— Итак, прощайте, миссис Хиллард. И… передайте Майклу, что я люблю его.
Потом она вышла, прикрыв за собой дверь.
Дверная защелка неприятно лязгнула, но Марион даже не пошевелилась.
Сердце ее, словно просясь на волю, отчаянно колотилось о ребра, и каждый удар отдавался в легких и в голове пронзительной и резкой болью. Задыхаясь, прижимая руку к груди, Марион привстала с кресла и потянулась к звонку вызова коридорного. Ей удалось нажать на кнопку только один раз. Потом она потеряла сознание.
Глава 23
Джордж почти бегом бежал по пустому больничному коридору, и стены отзывались на его шаги гулким дробным эхом. Почему, почему он отпустил Марион одну? Почему уступил ее настояниям? Почему не внял голосу здравого смысла и спасовал перед ее желанием всегда и во всем поступать по-своему, быть независимой, самостоятельной?..
Увидев на одной из дверей нужный номер, Джордж остановился и негромко постучал. На стук из палаты вышла медсестра, смерившая его строгим, почти подозрительным взглядом.
— Это палата миссис Хиллард? — спросил Джордж, все еще слегка задыхаясь после быстрой ходьбы. — Мое имя Джордж Каллоуэй. Я…
Он знал, что выглядит взвинченным, старым, усталым — именно так он себя и чувствовал в эти минуты. И еще он чувствовал, что с него хватит. Именно это Джордж собирался сказать Марион, когда увидит ее. Именно так он сказал Майклу перед своим отъездом из Нью-Йорка.
Услышав его имя, медсестра улыбнулась.
— Да, мистер Каллоуэй, мы вас ждали, — сказала она, отступая в сторону. — Прошу вас, проходите.
Марион привезли в больницу только в шесть вечера. Джордж прилетел в Сан-Франциско в двадцать три часа по местному времени и сразу из аэропорта помчался в больницу. Сейчас часы показывали без четверти двенадцать, так что, спеша поскорее увидеть Марион, он установил своеобразный рекорд, добравшись из Нью-Йорка до Западного побережья так быстро. Улыбка Марион, которую Джордж увидел еще с порога, подтверждала это.
— Привет, Джордж.
— Привет, Марион. Как ты себя чувствуешь?
— Усталой и слабой, но жить буду. Во всяком случае, так мне сказали. Это был совсем легкий приступ.
— На этот раз. На этот раз!..
Джордж заметался по палате из стороны в сторону, напоминая хищника в клетке. Он даже не поцеловал Марион, что делал при каждой встрече.
— Но ведь все уже позади, — беспечно заметила Марион. — Когда будет следующий раз, тогда будем и волноваться, а сейчас, дорогой, сядь и успокойся. Твоя беготня действует мне на нервы. Хочешь что-нибудь съесть? Я попросила медсестру оставить тебе пару сандвичей, а у дежурной сестры должен быть горячий кофе.
— Я не могу проглотить ни кусочка.
— Не выдумывай, Джордж. — Лицо Марион стало серьезным. — Я никогда не видела тебя таким. Ну что ты так разволновался? Ведь я же сказала тебе — это был совсем пустяковый приступ. Не будь занудой, Джордж, возьми себя в руки!
— Не учите меня, как мне себя вести, Марион Хиллард! Я слишком долго наблюдал за тем, как вы убиваете себя. И больше я не намерен этого терпеть! — взорвался Джордж.
— Ты… собираешься уйти в отставку? — Она насмешливо вскинула брови. — На пенсию собрался, Джордж?
Вся ситуация слегка забавляла ее, но только до тех пор, пока Джордж не повернулся к ней. В его неподвижном лице было что-то непреклонное и жесткое, и Марион сразу же перестала улыбаться.
— Именно это я и собираюсь сделать, Марион. Я ухожу.
Он говорил совершенно серьезно, и Марион ясно видела это. «Только этого мне не хватало!» — подумала она с досадой.
— Зачем выставлять себя на посмешище, Джордж? Подумай как следует! Или ты действительно чувствуешь себя таким дряхлым, что… — Она не договорила, почувствовав, что на этот раз ей не удастся обратить все в шутку и заставить его изменить свое решение. — Не глупи, Джордж!..
Она села на постели и зябко повела плечами, но вовсе не от холода. Марион было очень не по себе, и она тщетно пыталась это скрыть.
— Это не глупость. По-моему, это самое разумное решение из всех, что я принял за последние двадцать лет. Кстати, Марион, знаешь, кто еще выходит в отставку вместе со мной? Ты! Мы оба удаляемся от дел, и немедленно, без всяких предварительных условий, заявлений и прочего. По дороге в аэропорт я говорил с Майклом. Он был так любезен, что подвез меня к самолету, и у нас была возможность подробно все обсудить. Кстати, Майкл просил у тебя прощения, что не может приехать сам, но ты же знаешь, что сейчас он слишком занят: Что касается нашей с тобой отставки, то он считает, что это весьма удачная идея. И я с ним полностью согласен. Что ты думаешь об этом, никого не интересует — решение принято. Большинством голосов.
— Ты спятил! — прошипела Марион, начиная понемногу закипать. — Вот уж действительно один из нас к старости выжил из ума! Чем, по-твоему, я должна заниматься, когда выйду в отставку? Сажать цветочки? Вязать?
— А что — тоже неплохо! — Джордж пожал плечами. — Но я думаю, что первым делом ты должна выйти за меня замуж. После этого можешь заниматься чем угодно, за исключением одного… — Он с угрозой возвысил голос:
— …За исключением работы, Марион!
— А… а… — Марион несколько раз открыла и закрыла рот, прежде чем к ней снова вернулся дар речи. — А ты не хочешь сделать мне предложение? Хотя бы для приличия? Или это тоже распоряжение Майкла, и ты просто доводишь его до моего сведения? Отвечайте немедленно, мистер Каллоуэй!
Брови ее были сурово сдвинуты, лоб нахмурен, но на самом деле Марион нисколько не сердилась. Она была тронута до глубины души и… и испытывала небывалое облегчение. У нее как будто гора свалилась с плеч. Она достаточно поработала и сделала очень много — действительно много, и в хорошем смысле, и в дурном. Теперь Марион отдавала себе в этом отчет. Недавняя встреча с Мари-Нэнси в какой-то степени подтолкнула ее к тому, чтобы подвести хотя бы предварительный итог своей жизни.
— Майкл нас благословляет, если, конечно, для тебя это имеет какое-то значение, — заметил Джордж все еще шутливо.
Потом он вдруг повернулся к Марион и, шагнув к ее кровати, опустился на одно колено. Осторожно взяв ее за руку, он спросил, с трудом скрывая волнение:
— Ты выйдешь за меня замуж, Марион?.. Он едва решился задать ей этот вопрос, но ему все же хватило мужества, чтобы не отступить в последний момент. В принятом решении его утвердили и странные слова, сказанные Майклом по пути в аэропорт. «Вы должны праздновать свою любовь», — сказал Майкл, и Джордж, откровенно говоря, не совсем его понял. И все же он был благодарен Майклу за понимание и поддержку.
— Так ты выйдешь за меня?
Марион улыбнулась ему немного грустно и устало, но в глазах ее промелькнуло что-то, похожее на сожаление.
— Нам следовало подумать об этом лет двадцать назад, — тихо произнесла она и замолчала. Ей хотелось сказать Джорджу еще много всего, но она не решалась, не зная, имеет ли на это право после… после всего, что случилось.
— Я давно хотел сделать тебе предложение, Марион, но я не был уверен, что ты согласишься.
— Я, наверное, и не согласилась бы… О, Джордж, какая же я была глупая!..
Она вздохнула и снова легла, откинув голову на подушки.
— В своей жизни я совершила немало опрометчивых поступков, — с горечью добавила Марион, и на лице ее промелькнула досада. Это было отзвуком разговора с Мари, но Джордж не мог этого знать.
