— … Оборона города организована не была — об этом, видимо, раньше никто и не думал, — хмуро говорил Павел, — Ни единого командования, ни какой-либо согласованности действий!.. Поэтому и отпор был соответствующим — били-то, как растопыренными пальцами! Тяжело было. Вообще-то, честно говоря, состояние — полной безысходности. И если б вы знали, сколько нам сил вдруг придало сообщение, что казаки всё же смогли прорваться в город и сходу вдрызг разгромили колонну ОПОНа. Значит — город не бросят! А тут ещё передали, что и крепость вступила в бой, и что на левом берегу готовятся к штурму. Это было единственной нашей надеждой!..
— Ребята… Извините, Павел, что перебил Вас…, - быстро, чуть ли не скороговоркой, заговорил, до того молча слушавший журналист из Москвы, — Уже несколько раз за это время, что мы здесь, от разных людей и от каждого по-своему, слышали об абсолютно невероятной, поняли: уже обросшей домыслами и ставшей чуть ли не легендой, истории о тридцати казаках, ворвавшихся в Бендеры…
— …Вообще-то нас тогда тридцать один было…, - тихо и как-то угрюмо сказал один из казаков. Все повернули голову. Впавшие и воспаленные глаза его выдавили дикую усталость.
— Пожалуйста, расскажите… — чуть ли не умоляюще попросил москвич.
— Расскажу. Только вот не надо делать из нас «легенду». Мы просто вовремя успели прийти на помощь горисполкому. Проскочили в Бендеры чуть раньше, как «румыны» захватили мост и «запечатали» дорогу из Тирасполя, — он пристально посмотрел на журналиста, чуть помолчал, будто вспоминая и собираясь с мыслями, и стал говорить: — В пятницу 19-го июня я нес службу по штабу, здесь вот, — он мотнул тяжелой головой в сторону входной двери, — Когда объявили срочный сбор. Около восьми вечера позвонил Кицак — председатель комитета обороны Приднестровья, и поставил «батьке» задачу незамедлительно, взяв максимум людей, прибыть в Бендеры, в распоряжение исполкома. Сказал, что в городе чрезвычайная ситуация. Кошевой атаман Сороколетов и походный атаман войска Дриглов были в штабе, срочно собрали всех, кто здесь тогда был: казаков из атаманской сотни, войскового правления, несколько прибывших с Кошницы донских и сибирских казаков (услышав это, вилимские казаки-иркутяне переглянулись — «наши»!) — всего было 31 человек. Схватили автоматы, патроны, гранаты, быстро запрыгнули в машину. По пути заехали в гвардию — здесь, в Тирасполе, — получили пять гранатомётов РПГ-7 с 15-ю выстрелами к ним, и рванули в Бендеры. По мосту через Днестр летели уже под пулями. Охранявшие мост бойцы ТСО, нам кричали вдогонку: «Куда вы? Там стреляют!» Город был заполнен грохотом разрывов и автоматных очередей — интенсивность огня была очень высокой. Только подъехали к исполкому, как к нам радостно бросилось, наверное, больше сотни мужиков. Оружие просили. Откуда? — лишнего-то у нас нет! Они, махнув рукой, пошли в химбат и к крепости. В подвале, где горисполком развернул штаб, постоянно звонили телефоны. Это жители сообщали о вползающей в город бронетехнике. Части национальной армии Молдовы и подразделения бригады ОПОНа сразу со всех сторон начали входить и атаковывать город. Люди сообщили, что бронетехника, стреляя во все стороны, по ходу движения выбрасывает десант. Атакованы рабочий комитет, отдел милиции. Вспыхнули локальные бои на постах милиции и гвардии. У казарм идет сильный бой. С кишинёвского направления, по Каушанской трассе, по улице Суворова — магистральной для города, идущей через центр, с Варницы, из Гербовцов и Хаджимуса, со стороны Протягайловки, по набережной — ото всюду! — идут колонны полиции и армейской техники, направляясь к мосту, петлёй затягивая центр города. Это было видно по карте, на которой Вячеслав Когут отмечал все сообщения горожан. Объяснять нам было нечего, так как почти сразу же по исполкому открыли огонь. Били из орудий и миномётов, откуда-то стали стрелять пулемёты…
— Скажите, а кроме вас были ещё какие-нибудь силы для защиты горисполкома? — спросил журналист, лишь на миг оторвав взгляд от толстой тетради, в которой он строчил каким-то стенографическими закорючками.
— Силы?.. Пять милиционеров охраны и четыре ГАИшника, вооруженные автоматами. Вот и все силы. Кто там был ещё? Депутаты горсовета, Верховного Совета да прибывшие на переговоры из Кишинёва члены парламента Молдовы… работники, сотрудницы, и персонал горисполкома — секретари, машинистки, уборщицы… случайные посетители: пенсионеры, женщины, дети — словом, все, кого можно обычно встретить в любом «белом доме»…
— … А военные «в белых беретах» — это которые международные наблюдатели четырех сторон — рванули из города сразу же при первых выстрелах, — перебив, добавил к его ответу Саша, — Как нам сказали депутаты, передразнив и сплюнув в их сторону, мол, их дело только «наблюдать и информировать»… Ну, их и посылали…, куда подальше. Российские тоже ушли. Так в гостинице «НИСТРУ» и просидели три дня, пока мы «румын» не вышибли… А, между прочим, им за это «наблюдение» положено по 50 тысяч рублей. В месяц. Каждому!..
— Уже темно было, когда к исполкому вышли около десяти бойцов ТСО, — продолжил свой рассказ казак, — А после, со стороны храма пробился ещё отряд ополченцев — рабочих с завода «Прибор». Паша уже рассказывал вам о них. Они долго окольными путями шли в центр города, наткнулись на «румын», в перестрелке потеряли одного… Но всё же смогли доставить оружие, патроны, гранаты и четыре гранатомета «Муха» и «Оса». С ними всех стало около сотни человек. Но это потом уже. А тогда вечером… Атаман разбил ребят на группы по 5–7 человек. Вначале парни поднялись на крышу, но из-за высокого парапета оттуда вести огонь было не реально, к тому же по крыше могли и минами ударить. Оставив там лишь наблюдателей, спустились, и позиции себе оборудовали у окон трёх верхних этажей. А наша группа… Атаман понял, что в одном здании — в горисполкоме — нам не удержаться, надо было рассредоточить силы «румын». «Батька» с нашей группой, а нас всего девять было — восемь казаков и один милиционер — ГАИшник — быстро побежали к рядом стоящему главпочтамту…И чуть было не влипли — прямо на нас БэТэР вырулил. «Батька» нам: «Стой!.. Всем спокойно!..» — и мы, как вкопанные…, а сам десанту, что сидел на броне, рукой помахал, дескать, свои. Ну, мы тоже им «ручкой сделали». Посмотрели на нас, мимо проехали… Форма-то у всех одна, оружие такое же, да и темно было, вот и не поняли они. В другой раз этот номер уж точно не прошёл бы…
— … С третьего этажа площадь просматривалась отлично, — опять начал говорить Саша, пользуясь заминкой своего товарища, доставшего сигарету, — Где-то ближе к полуночи на площадь, со стороны улицы Калинина, выскочил бронетранспортёр, на ходу из бойниц и крупнокалиберного пулемёта густым огнём врезал по горисполкому и ушёл в сторону Советской. После него на площадь, недалеко от Суворова, не спеша выкатились МТЛБ и пара грузовиков. Выбросили десант, и спокойно развернувшись, ушли. Смотрим: они у магазина две пушки ставят, а рядом с нами — мы прямо обалдели: ну совсем «обурели» «румыны»! — безмятежно, без спешки, сбившись гуртом и гогоча над своими шутками, ОПОНовцы разворачивают зенитную автоматическую установку. Они, видимо, и представить себе не могли, что в «белом доме» их уже казаки ждут! Заметив в окнах людей, — но явно не разобрались, кто это — что-то крикнули, заржали, стали показывать нам неприличные жесты. Ну, этого-то мы уж стерпеть не смогли — врезали со всех стволов! Только несколько убежали, остальных уложили кучкой там же, у зенитки, да рассеяли их десант — фланировали, гады, по площади, как на прогулку вышли! — да артиллеристов от пушек отогнали… Наш огонь для них был полной неожиданностью. Решили мы проверить какие они вояки. Сделали вылазку — казаки группы Дриглова — четверо их было — выбежали из исполкома и, открыв из автоматов огонь по разбегавшимся ОПОНавцам, — а мы ещё и с верхних окон подмогли, прикрыли ребят, — бросились к перекрестку Суворова и Советской. Оттуда к площади три БэТэРа выползали. С первого же выстрела из
