Во дворе появился Тай. Подойдя к столу и оглядев всё, он отметил:
— Значит, отец опять принялся за свое.
Дженни кивнула.
— Ну что же, придется подчиниться, — Тай сел за стол.
— Вы хотите сказать, что мы будем ужинать одни? — неуверенно проговорила Дженни.
— Ну да, — пожал плечами Тай. — Не бойтесь, я вас не съем, — заверил он. — Впрочем, я чертовски голоден, а здесь все так аппетитно выглядит. Давайте скорее ужинать!
Дженни опасливо покосилась на стол, будто перед ней была ядовитая змея, но через несколько секунд кивнула:
— Хорошо. — Она очень осторожно села на стул и пробормотала: — Думаю, ужин никому из нас не повредит. — Вид у нее был такой несчастный, словно она согласилась поужинать с самим сатаной.
Тай сразу принялся за еду. Он понимал, что Дженни неудобно находиться наедине с ним после вчерашнего разговора. Он постарался сделать вид, что просто наслаждается прекрасным вечером и едой, украдкой продолжая следить за Дженни. Она заправила прядь волос за ухо, застенчиво улыбнулась и пододвинула к себе тарелку. Тай любовался ее красотой, ее тонкими чертами лица, ее красивыми пышными волосами, гладкой кожей, ее нежными, мягкими движениями. Заходящее солнце играло в ее волосах, и сейчас Дженни напоминала сияющую солнечную богиню.
Без сомнения, она была красива. И не каждому мужчине может так повезти: ужинать при свечах с таким прекрасным созданием.
Тай разлил по бокалам вино. И Дженни сделала глоток.
— Разве медсестрам не запрещают употреблять спиртные напитки? — спросил он с дразнящей улыбкой.
Дженни робко усмехнулась:
— Я… не знаю… К тому же я немного волнуюсь, и, думаю, глоток вина не будет лишним…
— Вам вовсе не обязательно так сильно нервничать, — улыбнулся Тай, накладывая в свою тарелку еще одну порцию картофеля. — Я не страшный.
Дженни лукаво улыбнулась:
— Ну, это с какой стороны посмотреть…
— Неужели? — Тай удивленно поднял брови. — Вы действительно считаете меня страшилой?
Таю показалось, что он уловил в ее голосе нотку сожаления, когда она ответила:
— Вы же знаете, что я на самом деле имею в виду. — Ответ был, без сомнения, уклончивый. Но Тай понимал, почему Дженни не хочет говорить начистоту.
— Жаль, — протянул он. — Мне жаль, что вы видите во мне столько неприятного для себя…
Она сидела молча несколько секунд, не притрагиваясь к еде и ничего не отвечая. Потом подняла голову и посмотрела на него. И Таю тотчас же захотелось подойти к ней, обнять, поцеловать.
— Неправда, — сказала она, ковыряясь вилкой в тарелке, — вы совсем не страшный, но… — Она замолчала, прокашлялась, а потом продолжила, но голос ее был так тих, что Таю пришлось податься вперед, чтобы расслышать: — Но вы пугаете меня…
Фактически она призналась, что увлечена им, но Тай решил уточнить:
— И чем я вас пугаю? Что такого я делаю, что пугает вас?
— Я не хочу говорить на эту тему, — решительно ответила Дженни.
— Теперь молчание станет для вас лучшей защитой? — спросил Тай с улыбкой.
— Я и не собираюсь все время молчать, — сказала она более решительно. — Я только не уверена, что нам надо часто видеться и разговаривать о чем-то, кроме работы!
Тай протянул свою руку к ее дрожащей руке.
— Думаете, это возможно?
— А почему нет? Нам нужно только…
— Избегать друг друга? — договорил за нее Тай, и тотчас отрицательно покачал головой. — Нет, это невозможно. Мы живем вместе в этом доме. — Тай сделал паузу. — По крайней мере, я надеюсь, что вы останетесь. И нравится вам это или нет, но нам придется вместе обедать и ужинать, и это не должно становиться проблемой.
Нахмурившись и слегка наклонив голову набок, Дженни обдумывала слова Тая.
— Да, наверное, вы правы… Эта работа слишком важна для меня, чтобы меня беспокоили подобные пустяки.
Тай был доволен, что Дженни не пытается высвободить свою руку.
— Так значит, вы думаете только о работе? — Он схватился за сердце с притворным мелодраматизмом. — Мое сердце разбито.
Дженни звонко рассмеялась.
— Прекратите, — сквозь смех проговорила она, — вы ведете себя как большой ребенок!
Смех Дженни вселил в Тая надежду. Весь день он думал о том, может ли в его жизнь войти такая женщина, как Дженни. Сейчас Тай не смог бы ответить на этот вопрос, но у него появилась надежда.
— Вы правы, — согласился он и прикрыл глаза. — Я сейчас ранен, и поэтому беспомощен, как ребенок.
Дженни отрицательно покачала головой и, усмехнувшись, сказала:
— Какой же вы все-таки вредный!
— Надеюсь, это комплемент? — улыбнулся Тай, сделав небольшой глоток вина. Ему нравилось, что Дженни наконец расслабилась и теперь спокойно могла есть.
— Нет, это факт. И еще, я была слепа и глуха, если думала, что вы слабы и беспомощны, как ребенок. Это совершенно не так, я глубоко ошибалась! — Она тоже сделала глоток вина.
— Что же, — согласился Тай, — мы оба мало знаем друг о друге. — Немного помолчав, он предложил: — А почему бы нам не сделать вид, что мы недавно встретились и ничего не знаем друг о друге? Начнем наше знакомство заново, а? По-моему, это звучит интересно, как думаете? И для начала мы могли бы перейти на «ты», как думаешь?
Дженни положила вилку и нахмурилась. Тай ждал ее ответа, затаив дыхание, понимая, что, скорее всего, она отвергнет его предложение. Скажет что-нибудь вроде «мы должны придерживаться только профессионального общения». Но она удивила его. После долгой, напряженной паузы она кивнула:
— Хорошо, принимается.
На лице Тая появилась широкая, довольная улыбка.
— Здорово, теперь расскажи мне о себе.
— Но вы… то есть ты… и так все знаешь.
— Мы же только что встретились, помнишь?
— Ах, да, — спохватилась Дженни. — Ну, что же. Я родилась в Орегоне. Прожила там большую часть жизни, а училась в Юджине. Я медсестра, работала в госпитале до того момента, как у меня родилась дочь. Ее зовут Ава. — Сделав глоток вина, Дженни лукаво посмотрела на Тая: — Теперь твоя очередь рассказывать.
— Ладно, я родился и вырос на ранчо. Учился в Орегонском сельскохозяйственном институте.
— Ты всегда хотел работать на ранчо, как твой отец? — поинтересовалась Дженни, накладывая себе в тарелку еще одну порцию салата.
Тай кивнул:
— Да, это тяжелый труд, но мне нравится чувствовать себя связанным с землей, природой. Я не могу себе представить другой образ жизни.
— И ты любишь это место, да? — мягко спросила она.
— Да, — просто ответил Тай. — И хочу, чтобы Морган тоже полюбила наше ранчо. Я хочу передать ей свою любовь к этой земле, хотя ее мать никогда не любила здешние места. — Он улыбнулся. — Следующим летом я хочу начать учить ее ездить верхом.
Дженни насторожилась:
— А ты не боишься, что она может покалечиться? — И шутливо, словно говорила с ребенком, добавила: — Лошади ведь такие большие и беспокойные.
Тай отрицательно покачал головой:
