гранатомёта Олежка поджёг одну «броню». Два других тут же отступили. Один шибко «хитрый» ушел в «зелёнку», спрятался в кустах и оттуда шмалить начал. Пытались парни и этого достать, но его темнота спасла. Возвращались они под огнём — вслед им «крупняк» бил и автоматы. Мы прикрывали их отход. Только они добежали, как началось!..
Рассказчик замолчал, из кармашка достал пачку «Беломора» и, остановив взгляд на какой-то точке перед собой, будто задумавшись, стал неспеша разминать папиросу. Все, кто сидел рядом, тоже молчали, угрюмо и внимательно смотрели на его пальцы. Понимали, что он вновь был во власти нахлынувших воспоминаний, и пальцы выдавили это. Сделав из папиросного мундштука замысловатую гармошку и прикурив, он продолжил свой рассказ, полный трагедии и героизма тех простых парней, что встали на пути несущих смерть бронированных полчищ. Волнение и переживания перекинулись на всех, кто слушал его…
В то время защитники исполкома с надеждой ждали любую помощь. Очень сильной была вера в то, что русская 14-я армия не бросит их на произвол судьбы, а город — на уничтожение. Очень верили!.. Надежда окрепла ещё более, когда вдруг со стороны моста и крепости раздался грохот большого боя. Поэтому, услышав приближающийся рёв двигателей и характерный лязг тяжелой техники, три ополченца, прячась между елями, побежали выяснить кто это. Двое погибли сразу, срезанные пулемётными очередями, третий, с криком: «Румыны!», прибежал назад в исполком.
Это была большая колонна техники. Через площадь, шелестя гусеницами и поливая всё вокруг из пулемётов, челноками засновали три МТЛБешки. Стреляли не только по горисполкому — по жилым домам, магазинам, расстреляли стоявшие поблизости легковые машины… За ними шли грузовики с артиллерией. В кузовах полицейские, ящики со снарядами. Два ЗИЛ-ГЯ тянули 57-миллимитровые зенитные пушки С-60, за ними следовали три ГАЗ-53 и МАЗ, тащившие на прицепах автоматические зенитки ЗУ-23-2. Они проехали площадь, как ни в чём не бывало, и свернули к главпочтамту… И тут на исполком пошла ещё одна колонна бронетехники. Её встретила группа Дриглова…
— …Походный говорит Олегу: «Бери гранатомёт, пошли на «охоту». По Ленина «хищники» идут…» Третьим был наш кошевой. Четвёртым с ними пошел новенький — кто-то из сибиряков…
То, что совершили это парни, безусловно, можно назвать одним словом — подвиг! Кто-то из женщин — «волшебниц», потчевавших сейчас донскими щами, тихо всплакнул. Они, видимо, давно уж, отставив свои дела, тихо и неприметно стояли рядом и слушали. Многих из тех ребят — черноморских казаков, настоящих героев! которым Бендеры обязаны своим освобождением и самой жизнью, они знали…
Среди них был Олег Оттингер, по национальности немец, но считавший себя казаком. Многие помнили его фразу, ставшую крылатой, что казак — это не нация, а понятие интернациональное, это — состояние души!.. Именно этот парень, меняя позиции, перебегая вдоль колонны со своим гранатомётом, подбил и сжёг ЕЩЁ три, прорвавшиеся к исполкому, бронетранспортёра. Его в это время огнём из автомата прикрывал походный атаман Черноморского казачьего войска Семён Дриглов, очередями сметая сидевший на броне десант, стрелял вслед разбегавшимся полицейским. «Румыны» не ожидали от горстки приднестровцев такой «жесткой» встречи — колонна стала расползаться, БТРы попятились. Бой был жестокий. Четверо казаков против бронированной колонны!.. Ткнулся и вспыхнул, начавший было выруливать МТЛБ — в его борт влепилась граната, выпущенная кошевым атаманом Юрием Сороколетовым…Оттингер бросился вслед за убегавшим БТРом, чтоб добить его, но с крыши девятиэтажного дома напротив выстрелил снайпер. Олег погиб. Придя в себя и поняв, что защитников всё же мало, «румыны» стали напирать. Автоматной очередью зацепило подбежавшего к Оттингеру Дриглова, и тут же в него бросили две гранаты. Этот храбрый офицер успел отшвырнуть одну обратно, вторую смог лишь поднять и замахнуться, как она разорвалась у него в руке. Дриглов упал на Оттингера. Так вместе они и лежали. Осколками выстрела из гранатомета был ранен Сороколетов.
— … Сибиряк же не получил ни царапины!.. Как же Господь хранил его! Он оттащил кошевого с дороги, взвалил его на себя и под огнём — парни ведь видели, что по нему бьют! — добрался с Юрой до ближайшего дома, где в первой же квартире жильцы укрыли Сороколетова. От них же позвонил в исполком по телефону, доложил о ситуации, попросил, чтоб прикрыли его — будет возвращаться… Преодолеть насквозь простреливаемую площадь?.. По которой БэТэРы носятся? Но парень действительно «родился в сорочке» — увернулся от всех очередей…
У защитников горисполкома было очень мало противотанковых средств. Как сетовали парни, что не было даже бутылок с «коктейлем Молотова» — горючей смесью!.. И патронов — всего-то по три-четыре магазина на автомат! Почувствовав свою безнаказанность, бронетехника ОПОНовцев и армии выскакивала на площадь перед исполкомом. На бортах всех машин белой краской «красовались», как лозунги, надписи на латинице, оскорбительные слова на русском языке!.. Из орудий били БМП. По окнам, вестибюлю, по чему только можно было вели огонь БТРы и МТЛБ. Шквал огня обрушился на здание, когда на площадь выползла «Шилка». Так они и кружили перед исполкомом — туда-сюда, не останавливаясь и ведя огонь. Стрельба ни на минуту не прекращалась. Казака Анатолия Ергиева, одного из группы Дриглова, когда перебегал с подхваченным гранатометом Сороколетова, скосил крупнокалиберный пулемёт ОПОНовского БТРа. Рядом с ним под елью на газоне у исполкома замертво упал ополченец.
…Брызнув искрами, загорелся и стал уползать с площади подбитый МТЛБ. Ещё один, сделав «петушка», замер и задымил у магазина. Пехота полиции уже более не помышляла о штурме — залегла и вела автоматный огонь из укрытий.
…Вот ополченец Владимир Шефер с гранатомётом «Оса» атаковал зенитную самоходку «Шилка». Он, немец по национальности, только накануне получил визу на выезд в ФРГ, но по сигналу тревоги сразу встал в ряды защитников города. Выпущенная им граната лишь скользнула по броне. «Шилка» дёрнула стволами и сразу из всех четырёх почти в упор расстреляла его… Незадолго до гибели — парни запомнили — он сказал, что если до утра Бендеры выстоят, то и Приднестровье стоять будет!
А там, куда свернули грузовики с зенитками, тоже шёл большой бой. Разрывы были настолько мощными, грохот настолько неимоверным, что всем, кто находился не только у площади или на этажах, но и в подвале горисполкома, казалось, будто идёт массированный обстрел всего центра города из тяжелых орудий. Здание сотрясалось, звенели стёкла, вылетающие от ударной волны взрывов.
…Колонна шла к мосту и в тыл исполкома, чтоб полностью окружить, расстрелять его из орудий и сломить сопротивление его защитников. Как стало известно позже, вёл её заместитель Гуслякова — бендерского комиссара полиции — Л.Ника. Но полицейские здорово просчитались. Для них полной неожиданностью было то, что на крыше главпочтамта находились восемь казаков и один сержант милиции.
