Наверное, это моя ошибка — перестал следить заделами лично. Но теперь мы в поле зрения налоговой службы, и скорее всего на это уйдет некоторое время.
— Ах ты, бедный. — Джина сочувственно заплакала. — А ведь скоро Рождество. Что за невезение!
— Да… Джина, еще… нам кое-что нужно уладить, прежде чем я уеду. Не знаю, как сказать…
Но Джина, внезапно покраснев, перебила Сэма:
— Пожалуйста, не нужно… Это была глупая ошибка с моей стороны… Я перепугалась, а ты был так добр, что подбодрил меня… Но теперь все позади, и я даже не ожидаю, что ты… — С трудом подбирая слова, красная как свекла, Джина безмолвно молила о прощении. Она была виновата в том, что поставила его в ужасное положение, но Сэм просто пожал плечами, не упрекнув ее ни словом. Сейчас Джина надеялась лишь на понимание и милосердие. — Я так испугалась… — шепнула она. — Испугалась умереть в одиночестве.
Сэм, не в силах поверить, что все так безболезненно закончилось, почувствовал, как с плеч свалился огромный груз. Ощущение свободы было невероятное.
— Всякий бы испугался, — уверил он, с облегчением целуя тонкую руку Джины. — Учитывая, что ты пережила… Да ты держалась молодцом. А теперь, — торжественно добавил Сэм, — тебе остается лишь одно…
Джина улыбнулась:
— Что именно?
Потянувшись к ней, Сэм поцеловал ее в щеку.
— Моя милая миссис Лоренс, — невозмутимо произнес он. — Разумеется, жить.
— Не знаю, переживет ли Люсиль, когда Джина вернется на Кингсли-Гроув, — заметила Катерина десять дней спустя. — Если бы мы не присматривали за ней, она уже давно перебежала бы в ее лагерь…
Иззи увлеченно красила волосы в прежний, ежевичный, цвет. Она стерла со щеки темно-синее пятно и удивленно взглянула на дочь.
— Что? Почему?
Лежа в ванне, Катерина наблюдала, как черные капли падают в раковину. Надеясь, что ни одна из них не угодит на дорогой ковер, она терпеливо ответила, намыливая руки:
— Куда бы ни пошла Джина, Дуг идет по пятам. Мне пришло в голову, что Люсиль, в свою очередь, захочет последовать за Дугом…
— Черт возьми… — Иззи кивнула. В этом был определенный смысл. Вряд ли здравый, но, несомненно, характерный для Люсиль.
— Мама, с тебя течет.
Но Иззи, погрузившись в свои мысли, ничего не замечала.
— Она не может уйти. Я повышу ей жалованье.
Катерина усмехнулась:
— Она предпочтет Дуга в подарочной упаковке.
— Но ведь он ей не достанется… Бедный Дуг. Ему нужна только Джина, а она обращается с ним как с каким-то барахлом. — Иззи покачала головой: — Нет-нет, нужно дать Люсиль какой-нибудь стимул.
— То есть другого мужчину. — Катерина добавила в ванну побольше пены и ногой включила горячую воду. — Похоже, мы сейчас не слишком преуспеваем там, где дело касается мужчин. Неудивительно, что Люсиль устала. Саймон отшил меня, Сэм летит в Штаты… даже молочник чересчур испуган, чтобы звонить в дверь. Придется тебе завести альфонса.
— Ну или писать умоляющие письма, — ответила Иззи, мрачно рассматривая запачканный краской ковер, — Тревору Макдоналду.
Глава 58
У Иззи едва нашлось время заполнить анкету на сайте знакомств, не говоря уже об альфонсах. Приближалось Рождество, запись альбома шла к завершению, успех «Поцелуя» вызвал череду интервью, фотосессий и выходов в свет. К разочарованию Иззи, эта безумная беготня не помогала забыть Сэма.
Мысли о Сэме, который был по-прежнему в Нью-Йорке, приходили Иззи на ум в самое неподходящее время. Она пыталась внушать себе, что это всего лишь из-за отсутствия секса, но тщетно. Все вокруг были счастливы — даже Дуг, который по-прежнему смотрел на Джину с собачьей преданностью, казался по- своему счастливым. И оттого ее собственное горе становилось все нестерпимее.
Рождество всегда было любимым временем Иззи, но на этот раз она не испытывала праздничного настроения. Единственное, чего ей хотелось на Рождество, — как следует выспаться.
Майор Реджинальд Перрет-Двайер, некогда служивший в Гвардейской дивизии, ветеран Второй мировой войны и постоянный автор писем в «Тайме», много чего не одобрял. Но более всего — певиц, ведущих предосудительный образ жизни, которые селятся по соседству и нарушают его высокоорганизованный распорядок. Несмотря на постоянное наблюдение через окно гостиной, он еще не установил, кто живет в доме номер сорок пять, а кто просто приходит в гости, но постоянный поток людей, во всякое время дня и ночи, лишь усилил его раздражение и заставил кровяное давление взмыть до небес.
— Наркотики и оргии, — прогремел он, убирая бинокль и глядя на свою бедную многострадальную жену. — Попомни мои слова, Милисента. Вот чем они там занимаются. Будь моя власть, я бы устроил с утра пораньше облаву на этот дом. Таким людям нужен хороший урок…
— А мне они показались довольно приятными, — возразила Милисента Перрет-Двайер, и ее брови тревожно дрогнули. Лично она считала весьма занятным жить рядом с поп-звездой. Иззи Ван Эш была так мила, когда на минувшей неделе Милисента постучалась и попросила горчицы. Впрочем, майор, который решительно не одобрял халатность на домашнем фронте, об этом не знал. Как и о том, что каждый раз, когда он отправляется совершать утренний моцион, жена переключает радио и подпевает, пока моет посуду.
— Просто бездельники и бродяги, — фыркнул майор и снова рассвирепел, когда «эта Ван Эш» вкатила во двор на дорогой машине и побежала в дом. — Ты только погляди! Даже не может припарковаться как следует. И не удосуживается запереть машину. Это же просто приглашение для воров…
— Отойди от окна, дорогой, — попросила жена, опасаясь, что майор вот-вот устроит один из своих печально знаменитых скандалов. — Они ведь не причиняют нам вреда.
Но скандалы, к сожалению, были именно тем, что в глазах Реджинальда Перрета-Двайера придавало жизни смысл.
— Вреда? — рявкнул он, глядя на жену как на безумную. — Здравого смысла у тебя так же мало, как и мозгов, женщина! Да как ты можешь говорить, что они не причиняют нам вреда, если их идиотский пес так обошелся с нашей Беттиной?!
«Вот, — подумала Иззи, — живое доказательство того, что не все собаки похожи на своих владельцев».
Майор, прямой, сухопарый и невероятно сварливый, по-прежнему не выказывал признаков усталости. Беттина, напротив, мирно лежала у его ног. Упитанная и добродушная, она благосклонно терпела хозяйские разглагольствования. Если Иззи посматривала на нее, Беттина виляла хвостом, будто извинялась за весь этот шум.
— …и это вовсе не смешно! — бушевал майор. — Ваша наглая тварь изнасиловала мою бедную невинную девочку, и я хочу знать, что вы намерены делать.
— Послушайте, мне очень жаль, — примирительным тоном сказала Иззи. — Но вы абсолютно уверены, что отец щенят — Иерихон?
