этой ноте.
— Cara, — убедительно произнес он. — Я вернусь. В Лондон, я имею в виду. Для нас ничего не кончено, обещаю тебе.
Изабел, поджав губы, покачала головой. Ей хотелось верить ему. Очень хотелось. Но его отъезд из Англии — в тот момент, когда они стали так близки, — казался ей каким-то обреченным.
— Это не имеет значения, — тихо сказала она.
— Имеет, — возразил он, надевая ботинки. — Я не хочу, чтобы ты думала, будто ты меня больше не волнуешь.
— А я тебя волную? — спросила Изабел, стиснув зубы и понимая в глубине души, что он мог сказать это лишь для того, чтобы успокоить ее.
— Конечно, волнуешь. — Он посмотрел на нее и почувствовал, как в нем начинает закипать кровь. Если он снова прикоснется к ней, то уже не отпустит. — Не думай, что я забуду о своих… обязательствах, cara. — Щеки его слегка покраснели. — У тебя есть основания сомневаться во мне? Я был… как это сказать?.. беспечным, да? Мне надо было подумать о предохранении, но…
— Нет! — судорожно выдавила она. — Больше ничего не говори. Боже мой! — Она с трудом сглотнула комок в горле. — А я думала, куда это все ведет. Ты чуть не заморочил мне голову, знаешь ли ты об этом? Оставьте же свои тревоги, сеньор. — Она презрительно произнесла последнее слово. — Вам не стоит обо мне волноваться. Я сама о себе позабочусь.
— Изабела…
— И не зовите меня так. Меня зовут Изабел. — Она судорожно сжала рубашку на груди, словно защищаясь от него. — И уходите скорее! Прежде, чем кто-нибудь из нас не скажет слов, о которых мы потом пожалеем.
— Изабел, por favor.
— Нет.
Голос ее дрогнул, и она взмолилась о том, чтобы он не заметил этого. «Не хватало только расплакаться перед ним!» — возмутилась Изабел. И не расплачется! Но ей отчаянно хотелось этого: закричать, заплакать и излить свое горе небесам.
Вместо этого, на негнущихся ногах, она направилась к двери, отказываясь взглянуть на него, в то время как Алессандро, взяв два своих пиджака, направился за ней.
— Querida, — мучительно произнес он, но Изабел в ответ лишь едва покачала головой.
— Счастливого пути, — с трудом выговорила она, с содроганием сердца ожидая, когда же он пройдет мимо нее. Затем, закрыв за ним дверь, она заперла ее на ключ — и горячие слезы хлынули по ее щекам.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Спустя три года
Рио де Жанейро с высоты полета был потрясающим: из окна иллюминатора виднелись отвесные скалы «Сахарная голова», статуя Христа на вершине горы Корковадо и ослепительные пляжи, окружавшие залив Гуанабара. Изабел читала, что первые европейские поселенцы приняли залив за устье реки. «Рио» означает «река», город и получил это имя.
Она читала всю дорогу, пока летела в Рио, желая узнать как можно больше об этой стране и людях. Перелет занимал одиннадцать часов — достаточно времени, чтобы подготовиться к интервью. Впереди ее ждала встреча с Анитой Силвейрой, и Изабел заочно уже была знакома с этой известной писательницей. Прочитав множество ее книг, она поняла, как все таки мало знает о сущности женского характера.
В том, что она приняла приглашение бразильской писательницы, заключалась своего рода ирония судьбы. Тетя Оливия была против ее поездки, и даже дядя высказал свои возражения. Но сеньора Силвейра явно прочитала некоторые статьи Изабел, поэтому сама предложила ей, чтобы та взяла у нее интервью. Очевидно, ей было важно, чтобы материал о бразильской писательнице попал в «Лайф стайлс». Кроме того, это интервью могло принести успех и самому журналу. В результате Сэм Армстронг все-таки согласился и отправил племянницу в командировку.
«Нет, я совсем не собираюсь встречаться с Алессандро Кабралом», — возразила Изабел, когда тетя задала ей этот вопрос. Рио был огромным, многомиллионным городом, и шансы встретить отца ее дочери были практически равны нулю. Конечно, Изабел не могла отрицать, что ей хочется увидеть страну, где родился Алессандро и где он жил. Их знакомство было слишком коротким, зато в результате на свет появилась Эмма — дочка придала ее жизни реальный смысл.
Сейчас, однако, Рио остался далеко позади. Когда Изабел прилетела в город два дня назад, Бен Гудман — друг ее отца, который вызвался принять ее, — сообщил ей, что сеньора Силвейра уехала в свой загородный дом, расположенный на северном побережье Рио. Известная писательница явно предпочитала прохладный океанский ветер Порто Верде летней духоте города.
Уехала? Сначала Изабел не поняла такого поведения сеньоры Силвейры. Но, поразмыслив, решила, что так даже лучше. Покинув Лондон в январскую промозглую стужу, она не готова была оказалась в жаркой и влажной духоте, которая окутала ее со всех сторон, когда она спустилась с трапа самолета. В одну секунду ее хлопковая рубашка прилипла к взмокшему телу, и было невероятным облегчением оказаться наконец в зеленом пригороде Санта Тереза, в доме Гудмана, и обнаружить, что в нем есть кондиционер.
Самолет, курсировавший между Рио и Порто Верде, снизившись над высоким плато, с головокружительной скоростью устремился к побережью. Маленькая взлетно посадочная полоса находилась прямо возле кромки океана, около раскидистых пальм, раскачивавшихся на ветру. Мягкими волнами вздымались золотистые песчаные дюны. Вдалеке виднелись горы, вершины которых были окрашены в пурпурный цвет. А вблизи, в лучах заходящего солнца, поблескивали крутые склоны плоскогорья.
Хотя Бен Гудман никогда не был на вилле Силвейры, он сказал, что вилла очень красива. «Силвейра — богатая женщина, — добавил Бен с завистью. — Немного надменная, как пишут репортеры, но заслуживающая сострадания и жалости, потому что ее единственная дочь умерла в двадцать один год».
Анита Силвейра редко общалась с прессой, и она решила дать интервью на этот раз лишь потому, что Сэм Армстронг проявил к ней особое внимание, когда она лишь только начинала свою писательскую карьеру.
Стюард, пройдя по проходу между кресел, сообщил, что они скоро приземлятся, и через несколько минут маленький самолет уже подпрыгивал по взлетной полосе. Пилот подрулил к каким-то зданиям с железными крышами, наверное, терминалам, позади которых расстилался безбрежный океан.
В самолете вместе с Изабел летело с десяток пассажиров. Это место было популярно среди туристов, и ее попутчики — в шортах, с рюкзаками за спиной и кинокамерами на шее — с нетерпением предвкушали свой отдых. Как было написано в путеводителе, который приобрела Изабел, здесь можно было совершить пешие походы, заняться скалолазанием и всеми видами водного спорта на огромном озере Сао Франсиско.
И снова ее обволокло горячим и влажным воздухом. Здесь не было никаких надземных переходов, всего лишь короткая дорожка от самолета к зданию аэропорта. Потом она долго ждала, когда выгрузят багаж, и вот, наконец, схватив свою дорожную сумку, снова вышла под палящие лучи солнца.
На площади стояли такси, и Изабел знала адрес Аниты Силвейры, но в этот вечер она решила остановиться в отеле, чтобы отдохнуть после поездки. Она встретится с писательницей завтра — после того, как хорошо выспится.
Однако Изабел не успела дойти до стоянки такси — к ней подошел пожилой мужчина в черной безрукавке поверх белой рубашки, в широких штанах.
— Сеньора Джеймсон? — спросил он, приоткрыв ряд неровных зубов, пожелтевших от табака.
— Да, — сказала она с удивлением. — Я мисс Джеймсон.
— Muito prezer, senhora!
