— Ну что? Не получается? — хмуро.
Руку опустили. Смотрю на стенку, в которую он до сих пор тыкал пальцем и что-то там шептал. Стене было фиолетово. Вздыхаю и перебираюсь на кровать, утягивая эльфа за собой.
Ладно, поспать надо. Принц что-то не торопится. С магией не задалось, а утро не за горами. Маг опять же… зараза — не торопится спасать. Ну и ладно.
— И все равно я очень сильный, — сообщили мне, возмущенно глядя на стену.
Киваю и закрываю глаза. Кто бы спорил.
Дверь скрипнула, медленно открываясь.
Неохотно открываю правый глаз, изучая ее. Я сплю чутко, а тут — тем более.
В комнату вошел принц. Голова в бинтах, хромает, рука на перевязи. Орел, короче.
— Ты спишь? — Его шепот меня позабавил.
Ответил эльф, успевший нырнуть под кровать к горшку.
— Нет! — натужным шепотом.
Хмуро кошусь на пол. Зараза мелкая.
— Гм. — Принц застыл, теряясь. — А чего делаешь?
Хрюкаю, стараясь делать это в подушку.
— Жду тебя, — удивленно ответили из-под кровати.
— А. Ну да.
Еще шаг вперед.
— Ну короче… ты теперь моя жертва. — Тихий смешок и довольная улыбка.
Я так поняла: хромой, однорукий и с травмой между ног — он был чуть менее храбрым, чем три часа назад, когда орал, что убьет меня.
— Ага. Вся горю! Возьми меня! — Эльф закашлялся, сорвавшись.
Принц затормозил, пугаясь.
— Ты хочешь… быть со мной? Ты не… испугана?
— Нет, горю. Иди сюда и познай разврат и ужас!
Принц кашлянул в кулак, продолжая мяться у стенки.
— А почему — ужас?
— Я до ужаса хочу быть твоей. И прямо сейчас, с разбегу, запрыгивай в кровать и поцелуй же меня, пока я еще могу сдерживаться.
Глаза принца расширились. Я четко слышу, как ржет горшок. Эльф, весь из себя довольный, высунул голову из-под кровати, осмотрелся и снова спрятался.
— Я слышал — ты чародейка. Ученица некроманта, — уточнил принц, начавший движение вдоль стены в обход кровати. Лежу, наблюдаю, жалею, что нет попкорна.
— Могу превратить в мертвеца в самый ответственный момент или в жабу. Ты любишь жаб?
— Нет, — с ужасом.
— Я тоже. Тараканы… они как-то милее… домашние такие.
Движение вдоль стены теперь шло в обратном направлении. Принц хромал обратно к двери.
— Куда же ты?! А ночь любви? Ласки, стоны, а ужас моей страсти?! — Это уже горшок. Эльф не может говорить, попискивая от хохота, катаясь по полу.
— Чего у тебя голос так изменился? — Принц затормозил, понимая, что в чем-то его дурят.
— От страсти, — выдохнул горшок и тоже засмеялся в полный голос.
Принц остановился, хмуро обернувшись и глядя под кровать.
— И кто у тебя там?
— Я, на кровати — моя проекция… ну иллюзия.
Меня пристально рассматривают. Пытаюсь вспомнить, когда успела научить эльфа таким словечкам. Вспомнила, что он говорил что-то о чудесах. Видать, одним из них стало пробуждение моей памяти или памяти крыса. Вместе с лексиконом, юмором и прочими прелестями цивилизации.
— А зачем под кровать забралась? — Принц подумал и сел. Вытянув больную ногу на подушках и с удобством опираясь спиной о косяк двери. Дверь была приоткрыта, так что, если что, сбежит быстро и без позора. Вздыхаю и жалею, что не могу повернуться на другой бок. Хрен его знает. Может, иллюзии тут двигаться не должны. А ломать кайф эльфу не хочется. Малыш всю неделю вкалывал на мага — таскал донесения от него в город и обратно. В итоге маг теперь постоянно в он-лайн-режиме в курсе относительно цен на материалы для замка, стоимости продуктов на рынке и происшествий в городе. Я даже эльфа предложила переименовать в «яндекс» или «гугл». Эльф поморщился и послал меня куда подальше.
— Под кровать? Ну… я тебя боюсь.
— Это правильно, — поправляя гипс на руке. — Я страшный в гневе. А так — мирный.
Молчим. Эльф явно пытается придумать, как бы еще поразвлечься.
— А ты вообще когда-нибудь целовалась?
— Много раз! — гордо ответили из-под кровати. — Со всеми! С быками, коровами, овцами… Я, кстати, на ферме выросла.
— А… — немного ошарашенно.
— Потом перешла, конечно, на мужчин. Ты, кстати, знаешь, что такое «французский поцелуй»? Меня один бык научил — страшная вещь. Один поцелуй, и девушка твоя навеки.
Принц покраснел так, что даже в темноте видно. Прикрыл дверь рукой, откашлялся.
— Э… мм… ну и… как? — стараясь выглядеть беззаботно.
Бедняга. У него еще и с девушками сложности. В принципе вблизи он не кажется таким уж взрослым. Ему больше семнадцати-то и не дашь. Н-да. Верно, что у страха глаза велики.
— Подходишь. Взгляд в упор. Смотри в ее глаза так, словно это последнее, что ты видишь.
— С ужасом? — очень несчастным голосом.
— Почему с ужасом? — растерялись внизу.
— Ну… перед смертью видишь то, что тебя убьет. Я бы испугался.
— Идиот. Тогда первое!
— Как на маму?
Под кроватью грязно выругались. Половину ругательств я не знаю, либо на рынке понабрался, либо и впрямь кровь крыса просыпается.
— Да! Смотри как на маму. С нежностью.
— Мама старая.
— Ты меня достал. Короче, смотришь в глаза, подходишь, этак презрительно улыбаешься.
— Смотреть с нежностью, а улыбаться презрительно, — бормотал принц, запоминая.
— Да не мешай. И… хватаешь ее за талию!
— А если убежит?
— Куда?
— Ну мест много. Как даст мне туда… и убежит.
— Крепче держи, ты ж мужик.
— Платье порву.
Судя по звукам — эльф бьется лбом об горшок. Тот только вздыхает.
— Итак! Она с тобой. Ты смотришь на нее, она на тебя…
— А…
— Тихо!
Принц заткнулся.
— Ме-эдленно наклоняешь ее назад.
— Насколько?
— Чего «насколько»? Насколько медленно? Ну… километр в час.
Смеюсь в подушку, всхлипывая от раздирающего меня хохота.
— Нет. Насколько наклонять?
— Пока ноги не подкосятся.
