которую держал в руке. — Я должен передать ему приказ начальства.
— Я провожу вас, сеньор, — сказал Купер, ухватившись за возможность прервать этот невыносимый разговор; ему требовалось время, чтобы привести в порядок свои мысли и чувства, взять себя в руки. Он поманил чиновника за собой.
— Купер! — крикнул ему вслед Рикардо.
Купер остановился, обернулся. Лицо его исказилось гримасой.
— Угу, виноват… Желаю вам обоим долгой и счастливой жизни. — Он смотрел прямо в глаза Мередит, с радостью подмечая, что она вздрогнула и отвела взгляд. — Так и вижу, как вы, состарившись, бродите по таким вот местечкам и роетесь в земле, словно парочка кротов!
Рикардо смутился, нахмурился:
— Купер, я не понимаю…
В разговор вмешалась Мередит:
— Купер, для ваших неуклюжих шуточек нет никаких оснований!
— Вот как? Угу, наверное, вы правы., — Он махнул рукой. — Если вам на самом деле нужны мои поздравления, Рикардо, я вас поздравляю.
И, кивнув чиновнику, он направился к лагерю.
Купер чувствовал, что никак не может успокоиться, ему казалось, что Мередит его одурачила. Он уже давно подозревал, что Рикардо и Мередит — любовники, но надеялся, что в конце концов она опомнится, что этот человек ей надоест.
Но стать его женой!.. Что же это будет за муж? Скучный тип, ученый! Конечно, Рикардо Вильялобос был человеком симпатичным, и Купер заставлял себя относиться к нему терпимо, но ему никогда не приходило в голову, что Мередит выйдет за него замуж!
Внутренний голос насмешливо спросил: «Ревнуешь, Купер?»
Ну что же, приходилось признать, что так оно и есть.
Да ну ее к черту, эту бабу! Стоило ему впервые увидеть ее, как вся его жизнь пошла кувырком. Еще накануне вечером он заявил Рене, что решил порвать с ней. И все из-за дурацкой верности Мередит Лонгли — а она вот чем отплатила!
Рена Вольтэн все еще неистовствовала, проклиная Купера. Всю ночь и весь следующий день она думала о его предательстве. И каждый раз, когда она вспоминала о ночной встрече, ее начинала бить дрожь. Несколько раз ее охватывало искушение послать к лагерю своих людей с ружьями — чтобы они подстерегли Купера и пристрелили его. Сделать это было бы не очень трудно, поскольку Купер расхаживал повсюду гордый, как петух; он был уверен, что никто не посмеет на него напасть.
Но Рена все же решила не трогать Купера. На то имелись две причины. Во-первых, он еще мог ей пригодиться. Теперь, когда Харриса Броудера с ней нет, она осталась совсем одна. А вдруг ей понадобится помощь? Никому из нанятых ею головорезов она не доверяла. Если они узнают, что у нее в руках сокровища, о которых им и мечтать не приходилось, они накинутся на нее, словно стая голодных волков. Имелась и вторая причина, более серьезная… Когда придет время расправиться с Купером Мейо, она, Рена, с удовольствием сделает это собственными руками, Близилась полночь, а Рена все еще не спала — курила сигару за сигарой, хотя за минувший день и так выкурила их несметное количество. Неожиданно к ней подбежал один из часовых.
— Вас хочет видеть какой-то человек, сеньорита Вольтэн, — сказал он. — Это гринго. — Часовой сплюнул и кивнул куда-то в сторону.
— Купер Мейо?
— Да, так его зовут.
Сначала Рена хотела выгнать Купера из лагеря. Но потом передумала — взяло верх любопытство — и велела часовому пропустить гостя.
Когда тот появился, она была собранной и сдержанной.
— Что вам нужно, мистер Мейо?
— Поговорить с тобой, Рена.
— Мне кажется, вчера вечером мы все сказали друг Другу.
— Любой может передумать, верно ведь?
В свете догорающего костра Рена увидела, что губы Купера кривятся в горькой усмешке — было очевидно, что ему очень не по себе. Рена невольно улыбнулась, ей захотелось во что бы то ни стало выведать, что случилось.
— Потрудитесь объяснить, почему вы передумали?
— Нет, не стану трудиться. Ни тебе, ни мне… в общем, незачем в этом копаться. Просто поверь на слово, что я передумал, что согласен помочь тебе чем смогу. — Он подошел ближе, и Рена почувствовала запах виски.
— Неужели нужно было напиться, чтобы прийти ко мне? — спросила Рена, с презрением глядя на Купера.
— Черт побери, я не пьян! — закричал он. — Выпил самую малость. И не без оснований, должен сообщить.
— Какие же основания?
Он махнул рукой.
— Это тебя не касается, Рена. И давай договоримся еще об одном… Я вернулся в загон, так сказать, но остаюсь при этом самостоятельным и тебе неподотчетным, понятно?
— Ax, Куп, я другого и не желала. — Рена снова улыбнулась. — Мне вовсе не хочется, чтобы ты превратился в домашнюю кошку. — Она шагнула к нему и легонько коснулась его плеча. — А посему… не пойти ли нам ко мне в палатку? Побудешь у меня, пока не придется возвращаться и докладывать обо всем Лонгли. Я так понимаю: она вернулась, и по этой причине ты явился сюда.
Купер насторожился, отступил на шаг. Потом немного успокоился и пробормотал:
— Угу, она вернулась. Но я никому ни о чем не должен докладывать.
— В таком случае чего же мы ждем?
Рена взяла его за руку и почувствовала, что он все еще насторожен. Что-то пробормотав себе под нос, Купер позволил увлечь себя к палатке.
Рена знала, что ни за что не простит Купера. Она твердо решила: он должен умереть, когда станет для нее бесполезным. И все же она торжествовала: ее чары по-прежнему на него действуют!
Они улеглись на одеяла, и Рена тотчас же почувствовала настроение Купера. Почувствовала, что он будет груб и требователен, что его незачем подгонять.
Он потянулся к ней, но она остановила его, положив руку ему на грудь.
— Еще одно, милый… Если Лонгли чем-то огорчила тебя, я с радостью позабочусь о ней.
— Если у меня возникнут личные проблемы с Мередит Лонгли, чего я не допускаю, я сам все улажу, по- своему, — прохрипел Купер. — А теперь, может, немного помолчишь?
На другой день, рано утром, работы возобновились.
К сожалению, рабочих осталось слишком мало, но в Акапулько Рикардо нашел с полдюжины человек, которые обещали приехать на раскопки. Пока же Мередит решила продолжать с теми, кто еще оставался. По крайней мере при участии Купера и Рикардо они могли и дальше расчищать коридор, правда, не так быстро, как прежде.
Мередит провела бессонную ночь, хотя ужасно устала после путешествия из Акапулько. Всю ночь ее одолевали мысли о Купере; он с такой болью посмотрел на нее, услышав о ее замужестве.
Когда утром они с Рикардо выбрались из ее палатки, Купер был уже на ногах. Он сидел у костра и пил кофе из жестяной кружки. При их появлении он поднял голову, и лицо его сделалось непроницаемым. В ответ на приветствие Рикардо он издал какой-то нечленораздельный звук, потом поднялся и удалился со своим кофе. Рикардо с озабоченным видом посмотрел ему вслед.
Хуана, теперь перебравшаяся в опустевшую палатку Рикардо, готовила им завтрак. На Рикардо она просто не желала смотреть. Впрочем, девочка больше не выказывала неодобрения по поводу этого брака, и Мередит, не понимая, что происходит с Хуаной, терялась в догадках. В конце концов она решила, что девочка опасается, как бы ее не удалили с раскопок.
Пока новобрачные жили в коттедже. Хуана оставалась на асиенде Мендеса; а перед самым отъездом на
