ним. Он откинул в сторону прикрывающую малыша пеленку и посмотрел на своего приемного сына. Серения знала, что, увидев мальчика, Менни был поражен – сияние исходило от Макса уже тогда.
Менни вернулся в Точеный Дом только однажды, чтобы обсудить с ней возвращение Макса в семью Сильверов. Серения так повернула дело, что Менни уверился, будто идея принадлежала ему самому. Она даже под конец слегка поспорила с ним. Серения знала, что это будет тяжким, но необходимым испытанием для Максимилиана.
Менни в действительности никогда не задавался вопросом, почему Сильвер-Скины решили отдать ему одного из своих отпрысков. Не верил он и в сказки о магии и сверхъестественном. Менни думал, что его выбрали по той простой причине, что Макс оказался обузой для обеих семей и им понадобился хороший приемный отец для мальчика. Менни был убежден, что он самый подходящий на эту роль. И во многом он был прав. Серения же хотела, чтобы Макс познал опасность, жизнь на краю лезвия. Она хотела, чтобы он познал криминальный мир, чтобы сам мог открыть для себя мораль и этику.
– Если ты бриллиант, – говорила она малышу перед тем, как вручить его Менни, – тогда твое сияние все равно проявиться рано или поздно.
Казалось, что все это случилось совсем недавно, а на самом деле прошло уже двадцать пять лет. Привлекательный уличный денди превратился в преждевременно состарившегося пятидесятилетнего мужчину. А Макс. «Ах, Макс. Никто не знает, во что превратился ты. И во что превратишься…».
– Менни, у меня для тебя последнее задание. Менни перевел взгляд с пламени камина на Серению.
Она заметила страх в его глазах: страх того, что она может попросить; страх пред ней самой, потому что знал, что не сможет отказаться.
– Это не очень сложное задание, – ласково проговорила она. – В любом случае, это завершение того, что ты однажды начал.
Он пожал плечами и ничего не ответил.
Серения встала, подошла к буфету и достала оттуда какой-то предмет, завернутый в серебристо-серый шелк. Она села обратно в кресло и развернула шелк, держа предмет на коленях.
У Менни перехватило дыхание. Серения услышала звенящий стук удара чашки о блюдце и посмотрела на него.
– Узнаешь?
Глаза Менни округлились.
– Вы же знаете, что да, – прошептал он, – я так и знал, что он был у вас.
