— А как же иначе? — в голосе Бена прозвучала ирония. — В тот день, когда я обнаружил тебя на пляже в полном одиночестве, не только раздражение заставило меня сорваться. Разумеется, я был недоволен, что ты купаешься одна. Это опасно. Но, увидев тебя полуобнаженной, желая прикоснуться к тебе и не имея на это права, я чуть не лишился рассудка.
Кэсс испустила сдавленный вздох.
— А я думала, ты злишься на меня. Когда я спросила, похож ли ты на отца своим поведением, ты чуть не ударил меня.
— Да. Впрочем, у меня есть оправдания, — сухо отозвался Бен. — Трудно знать истину и не иметь возможности сказать ее тебе, а тут еще ты стала намекать о сексуальных похождениях Гвидо.
— Тогда почему же…
— Подожди. — Бен опустил голову. — В то утро, когда ты спустилась к завтраку и обвинила меня в том, что я тебя избегаю, я не выдержал. Я решил отвезти тебя в Верразино, не заботясь о последствиях.
— Ты хотел, чтобы твоя бабушка рассказала мне правду?
— Черт побери, нет! — простонал он. — Я и не подозревал, что она скажет об этом тебе, дочери Гвидо Скорцезе. Нет, — он покачал головой, — я сам собирался это сделать. Но мне хотелось, чтобы Nonna поддержала меня.
— И что же? — с трудом выговорила Кэсс.
— А очутившись там, я обнаружил, что не могу открыть тайну, — объяснил он.
— Но почему?
— А ты как думаешь? — устало продолжил он. — Потому, что понял: я не могу так поступить с матерью. Я хранил ее тайну более пятнадцати лет и, как бы мне ни хотелось избавиться от обмана, знал, что не могу пренебречь ее доверием.
Кэсс задрожала.
— Значит, поэтому ты был таким скованным, когда мы оказались у твоей бабушки?
Бен скривил губы.
— Это бросалось в глаза, верно?
— Да, — честно призналась она.
— Как же Nonna завела с тобой этот разговор? — вдруг спросил он. — Обычно она бывает сдержанна с малознакомыми людьми.
Кэсс опустила голову.
— В комнате на столе были фотографии. Я решила, что на одной из них ты.
— И поэтому…
— Она догадалась, как я отношусь к тебе, — выпалила Кэсс. — Она спросила, люблю ли я тебя, и я не смогла отрицать. По-моему, она решила нам помочь.
Губы Бена изогнулись в улыбке.
— Бабушка — проницательная женщина.
— Да. — Кэсс глубоко вздохнула, успокаиваясь, и подняла голову. — Так что же дальше?
— Дальше? — Он стиснул пальцы на руле и уставился прямо перед собой. — Дальше будет самое трудное. Все пойдет как прежде.
— Нет! — вырвался у нее возмущенный крик.
— Так надо.
— Но почему? Почему? — Кэсс пришла в отчаяние. — Если, как ты сказал, тебе все равно, оставит ли папа тебе часть компании или нет, что ты теряешь?
— Я?
— Ну Софи! Насколько я понимаю…
Его ладонь на плече заставила ее сдержать взрыв возмущения, и она закрыла глаза от острого желания, которое возбудили в ней пальцы Бена.
— Выслушай меня, — хрипло произнес он, — ты же знаешь мою мать. Ты знаешь, как она горда. Представляешь себе, что с ней будет? Если Гвидо выяснит, что я ему не сын, какие чувства он испытает?
Кэсс отрицательно покачала головой.
— Он… он будет удивлен…
— Удивлен? — издевательски переспросил Бен. — Нет, он не удивится! Он придет в бешенство! Ведь он обеспечивал Софи безбедную жизнь в течение тридцати семи лет!
— Знаю, но…
— Тогда ты должна понимать: он не купил бы ей Вилла-Андреа, если бы не верил, что делает это для меня, своего сына!
— О, Бен!
— Ну, теперь-то ты понимаешь? — спросил он и, вдруг осознав, что впивается пальцами ей в плечо, отдернул руку. — Прости.
Кэсс ощутила приступ тошноты.
— Неужели причина только одна?
— Да. — Лицо Бена помрачнело. — Поверь, если бы можно было хоть что-нибудь предпринять, я давно бы сделал это. Один раз, всего один раз я чуть не погубил все. — Он помедлил. — Помнишь, когда я прилетел в Лондон, чтобы повидаться с тобой?
Кэсс была так потрясена, что у нее путались мысли.
— Повидаться со мной? — эхом повторила она. Она не припоминала, чтобы Бен когда-нибудь приезжал в Лондон только ради нее.
— Да, — терпеливо подтвердил Бен. — Четыре года назад.
— Четыре года назад? — Кэсс в раздумье свела брови. — Но… значит, это было, когда…
— Когда мы поняли, что происходит между нами, — невозмутимо подхватил Бен. — Или по крайней мере так мне казалось.
— О чем ты говоришь? — Она пришла в замешательство. — Ты же… сам прогнал меня!
Бен простонал.
— Ты должна знать, с каким трудом мне это далось.
Кэсс заморгала.
— Но ты… тогда ты был страшен! Ты обругал меня! Сказал, что я эгоистичная, избалованная…
— Я и вправду так думал, — хмуро сообщил Бен. — Как, по-твоему, я должен был чувствовать себя, прилетев в Лондон и первым делом узнав о твоей помолвке с Роджером Филдингом?
Кэсс затаила дыхание.
— Ты узнал об этом от мамы?
— Но ведь она сказала правду, верно?
Кэсс с отчаянием махнула рукой.
— В некотором смысле — да.
— Что ты имеешь в виду? — теперь смутился Бен. — Ты либо была помолвлена, либо нет.
Кэсс покачала головой.
— Все не так просто. — Она вздохнула, понимая, что должна объясниться, неважно, в каком свете предстанет ее поступок. — Вернувшись из Италии, я отправилась на Бермуды. Ты же знаешь, у папы там вилла неподалеку от Гамильтона. Ну так вот, они с мамой проводили там лето, а я… я нуждалась в них.
— Продолжай.
— Роджер тоже был там. Ты знал об этом, верно? После того, что случилось между нами, я словно обезумела. Однажды на вечеринке я выпила лишнего, и… мы занялись с Роджером сексом.
— О, Кэсс!
Сочувствие, прозвучавшее в голосе Бена, буквально ошеломило Кэсс, но она заставила себя продолжать:
— А когда Роджер сделал мне предложение, я… я его приняла. Теперь мне ясно: я жаждала отомстить тебе! Мне нечего гордиться своим поступком, но, так или иначе, это случилось.
— Черт! — Бен положил локти на руль и опустил голову на руки.
