говорил об этом, и она тоже молчала. Почему-то она не могла говорить об отъезде, испытывая те же противоречивые чувства, которые мучили ее дома.
К концу первой недели у Марисы вдруг заболело горло, и ей пришлось запереться у себя в комнате. Андреа сообщила об этом извиняющимся тоном Константине, который, как обычно, заехал за ней. Он отправился к невесте выразить сочувствие. Когда он возвратился, Андреа была на кухне, а Джоанна убирала со стола в столовой после завтрака.
Он медленно подошел к Джоанне и отметил, любуясь, как привлекательна она в короткой расклешенной юбке из алого хлопка и простом белом трикотажном свитерке без рукавов. Ее стройные ноги покрывал ровный золотистый загар, а выгоревшие на солнце волосы стали еще светлее.
— Привет, — сказал он, стараясь привлечь ее внимание. — Занята?
Джоанна подняла взгляд, глаза ее чуть прищурились от улыбки.
— Не очень, — призналась она. — Просто помогала Софии.
Константине пнул ногой в кроссовке лакированный пол.
— Поедем со мной! — тихо пригласил он.
Джоанна посмотрела на него со старомодным осуждением.
— Ты, наверное, шутишь! — воскликнула она.
Константине покачал головой.
— Нет, не шучу. Мариса больна. Кроме того, ты ведь нигде не была со дня приезда!
— Я приехала побыть с отцом, — напомнила ему тихо Джоанна.
— О чем разговор? — шуршание шин на лакированном полу было хорошо слышно. — Привет, Константине. Приятно тебя видеть.
Константине поздоровался с Мэтью с обычной для него уважительностью, а потом сообщил:
— Я как раз приглашал Джоанну провести со мной день. А она, кажется, боится принять мое приглашение! — он явно насмехался над ней.
Мэт вопросительно взглянул на Джоанну.
— Ты боишься поехать с Константине? — недоверчиво спросил он.
Джоанна нетерпеливо воскликнула:
— Ну, конечно же, не боюсь! Но Мариса болеет. Что она подумает, если я приму приглашение ее жениха?
Мэт оглянулся на Лукаса, который неслышно вошел в комнату.
— Как полагаешь, что подумает Мариса, Лукас? — с усмешкой осведомился он.
Лукас пожал плечами.
— Думаю, она не останется довольна, — серьезно ответил он.
Мэт улыбнулся.
— Да, пожалуй. Но Мариса очень избалована и, возможно, ей полезно узнать, что она не всегда может всеми командовать.
Джоанне было неловко, и она гадала, что скажет на это появившаяся в дверях Андреа.
— Что здесь за совещание? — как бы между прочим спросила она. — Мэт, что происходит?
Мэт объяснил, и жена нахмурилась.
— Я согласна с Джоанной, — наконец сказала она. — Это несправедливо по отношению к Марисе…
— Хватит разговоров о Марисе! — вдруг оборвал ее Мэт, показывая таким образом, что хозяин в доме все еще он и все должны его слушаться. — Джоанна заперта на вилле и совершенно не общается с молодыми людьми.
— Но я приехала побыть с тобой… — начала Джоанна.
— Я еще сегодня не умираю, — с горьким юмором сказал Мэт. — Поезжай с Константине, хорошо проведи время. Но ты позаботься о ней, молодой человек.
Константине подбросил в руке ключи от машины и дружелюбно кивнул. Джоанну разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, отец и Константине твердо настроены сломить ее сопротивление, с другой Андреа и, без сомнения, Мариса считали, что она должна отказаться. Она стояла, не в состоянии решиться, и Мэтью, чувствуя ее нерешительность, сказал:
— Я не прошу, Джоанна, а велю тебе ехать.
Лицо Джоанны вспыхнуло.
— Хорошо, — согласилась она недовольно и позволила Константине осторожно направить ее к дверям.
— До свидания, — сказал, улыбаясь, Мэтью. — Приходи все рассказать мне, когда вернешься.
Перед домом, на самом солнцепеке, стоял «лендровер», его кожаные сиденья были невыносимо горячими. Константине с добродушной улыбкой постелил на сиденье коврик, чтобы Джоанна не обожглась. После этого она забралась в машину, а Константине обошел капот и забрался на водительское место рядом с ней. Она бросила в его сторону сердитый взгляд, и он улыбнулся.
— Не стоит так откровенно проявлять свою радость, — добродушно пошутил он. — Мариса может наблюдать в окно.
Джоанна почувствовала, как ее губы изгибаются в невольной улыбке, но она не хотела, чтобы он заметил, что рассмешил ее, и она отвернулась к открытому окну, делая вид, что любуется пейзажем.
Они отъехали от виллы и направились по дороге вглубь острова. День был великолепный, небо чисто-голубое, солнце золотило горизонт. Воздух казался сладким от аромата сосен, смешивающегося со слабым соленым привкусом моря. Дорога местами заросла роскошными травами, а обочины пестрели от ярких полевых цветов. Никто не мог бы остаться равнодушным к такой красоте, и скоро Джоанна спросила:
— Куда мы едем?
Константине взглянул в ее сторону.
— Значит, я прощен?
— Не глупи, — отрезала Джоанна.
— Хорошо. Насколько я понимаю, меня простили. Мы едем в дом Димитри… где я живу.
Джоанна широко раскрыла глаза.
— Но следует ли делать это? — неловко спросила она.
Константине фыркнул.
— Не тревожься. Мы там будем не совсем одни. Экономка Димитри, Роза, будет рядом с нами для приличия, если тебя волнует именно это.
Джоанна вздохнула.
— Меня ничто не волнует, — терпеливо ответила она. — Но мистеру Кастро может не понравиться, что ты везешь меня в его дом.
— Мариса торчит там все время.
— Мариса твоя невеста.
— Кроме того, она, как и ты, дочь Мэта.
— Ох, ну ладно, — сдалась Джоанна, не желая спорить в такой день.
Они спустились к берегу моря на другой стороне острова между оливами и соснами, и скоро Джоанна уже могла видеть, куда они ехали. Дом Димитри сильно отличался от виллы ее отца: построенный из дерева, одноэтажный, с верандой, окружающей все здание. Он не был таким аккуратненьким, как дом Мэтью, и стоял на краю полосы белого песка, но выглядел очень внушительным и занимал гораздо большую площадь, чем дом ее отца. Все в нем было крупнее, и когда Константине остановился у крыльца веранды и пригласил ее войти в дом, Джоанна вошла, испытывая немалый интерес. Ей очень хотелось видеть дом Димитри, и она не была разочарована.
Холл с мозаичными панелями вел в огромную комнату для отдыха, которая тянулась от передней до задней части дома. Открытый камин в этой комнате был грандиозным, казалось, в нем можно при необходимости зажарить целого быка. Сейчас же в нем лежала гора поленьев, приготовленных на случай прохладного вечера. Широкие окна впускали солнечный свет в роскошную, однако же без претензий комнату. Полы выложены из полированного дерева, как и в доме ее отца, их устилало множество мягких ковриков, в которых тонули ноги, но мебель была не такой современной, как у отца: два дивана, обтянутые
