— Ну и что это было? — поинтересовалась она, когда он съел последний листик салата. — Ты меня испытывал?
Саймон удивился:
— Зачем?
— Не знаю… — Решив, что кофе ей не хочется, Катерина села на кушетку рядом с Саймоном. — Я просто подумала, ты, возможно, что-то пытаешься мне доказать…
Саймон расплылся в широкой улыбке.
— Ты снова начиталась Зигмунда Фрейда?
— Нет! — Ее распирало любопытство: куда делся старина Саймон, которым можно было манипулировать? И почему этот, новый, Саймон кажется куда более привлекательным?
Решив хотя бы раз вогнать его в краску, Катерина сбросила тапочки, положила ноги ему на колени, пошевелила пальцами и скромно улыбнулась.
— Я по-прежнему думаю, что лучше было бы позаниматься физикой, но мы отлично провели время. Спасибо.
Саймон не только не покраснел, но и взял ее ногу, чтобы получше рассмотреть, и добродушно ответил:
— Как странно. Я раньше не замечал, что средние пальцы у тебя длиннее больших. Они всегда такими были?
Давным-давно привыкнув к поклонению, Катерина не могла смириться с нынешним отсутствием почтительности. Уязвленная критикой, она отдернула ногу.
— Не смей смеяться над моими пальцами.
— Я не смеюсь. Просто наблюдаю.
— Не надо.
Саймон с трудом сдерживал смех. Он до сих пор не мог поверить, что Джесси была права, когда поучала: «Если ты возносишь девушку на пьедестал, она не будет смотреть на тебя с уважением». Джесси Чарлтон, подружка его соседа по комнате, все так просто объяснила, когда однажды вечером Саймон спьяну признался ей.
— Конечно, она и впредь будет обращаться с тобой как с половой тряпкой. Так всегда бывает, Саймон. Не хочу сказать, что ты должен стать грубым шовинистом, потому что можно перегнуть палку, но небольшая смена ролей не помешает. Попробуй обращаться с ней так, будто это ей сильно повезло. Будь загадочным, скучающим, настоящим мачо… И она немедленно задумается, в чем ошиблась. Вот мой совет, Саймон. В конце концов, тебе придется буквально отбиваться от нее.
«Добрая Джесси, — подумал он с восхищением и нежностью. — Я у нее в долгу за эти мудрые слова. Надеюсь, мне хватит сил изображать незаинтересованность…»
— Как насчет кофе? — поинтересовался Саймон, пытаясь сохранять серьезность.
Катерина отправилась на кухню. Вернувшись с двумя кружками чудовищно крепкого кофе, сунула одну Саймону и спросила:
— У тебя что, появилась подружка?
— Э? — Саймон сделал вид, будто наслаждается кофе, который на вкус был еще отвратительнее, чем на вид. — Нет. Конечно, нет.
Катерина подозрительно уставилась на него.
— Наверняка есть. Ты изменился.
— Просто у меня отросли волосы.
— Саймон, не будь таким легкомысленным! Что с тобой случилось?
Он пожал плечами:
— Я в порядке.
— Ну да, ты-то в порядке… — Поняв, что теряет самообладание, но уже не заботясь об этом, Катерина легонько ткнула его в плечо. — У тебя-то все отлично. Просто ты обащаешься со мной так, словно я существо с другой планеты. Раньше я тебе нравилась…
«Женщины — странные создания», — подумал Саймон. Ему было не больно, но он все равно потер плечо.
— Ты по-прежнему мне нравишься, Кэт.
— Я тебе по-настоящему нравилась, — сердито возразила она. — Наверное, после истории с Эндрю ты считаешь меня падшей женщиной. Похоже, твоя мать велела держаться от меня подальше.
— Ничего подобного. И я не считаю тебя падшей. В конце концов, тебе всего восемнадцать.
Катерина в отчаянии наклонилась и крепко поцеловала его. А потом, поскольку это не сработало, повторила, уже нежнее, обвила руками шею и медленно придвинулась ближе.
Он изо всех сил старался думать о чем-нибудь еще… мусорный ящик… тренировка по регби… ледяной душ… все, что угодно, кроме того, что Катерина делала с ним, руками и губами.
Разумеется, Саймон потерпел неудачу.
— Я тебе действительно нравлюсь, — пробормотала Катерина, касаясь теплыми губами его шеи и вздрагивая от удовольствия.
— А я и не отрицал, — упрекнул он, вдыхая чистый аромат ее кожи. — И это нечестно. Это простая физиологическая реакция…
— Не так давно ты хотел что-то продемонстрировать мне на практике…
Саймон хотел этого до сих пор, но, несмотря на силу желания, понимал: если сдастся сейчас, то новообретенное преимущество будет потеряно. Он перестанет быть притягательным, и Кэт опять утратит к нему интерес. До сих пор совет Джесси себя оправдывал. Ради их с Кэт будущего он должен оставаться равнодушным, мужественным и… о Господи… бесстрастным.
— На самом деле, — Саймон старался уклониться от физического контакта, — это было давно. И если помнишь, ты меня оттолкнула.
Катерина искренне не понимала почему. Почему она не замечала до сих пор, как на самом деле привлекателен Саймон? Может, он не из тех, кого девочки в школе называли крышесносными — в конце концов, их кумирами были Леонардо ди Каприо и Робби Уильямс, — но Саймон, с прямыми светлыми волосами, добрым лицом и рельефными мышцами регбиста, был в миллион раз интереснее, чем ничтожные парни этих девчонок.
— Значит, теперь ты меня отвергаешь. — Она утратила остатки уверенности, в глазах появилось разочарование.
Саймон заерзал, надеясь, что эрекция пройдет и что он поступает правильно. С его-то невезением — неудивительно, если через неделю Кэт встретит другого и влюбится…
Веруя в Джесси Чарлтон и тайком скрестив пальцы, он сказал:
— Если помнишь, ты не хотела ставить под угрозу нашу дружбу. И я понял, что ты права. Лучше оставаться друзьями, Кэт, чем все эти проблемы с сексом и прочим…
К его облегчению, она улыбнулась.
— Секс и прочее… А знаешь, это ведь не так ужасно.
Саймон не знал. Ему было очень стыдно, но он еще не открыл для себя радости настоящего секса с настоящей девушкой. Если приятели в колледже узнают, он, наверное, умрет…
— Конечно, нет, — ответил он, одаряя Катерину улыбкой покорителя сердец. Не сознавая, что повторяет слова Иззи, Саймон солгал: — Но дружба куда важнее секса, честное слово. Мы ведь не хотим ее лишаться, правда?
Глава 56
Иззи не подозревала о сплетнях вокруг ее предполагаемого, романа с Тэшем и была удивлена и смущена, когда в субботу, вернувшись домой, получила суровую отповедь от дочери.
Поскольку Катерине, очевидно, нужно было выговориться, Иззи села на кровать и слушала, пока нотация не закончилась.
