Третья мировая над Сахалином, или кто сбил корейский лайнер?

сты советских ПВО сделали вывод, что к воздушному про­странству СССР приближается самолет- разведчик.

Тот факт, что два самолета летели достаточно близко, для того чтобы казаться одной радарной отметкой на про­тяжении десяти минут, предполагает, что самолет нуждал­ся в топливе и танкер RC-135 заправлял его.

Многие наблюдатели размышляли о причинах задержки KAL 007 на отрезке NABIE-NEEVA. Советы предположили, что сорокаминутная задержка, с которой KAL 007 покинул Анкоридж по отношению к своему первоначальному распи­санию, была сделана для более эффективной координации с последовательными проходами над Камчаткой и Сахали­ном американского спутника электронной разведки, кото­рый они называли Ferret D и который по международной терминологии оказался 1982 41 С. Движение этого спутника не кажется вероятной причиной задержки KAL 007 (или са­молета, который его имитировал) на отрезке NABIE-NEEVA. Траектория была полностью предсказуемой. Если бы целью была координация с KAL 007, изменения могли бы быть встроены в расписание самолета прежде, чем он вылетел из Анкориджа, а не «на ходу», как предположили это Советы.

Предполагалось также, что задержка KAL 007 на от­резке NABIE-NEEVA была сделана для того, чтобы обеспе­чить координацию с RC-135, который, как признали Соединенные Штаты, находился в этом районе некоторое время «на заданной орбите» и должен был дважды пересечь мар­шрут KAL 007. Если принять во внимание, что координация расписаний полета двух самолетов была необходимой, для RC-135 кажется проще прекратить описывать круги рань­ше, чем требовать от KAL 007 задержки полета на четыре минуты на отрезке NABIE-NEEVA, за которую ветер не не­сет ответственности. Тем не менее у нас нет полного отче­та об американских самолетах и их операциях в районе к юго-востоку от острова Карагинский и к северу от NEEVA. В военных операциях непредвиденные события часто при­водят к неожиданным задержкам. В этой связи, может быть, будет уместно напомнить, что на следующем отрезке пути NEEVA- NIPPI KAL 007 сообщил о прибытии в NIPPI, кото­рое показало скорость, превышающую ту, которая значи­ лась в его полетном плане. Кажется, что он нагонял время, потерянное на предыдущем отрезке пути.

Говорили также, что KAL 007 замедлил свою скорость на отрезке NABIE-NEEVA намеренно, в надежде выглядеть как RC-135 на советском радаре. Если это было действи­тельно так, то у KAL 007 была бы причина лететь со ско­ростью RC-135 в 430 узлов, а не со своей нормальной ско­ростью от 480 до 500 узлов на 250-мильном отрезке пути между NEEVA и границей советского воздушного простран­ства. Факторы времени и расстояния в докладе о положе­нии KAL 007 должны были быть точными или почти точны­ми, если, как это было на самом деле, авиалайнер был готов прибыть вовремя в Ниигату. Если бы корейский авиалайнер летел со скоростью RC-135 первые 250 морских миль пути, немногим меньше половины полного расстояния своего по­следующего отрезка (между NEEVA и NIPPI), мы могли бы ожидать соответствующую скорость авиалайнера, отражен­ную в его позиционном отчете в NIPPI. Но доклад капитана Чуна о местоположении самолета в точке NIPPI показыва­ет среднюю скорость относительно земли на этом участке около 480 узлов, несмотря на встречный ветер со скоро­стью 50 узлов, что заметно больше 463 узлов, предусмот­ренных на этом отрезке пути его полетным планом.

Тем не менее мало оснований сомневаться в заявлениях Советов, что они идентифицировали самолет, направляю­щийся к Камчатке и упомянутый Огарковым как RC-135. Например, этот самолет летел на высоте 8000 метров (26 000 футов), на той высоте, которой придерживался RC-135 во время обычных миссий, а не на высоте 31 000 футов, на которой находился KAL 007, или на высоте 33 000 фу­тов, на которую ему было разрешено подняться сразу после прохождения контрольной точки NEEVA. Более того, при­ближающийся самолет летел со скоростью RC-135, а не со скоростью «Боинга-747».

Хотя другой из двух упомянутых Огарковым самолетов, встретившихся к юго-востоку от острова Карагинский, без сомнения, как сказали и маршал Огарков, и американцы, «взял курс назад к Аляске», не следует думать, что Сове­ты в последующем видели только одиночный самолет, иду­щий в западном направлении в сторону Камчатки. В отчете ИКАО 1993 года на страницах 48 и 50 напечатаны две совет­ские карты, каждая из которых показывает радарный след самолета, приближающегося к Камчатке с востока. Один из этих самолетов обозначен как «КЕ 007», а другой, как во­влеченный в операцию корейский авиалайнер, принимая во внимание тональность отчета — то есть историю об одном сбитом самолете- нарушителе.

Карты нарисованы в разных масштабах. Когда вы при­водите их к одному и тому же масштабу, становится очевид­ным, что два радарных следа самолетов, приближающихся к Камчатке, отличаются друг от друга и не могут относить­ся к одному и тому же самолету. Тем не менее это тоже не соответствует истине. Как станет ясно в главе 15, когда вы анализируете карты внимательно, то увидите, что они со­ держат информацию о трех или четырех различных само­летах, приближающихся к Камчатке или уже пролетающих над ней. Из них два летят со скоростью, которую KAL 007 не смог бы достичь, один примерно со скоростью звука и дру­гой со скоростью намного выше скорости звука. На одной из карт оба маршрута помечены номером слежения 6065, что, как ясно из других свидетельств, означает: «военный, возможно вражеский».

Есть причины заключить, что ни один из этих маршру­тов, полученных по данным радаров, не относится к KAL 007. Он мог находиться на северном курсе, мог приближаться к Камчатке и мог пролететь над ней. Но у нас нет ника­ких доказательств того, что он это сделал. В обоих случа­ях, в отлете KAL 007 из Анкориджа и его полете через Бе­рингово море, мы видели несколько вещей, которые требу­ют объяснения. Почему его экипаж был отправлен в полет

из Анкориджа, несмотря на наличие другого экипажа? По­чему KAL 007 не послал свой собственный отчет о прохож­дении NABIE, когда он находился в радиусе действия антен­ны VHF на острове Св. Павла? Почему на траверзе NABIE его пилот говорил на корейском языке с самолетом, кото­рый находился севернее и который был, скорее всего, воен­ным? Почему он не послал свой собственный отчет о прохо­ждении NEEVA? Одна из гипотез, которую отчет ИКАО не смог проанализировать, заключается в том, что отклонение KAL 007 от предписанного курса было преднамеренным с самого начала.

Глава 15. КАМЧАТКА

Если KAL 007 проник в воздушное пространство Кам­чатки в 16.30 GMT, трудно поверить, что он мог бы сделать это в одиночку, без всякого эскорта, не будучи обнаружен­ным, перехваченным и сбитым. Если бы ему удалось это проделать, это означало бы, что на протяжении 38 минут он летел над советской территорией стратегического зна­чения, хорошо защищенной радарами и ракетами ПВО, и не был при этом перехвачен. Это не слишком похоже на правду. Во время своего полета над полуостровом KAL 007 должен был бы пройти не только рядом с военно-воздуш­ной базой в Петропавловске, но также над важной базой атомных подводных лодок и рядом сверхсекретных ракет­ных баз. Но по сравнению с самолетами и крылатыми ра­кетами, для противодействия которых была сконструиро­вана советская система ПВО, «Боинг-747» был чрезвычайно большой и относительно медленной целью. На самом деле он, вероятно, представлял собой самую большую радарную цель в небе. «Боинг-747» буквально выплескивается на эк­ ран. Резонно удивиться, почему и как такая заметная ра­дарная цель могла двигаться не потревоженной в течение 38 минут, пересекая один из наиболее защищенных регио­нов Советского Союза. В дополнение ко всему советские ис­требители, способные достичь крейсерской высоты «Боин­га» менее чем за минуту, были подняты в воздух с авиаба­зы неподалеку от Петропавловска за восемь минут до того, как нарушитель пролетел близко к ней, но оказались не спо­собными его обнаружить.

Комментируя неудачную попытку русских перехватить нарушителя, Соединенные Штаты заявили, что это было ре­зультатом «плохого радара, плохих самолетов и плохих со­ветских пилотов» — и добавили к этому списку через не­сколько лет прошедший накануне шторм, который, как считалось, вывел из строя значительную часть советской ра­дарной системы. Результатом, как заявили США, стало то, что советские перехватчики не смогли подойти к корейско­му реактивному лайнеру ближе, чем на 20 морских миль. Тем не менее США никогда не утверждали, что следили за корейским авиалайнером в то время, когда он находился над Камчаткой. Они «наблюдали, как русские вели самолет», то есть, иначе говоря, фиксировали работу советского рада­ра. Но если русские знали, что их истребители находились в 20 морских милях от своей