Мне очень не нравился его тон. Мы с Эммой теснее прижались друг к другу, словно собираясь защищаться. От чего?
— Выкладывайте все начистоту, — потребовала Эмма.
Он вновь улыбнулся.
— Разумно. Прямой ответ — самое лучшее. Дело вот в чем. Десять была изъята. Нынешний ребенок — не Десять. Это неудачный клон, который я создал до того, как мне удалось сделать номер Десять. А этот я назвал Одиннадцать потому, что он старше десятого, а я всегда называл их по возрасту. Исследования показали, у клона одиннадцать есть серьезные отклонения, однако я сохранил его в качестве резерва, и вот он мне пригодился.
— Но где Ариэль?!
— Она в полном порядке.
— Зачем вы это сделали?
— Тебе нет необходимости знать все подробности. Но ты должна усвоить — если расскажешь своим родителям, я убью Ариэль. Ты знаешь, я могу это сделать. А прежде чем покончить с ней, я смогу взять ее ДНК для будущих опытов. Так что вам, девочки, лучше забыть этот наш разговор и постараться помочь другому ребенку. Она в этом очень нуждается.
— А откуда мы знаем, что с Ариэль все в порядке? — спросила Эмма.
— А вы этого и не знаете. Вам придется поверить мне на слово. С ней все будет хорошо, если только вы не вынудите меня убить ее, чтобы скрыть похищение. Вам все понятно?
— Вы не сделаете этого! — крикнула я.
— Уверен, что сделаю. Он поднялся из-за стола.
— Постойте, — остановила его я. — А как же шрам? Он же у настоящей Ариэль! Значит, это она!
— Я сделал номеру Одиннадцать надрез и зашил его, чтобы твои родители не сомневались, что это та же самая девочка. Они не должны знать, что я продолжаю эксперименты над людьми. А теперь вам пора.
Он выпроводил нас из кабинета, провел по коридору и открыл дверь. Мы вышли и застыли на пороге, потрясенные пережитым.
Джош посигналил. Это вывело нас из столбняка, и мы уселись в машину.
— С вами все в порядке? — спросил он. — У вас такой вид, словно вы повстречали привидение.
— Могу я заночевать у тебя? — тихо спросила я Эмму.
— Думаю, так будет лучше.
— Что с вами стряслось? — вновь поинтересовался Джош.
— Ничего, — хором ответили мы.
Мы вернулись к Эмме. Я позвонила домой. Трубку снял отец.
— Что сказал доктор Муллен? — спросила я.
— Он был очень огорчен результатами обследования. Говорит, не знает способов лечения, и нам следует приготовиться к худшему.
— Должен быть какой-то выход!
— Не думаю, Миранда. Когда заехать за тобой?
— Я сегодня переночую у Эммы.
— Мне кажется, Ариэль нуждается в тебе.
— Я знаю. Но сегодня я останусь здесь.
— Ладно, — согласился он. — Заберем тебя завтра. Позвони нам.
Я повесила трубку, мы пошли в комнату Эммы и уселись на кровать.
— Что нам делать?
— Надо придумать план действий и не отступать, — решительно сказала Эмма. — Мы не можем допустить, чтобы он продолжал свои темные дела, и все сходило ему с рук.
— Но что мы можем? — Мне казалось — все безнадежно. — Бедная Ева. Для него она всего лишь очередной неудачный эксперимент. Он даже разрезал ей живот, лишь для того, чтобы у нее был шрам. Это чудовищно!
— Он и есть чудовище. И мы должны его остановить.
— Интересно, почему он решил все рассказать? — вслух подумала я. — Ведь шрам должен был нас и так убедить. Он мог ничего не говорить нам.
— Да, — согласилась Эмма. — А вдруг все это неправда, и он просто решил запутать нас?
— Конечно, он мог предположить, что именно так мы подумаем и поверим, — размышляла я, — поэтому он сказал нам правду.
— Вывернутая логика, — усмехнулась Эмма.
— Мы должны следить за ним, — решила я. — Если все это правда, он выведет нас к Ариэль. Нам надо подумать, как мы это устроим.
В субботу утром у нас уже был готов план. Бен согласился сдать мне напрокат свой велосипед на выходные. Эмма попыталась уговорить его, чтобы он просто одолжил, но он не согласился. «А еще брат», — проворчала она.
В девять утра мы выступили. До клиники доехали за полчаса. Под велосипедные шлемы мы надели бейсболки и низко надвинули их на глаза, как бы защищаясь от солнца и одновременно маскируясь. Мы также одолжили у Бена его бейсбольные костюмы и теперь нас можно было принять за двух подростков, едущих играть в бейсбол. Солнце уже палило вовсю, и до клиники мы добрались усталые и взмокшие.
Клиника располагалась в стороне от улицы, к ней вел отдельный проезд. Другого пути не было, и мы спрятались за большим грузовиком на углу.
В десять пятнадцать мы увидели машину доктора Муллена. Он свернул к клинике.
Мы с Эммой были уверены, что в клинике Ариэль нет. Теперь там находилось новое руководство, и все исследования строго контролировались. Доктор Муллен наверняка прячет Ариэль в другом месте. Но где именно?
Около одиннадцати он вышел и сел в машину. Было нелегко поспеть за ним на велосипедах, но нам удалось не потерять его. Впрочем, отъехал доктор Муллен недалеко. Он остановится у придорожного кафе и вошел внутрь. В окно мы видели, что он сидит за столиком и оживленно беседует с каким-то мужчиной. Потом тот передал ему портфель, он взял его и вышел. Мы едва успели притаиться за углом, и он нас не заметил.
Доктор Муллен не стал возвращаться в клинику, а выехал на шоссе Палм Кэньон и направился на юг.
Теперь поспеть за ним на велосипедах было невозможно. Какое-то время, благодаря автомобильным пробкам, мы не упускали его из виду, но потом потеряли. Пришлось остановиться и решить, что делать дальше.
— Смотри, — сказала вдруг Эмма, указывая на большую автомобильную парковку.
Я увидела машину точь-в-точь как у доктора Муллена, хотя наверняка утверждать было нельзя. За стоянкой выстроились многочисленные офисные здания, все окрашенные в бледно-розовый цвет, с коричневыми крышами. Далее виднелись более крупные строения, похожие на склады. Мы подъехали поближе. Машина была очень похожа.
Она стояла напротив одного из зданий. И почему я не запомнила номер! Меня ведь создали такой умной.
— Что ты думаешь? — спросила я Эмму.
— Он вполне может прятать ее здесь. Никто и не заподозрит.
— Он очень хитрый.
