стеснения оглядывал ее с ног до головы. Но что еще хуже — как реагировало при этом сердце! Оно замирало и было готово вырваться из груди, а кровь горячей волной растекалась по телу.
Боже, рядом с Бартом она беззащитна — вот мысль, которая отчаянно билась в голове. Что произойдет, испуганно подумала она, если он сейчас сделает шаг и обнимет? Все ее существо и противилось, и жаждало этого. Жгучий румянец залил ее щеки, предательски выдавая внутреннее волнение.
— Ну что, попалась? — насмешливо бросил Барт. — Краснеешь?
В ответ на его ехидное замечание она побелела как полотно.
— Не понимаю, о чем ты.
Барт рассмеялся.
— Я восхищен твоим умением выпутываться из щекотливой ситуации. Любой другой на твоем месте сгорал бы от стыда, поскольку твое коварство, как говорится, налицо. Мы договорились встретиться здесь в четыре, ты же приехала на час раньше. Безусловно, в надежде снискать расположение моей бабки, прежде чем я успею переговорить с ней.
— Вряд ли тебе выпадет случай увидеть меня сгорающей перед тобой от стыда, Барт, — парировала Деби и как ни в чем не бывало направилась к багажнику машины, чтобы из сумки-холодильника взять торт. При этом руки ее чуть дрожали.
— Ну и хитра! Решила — часок попьешь с Урсулой чайку, пока меня не будет…
— После того как вчера ты грубо оборвал разговор и бросил трубку, я не совсем поняла, во сколько точно мы сговорились собраться, — раздраженно бросила она. — Кажется, ты сказал «днем». Сейчас — как раз день. Так чего ты цепляешься и скандалишь?.. Я надеялась, у тебя хватит такта выслушать хотя бы мои предложения и аргументы. Но ты как был, так и остался грубым и неотесанным. По-моему, тебя как профессионального адвоката это не красит. Да и как человека тоже. Впрочем, о человеческом в тебе и говорить не приходится…
Скрип открывшейся и тут же захлопнувшейся двери старого дома не позволил Барту достойно ответить на тираду, что оказалось даже к лучшему. Ибо Деби задела его за живое и каким-то непонятным образом заставила почувствовать вину за прошлое… Ему почему-то вдруг перестало хватать слов, и он с облегчением переключил все свое внимание на бабушку, которая, опираясь на палку, нетвердым шагом спускалась с крыльца.
За каким чертом Урсуле понадобилась палка? Неужели упала и подвернула ногу? А может, обострился ревматизм?.. Он вдруг отчетливо осознал, как та постарела. Когда-то прямая и подтянутая — будто скукожилась. Черты лица заострились. Волосы неухожены, халат не больно-то опрятен, тапки стоптаны. Выглядит древней старухой, о которой некому позаботиться, всеми брошенной и позабытой.
Сердце Барта заныло: Урсула сильно сдала с тех пор, как он в последний раз навещал ее. Сукин сын, мысленно корил себя Барт, бабушка отказывалась брать у него деньги, а ты не настоял. Мог бы приехать и на Рождество с кучей подарков, а предпочел развлечься. Он спиной чувствовал взгляд Деби и был готов сквозь землю провалиться. Несколько минут назад та намекнула ему на отсутствие человечности, но была бы абсолютно права, назвав… назвав подлецом.
Урсула одолела последнюю ступеньку, прислонила к перильцам крыльца свою палку и приветственно взмахнула рукой. Глаза ее светились радостью, хотя губы при этом кривились в укоризненной усмешке.
— Барт, — строго произнесла она. — Почему ты не сообщил мне о своем приезде? Что же ты стоишь, иди сюда!
Одним прыжком преодолев шаткий забор, он бросился навстречу единственному в его жизни человеку, чья беззаветная любовь всегда помогала ему.
Странное состояние овладело Деборой, наблюдавшей, как Барт крепко сжимает Урсулу в объятиях, целует ей щеки, руки. Она понимала: Палмер искренен в своем порыве, его сердце полно любви. И тут совсем некстати вспомнила, как когда-то тот целовал ее: горячо, пылко, страстно. Он был — сама любовь! Тем неожиданней оказался финал…
Сколько раз на протяжении всех этих лет воображение услужливо рисовало ей фантастическую картину: они занимаются любовью, но совсем не так, как тогда, не рядом с какой-то казенной дверью, а на постели, на белоснежных мягких простынях. И нет сил, которые могли бы разъединить их…
— Мне невозможно было сообщить о приезде, — сказал Барт, разглаживая морщинки у виска Урсулы. — Я справлялся в телефонной компании, и мне сказали, что у тебя снята трубка.
— Но я ее не снимала! Или постой… наверное, поговорила с кем-нибудь и не положила на рычаг. Похоже, в последнее время я стала многое забывать…
Дебора нахмурилась. Она ни за что бы не назвала Урсулу забывчивой, хотя, возможно, и заблуждалась на сей счет. Палмерша произвела на нее впечатление человека более чем здравомыслящего, сообразительного, да и здоровьем крепкого. Деби готова была поклясться, что в прошлый понедельник старуха и палкой не пользовалась, а шустро передвигалась по дому.
— Не преувеличивай, пожалуйста. У тебя на редкость ясная голова, помнишь, где какие гвозди в сарае лежат, а тут про трубку забыла… Зачем ты ее не положила, бабушка? — спросил Барт. — Тебе угрожали по телефону?
— Что ты имеешь в виду?
— Я прочитал твои собственные слова в «Честер ньюс», которую регулярно получаю… Почему же ты не сообщила мне о происходящем?
— Я… не хотела тебя беспокоить. Мне известно, как ты занят там, у себя в Бостоне. Да в конце концов, это моя проблема, — вдруг вызывающе гордо закончила она.
— Когда моей бабушке угрожают по телефону, то это становится моей проблемой.
— Да, но видишь ли, звонили всего один раз, — заявила Урсула, явно смущенная чрезмерной настойчивостью Барта. — Я надеялась, все обойдется, справлюсь сама.
Выясняя отношения, Палмеры не обращали внимания на Дебору, стоявшую рядом с калиткой. Возможно, даже намеренно, во всяком случае Барт. Не исключено, что тот именно ее обвинит в звонке с угрозами, заподозрит, будто она специально запугивает бедную старушку, чтобы предложить ей поменьше денег за ферму. Но совесть Деби была чиста, а чьи-то непонятные звонки тоже повергали в недоумение…
— Так о чем же именно с тобой говорили? — продолжал упорно настаивать Барт.
— О чем? Подожди, дай сообразить…
— Урсула, не морочь мне голову. Отвечай.
— Но я не могу повторить его слова, Барт.
— Так это был мужчина?..
— В жизни не слышала такого количества грязных ругательств. Мне предложили выметаться отсюда, иначе… — Урсула через плечо внука наконец бросила взгляд на Дебору. Барт с суровым видом обернулся. Губы его побелели, желваки заходили на скулах.
— Иначе что? — проревел он яростно.
— Точно не сказал…
— Но напугал тебя настолько, что ты решила больше не поднимать трубку?
Дебора поняла, что пора вмешаться.
— Фарроу не имеют к этому звонку никакого отношения, миссис Палмер, — заявила она, не обращая внимания на возмущенного Барта. — Это не в наших правилах. Думаю, статья в газете взбудоражила кого- нибудь из тех, кто надеялся найти работу на строительстве комплекса. К сожалению, когда дело получает огласку в средствах массовой информации, подобные вещи иногда случаются. Извините, но вы напрасно прибегли к услугам прессы.
Урсула резко вскинула голову и спросила:
— Что она здесь делает, Барт?
— Я попросил ее приехать.
— Зачем?
— Когда, прочитав газету, я не смог дозвониться до тебя, немедленно связался с Деборой, хотел
