Третья мировая над Сахалином, или кто сбил корейский лайнер?

KAL 007 (VHF № 2): Сохраняем высоту три три ноль.

Не совсем ясно, о чем думали эксперты ИКАО, когда предложили эту транскрипцию без комментариев. Трудно поверить, что кто-то сказал бы, что не может подняться на высоту три три ноль, и тут же на одном дыхании объя­вил, что он находится на высоте три три ноль. Более того, как хорошо было известно ИКАО, на этой стадии полета KAL 007 была назначена высота FL330 которую, как было сказано, он сохранял еще полтора часа, до 16.03.53 UTC [Coordinated Universal time — то же, что и GMT, — среднее время по Гринвичу. — Е.К.], когда ему было разрешено под­няться до FL330.

Ввиду противоречивости этих данных я попросил док­тора Цубои, директора лаборатории Иватсу, проанализиро­вать передачи на корейском на пленке. Ни один из говоря­щих не был членом экипажа KAL 015, голосовые отпечатки пилота и второго пилота этого рейса доктор Цубои предварительно идентифицировал. Первая передача в 14.34.17 GMT была идентифицирована доктором Дубои как исхо­ дящая от неизвестного самолета, но, по всей вероятности, это сообщение было сделано по VHF пилотом KAL 007 (VHF № 1). Последующие передачи, в 14.34.50 и 14.34.54 были иденти­фицированы как сделанные по передатчику VHF вторым пилотом KAL 007 (VHF № 2). То, что передачи KAL 007 были записаны в Анкоридже, доказывает, что самолет на­ходился в пределах радиовидимости острова Св. Павла. Од­ной причиной того, почему рапорт KAL 007 о прохожде­нии NABIE был «перенаправлен» KAL015, могло быть же­ лание убедить Анкоридж, что KAL 007 имел проблемы с передачей VHF. Это могло привести к последующему отка­зу радиосвязи, который они имитировали во время пере­говоров с Токио. Есть и другая возможная причина, кото­рую я приведу ниже.

Самолет, с которым KAL 007 говорил на корейском язы­ке, был третьим самолетом. Поскольку его не было слыш­но, мало что известно о нем, кроме того, что он находился достаточно далеко к северу, чтобы его не слышали в Анко­ридже. Кажется, что этот третий самолет не был ни корей­ским, ни гражданским. Единственные два коммерческих ре­активных лайнера на этой части маршрута ROMEO 20 были KAL 007 и KAL 015. Более того, этот самолет-призрак не на­ходился под контролем центра в Анкоридже и был спосо­бен оперировать без особых ограничений в Аляскинской оборонительной идентификационной зоне. Существует, та­ким образом, большая вероятность того, что это был воен­ный самолет. Но не любой военный. По крайней мере, один из членов его экипажа говорил на корейском и находился в контакте с KAL 007. Почему военный самолет, некоторые члены экипажа которого говорили по-корейски, был на ра­диосвязи с KAL 007 той ночью?

Более чем в 600 милях от этого места американские во­енные диспетчеры, которые, скорее всего, в данном случае не были посвящены в секрет, следили за воздушным дви­жением над Беринговым морем и северной частью Тихого океана. Доказательства этого были обнаружены Лоуренсом Портером, который упомянул их в своем отчете «Акусти­ческий анализ радиообмена воздушного движения, касаю­щегося KAL 007». В 14.34.01 GMT, через шестнадцать секунд перед первыми передачами на корейском, в диспетчерской Анкориджа можно было услышать неизвестный голос. Он был ненамеренно записан микрофоном диспетчера ДеГармо и остался на пленке, фиксирующей радиопереговоры. Пор­тер полагает, что он раздался из динамика.

(Военный диспетчер с авиабазы ВВС США Элмендорф):

Первый голос: ОК, парни, у вас там кто-то воткнулся в русское ПВО!

Второй голос: Вы что, шутите? Нужно было его преду­предить.

(Диспетчер Де Гармо): Надо было ему сказать, а не ждать.

Роберт Аллардайс, который обсуждает инцидент в сво­ей еще неопубликованной работе [книга Р. Аллардайса вы­шла в 1995 году в 2 томах. — Е.К.], полагает, что первый го­лос принадлежит военному диспетчеру, который связался с гражданским диспетчером в Анкоридже, следуя стандарт­ной процедуре согласования полетного плана, установлен­ной Министерством обороны США. Ларри Портер, который лично знал диспетчера Де Гармо, говорит, что второй голос принадлежал именно ему.

Де Гармо полагал, что KAL 007 направлялся в совет­ское воздушное пространство без разрешения и находил­ся поэтому в смертельной опасности, но ничего не сделал? Если это так, приказал ли ему кто-то держаться подаль­ше от вещей, смысла которых он не понимает? Кого имел в виду военный авиадиспетчер с базы Элмендорф? Был ли то KAL 007 или военный самолет, на котором кто-то из эки­пажа говорил по- корейски? Если самолет, на котором кто-то знал корейский язык, вылетел из Анкориджа, где нахо­дится авиабаза Элмендорф, то почему об этом не знал воен­ный диспетчер? Почему он мог предположить что это был гражданский самолет и, таким образом, ответственность за него лежала на Анкориджском центре управления граждан­ским воздушным движением? Сам Де Гармо должен был ви­деть его на радаре (гражданском или военном, к которому он имей ограниченный доступ) во время последней части его пути. О чем он думал, когда без всяких вопросов при­нял доклад о проходе KAL 007 контрольной точки NABIE, переданный через KAL015, что должно было бы показать­ся ему странным? Как читатель увидит, по мере того как мы будем продвигаться дальше, на некоторые вопросы в слу­чае KAL 007 можно ответить только тогда, когда станут яс­нее более крупные по масштабам события.

Аллардайс не имел доступа к анализам лаборатории Иватсу и не понял, что KAL 007 находился в радиусе прие­ма VHF антенны на острове Св. Павла. Он пришел к выво­ду, что KAL 007 находился слишком далеко от Св. Павла, чтобы его могли услышать, и попросил KAL 015 ретрансли­ровать для него сообщение. Прокладывая возможный путь для KAL 007, он провел границу зоны неопределенности, в которой мог бы быть обнаружен самолет, в 205—220 мор­ских миль к северу от курса. Это помещало его в преде­лах 206 морских миль от Св. Павла. По оценке Аллардайса, максимальный радиус антенн VHF Св. Павла составляет 205 морских миль, и он посчитал этот факт доказательством того, что KAL 007 был вне пределов радиус действия VHF.

Пытаясь понять поведение KAL 007, важно знать, нахо­дился ли самолет в радиусе действия VHF или нет. Спектро­графический анализ доктора Цубои доказывает, что самолет находился в радиусе действия VHF. Вычисления Аллардайса, скорее всего, показывают, что это не так. Я проверил вычис­ления Аллардайса и нашел ошибку в его вычислениях ра­диуса VHF. Для вычисления расстояния до визуального го­ризонта используется формула D=2,1Vh , где D (расстояние в морских милях) равно квадратному корню из высоты h, по­ложения наблюдателя (или антенны) в метрах, умноженно­му на коэффициент 2,1. Для самолета на высоте 31 000 фу­тов горизонт будет находиться в 204 морских милях. Антен­на на острове Св. Павла имеет высоту 657 футов. Применяя ту же самую формулу, мы получаем расстояние в 30 мор­ских миль для горизонта антенны. Две величины добавле­ны для того, чтобы определить максимальное расстояние на котором самолет, летящий на высоте 31 000 метров, мог бы видеть вершину антенны высотой 657 футов и получить ее сигнал, Это дает нам 204+30=234 морские мили.

Аллардайс просто добавил 657 футов к высоте 31 000 футов и вычислил положение линии горизонта, основы­ваясь на высоте 31 657 футов. Оказалось, что это расстоя­ние составляет 205,6 морской мили. Поскольку на основа­нии этого он вычислил, возможно точно, что KAL 007 про­шел на расстоянии 206 морских миль от острова Св. Павла, то он был убежден, что самолет был вне пределов радиуса действия антенны, хотя и совсем немного. Когда я прове­рил радиус VHF по вычислениям Аллардайса и понял, что они были неверными, я попросил Джона Кеппела сообщить ему о моих находках. Аллардайс любезно признал, что сде­лал ошибку и что радиус на самом деле составлял 234 мор­ских мили. Отчет ИКАО, опубликованный 1 июня 1993 года, на стр. 45 в параграфе 2.7.3. показывает, что в контрольной точке NABIE KAL 007 находился приблизительно в 60 мор­ских милях к северу от своего маршрута. Поскольку в точ­ке NABIE маршрут проходит в 140 морских милях от ан­тенны на Св. Павле, из этого, согласно ИКАО, вытекает, что KAL 007 находился примерно в 200 морских милях от ан­тенны Св. Павла. Можно сделать, следовательно, вывод, что KAL 007 находился в радиусе действия VHF.

Почему тогда KAL 015 передал отчет о местоположении KAL 007 над NABIE, а не попросил KAL 007 передать отчет самому? Это заставило подумать тех, кто позднее исследо­вал анкориджскую пленку, что KAL 007 находился вне ра­диуса действия антенны по маршруту и, таким образом, го­раздо дальше, чем это было на самом деле. Тем не менее точ­но так же можно было бы сказать, что с его положения на траверзе NABIE на протяжении всего маршрута и до того места, где он был уничтожен у западного побережья Хон­сю, у нас нет никаких убедительных свидетельств того, ка­ким курсом KAL 007 следовал на самом деле.

У нас есть американская карта, на которой предположи­тельно показаны перехваченные данные слежения советско­го радара по курсу корейского авиалайнера, и два набора курсовых данных, которые, как