ехать и ехать. Мимо с грохотом, сверкая окнами, быстро пролетел поезд. Машина осторожно, переваливаясь с боку на бок, пересекла линию и, одинокая, рванулась вперед по серой ленте асфальта.
2
Сабина осталась с Паулем в том селе на окраине леса. Она будто начала жить заново, с жадностью, закончила институт, с нетерпением ждала, когда в селе выстроят школу, где собиралась работать учительницей.
Пауль все свободное время посвящал изучению совсем новой проблемы — применению электроники в военном деле. Они редко бывали вместе, зато радовались каждому такому часу и были счастливы. Перестали замечать неустройство своего быта, были довольны тем, что имели.
Но вот появилась Валентина, и тяжесть их быта высветилась вновь. Дело шло к зиме. Сабина вернулась из родильного дома в темную и холодную комнату. Ребенка мыли в тазу, поливая из кружки. Воду грели на примусе, поэтому в комнате всегда пахло керосином и стоял чад. Белье, которое Сабина стирала поздно вечером, когда Пауль и девочка засыпали, приходилось сушить у печки или на веревке, протянутой через всю комнату.
Пауль часто задерживался в части, приходил домой усталый, продрогший, весь пропитанный сыростью. Иногда он не появлялся дома два-три дня, а когда приходил, падал, не раздеваясь, на кровать и молчал, не в силах побороть усталость и чувство вины перед нею.
И вот настал момент, когда терпение у нее кончилось. Как-то зимой вечером Пауль, входя в ворота, увидел, как она, вся измученная, тащит охапку соломы. Даже во дворе было слышно, как плачет ребенок, наверное от холода. Увидев его, Сабина не сдержалась, упала на солому в сенях, разрыдалась безудержно, безысходно:
— И до каких же пор мы будем так жить?
Он поднял ее на руки и, не говоря ни слова, отнес в комнату, на кровать, к девочке. Набил печку соломой, развел огонь, потом присел на край кровати и долго ждал, пока она успокоится.
— Ты же сама видела, — начал он виновато, — всю осень возили строительные материалы. Весной начнем строить. Сначала служебные здания из кирпича и бетона, потом дома для нас, на опушке… Построим десятилетку. Ты будешь там учительницей…
Эта новость ее по-настоящему взволновала, придала силы. Неужели она не подождет до весны? Потом пронзила мысль: почему он сказал о служебных зданиях? Разве у них в лесу нет никаких построек?
— А где же вы сейчас работаете? — встревожилась Сабина.
— В землянках…
Теперь уже она чувствовала себя перед ним виноватой. Она представила себе землянку — сырой темный подвал, — и их комната показалась ей дворцом. Полная надежд, она прожила зиму, и оказалось, что это не самое страшное.
Весной, когда началось строительство и лес ежедневно поглощал целые колонны грузовиков со строительными материалами и оборудованием, Пауль стал возвращаться домой прихрамывая. Колени и ступни у него распухли, появились острые боли в суставах. Прошло лето. Боли ослабевали, если погода была сухая, но полностью не проходили.
А работал он по-прежнему как одержимый, иногда даже в воскресенье не приходил домой. В такие дни Сабина собирала еду и с Валентиной в коляске по разбитой грузовиками дороге отправлялась к воротам городка. Она ждала, когда он сможет выйти пообедать. Так им удавалось побыть вместе час-полтора в сутки. Иногда Пауль едва успевал взглянуть на дочку, поцеловать жену, забрать сверток с едой — раздавался сигнал тревоги. В двадцать четыре года он командовал батареей, и эта работа требовала огромного напряжения. В обстановке тех лет он днями не мог ни на минуту оставить свой пост. Видя, как он убегает прихрамывая, Сабина плакала. Так в слезах и возвращалась домой. О себе и Валентине она теперь думала меньше всего: ее беспокоило здоровье Пауля.
Осенью были закончены жилые корпуса, и они в числе первых получили квартиру с центральным отоплением, горячей водой, ванной и балконом, выходящим на солнечную сторону, прямо в лес. Но Пауль был совершенно поглощен новыми установками, новой техникой, которая начала поступать в часть.
— Ну что такого необыкновенного может быть в зенитных орудиях? — недоумевала Сабина. Она знала лишь то, что ее муж — командир батареи, и больше ничего.
Пауль только загадочно улыбался. Теперь он проводил ночи за учебой. И Сабина перестала беспокоиться, видя, что он счастлив, и радуясь его успехам.
А в ноябре, когда зарядили дожди и лес будто пропитался гнилью, Пауля увезли прямо из части в госпиталь. По дороге он попросил водителя санитарной машины остановиться у дома. Сабина, перепуганная, сбежала вниз. Что там случилось в «лесу»? Пауль с трудом приподнялся на носилках, поцеловал ее, попросил простить за то, что оставляет ее одну с девочкой, в еще неустроенной квартире. Но он очень скоро вернется.
— Как только меня разморозят! — пошутил он, виновато улыбаясь.
Но он пробыл в госпиталях и санаториях почти год. Ей было очень тяжело одной, но она не говорила ему об этом, когда ей удавалось вместе с дочкой навестить его.
В селе открыли наконец новую школу, и Сабина получила возможность работать учительницей. Вернувшись из госпиталя, Пауль нашел ее во дворе школы, окруженную детьми. Сабина держала за руку Валентину, которая уже начала ходить. Увидев его, Сабина замерла от неожиданности. Пауль был по- прежнему тонкий, стройный, шел к ней своей прежней упругой походкой. В его глазах светилась нежность, которой раньше она не замечала. Он обнял ее, потом взял на руки дочку, поцеловал в голубые, как и у него, глаза. Говорили мало, как всегда бывает в первые минуты после долгой разлуки, но она сразу почувствовала в нем озабоченность, которую он пока пытался скрыть.
Она с тревогой ждала вечера. И не ошиблась: оказалось, он выписался из госпиталя с медицинским заключением о необходимости перевода на другое место службы. После отпуска они могли переехать в город. Но я на этот раз он предоставил ей право решать, как пойдет их дальнейшая жизнь. Сабина заволновалась: каким бы успешным ни было лечение, здоровье его подорвано, болезнь может опять обостриться.
— Нет, — заверил он ее. — Теперь у нас новые здания и новые установки.
Конечно, она хотела бы быть уверенной, что он в безопасности. Но сможет ли он жить в другом месте? Его сердце навсегда останется здесь, ведь он отдал этому «лесу» свою молодость.
В сомнениях и терзаниях прошел отпуск. Они не навязывали друг другу какого-либо решения. Сабина-то знала, что он ждет от нее одного слова: «Остаемся!» А если придется заплатить за счастье его здоровьем? И потом, может, это единственная возможность изменить свою жизнь?
— Я здоров! Поверь, я совершенно здоров! — повторял он.
Сабина наконец решила: он должен остаться здесь, значит, и они должны остаться. Это было новым пониманием, новым выражением ее любви. Ее решение определило их судьбу. Пауль неловко в порыве признательности уткнулся в ее колени, потом целовал ее глаза, не в силах скрыть своей радости:
— Сабина, я этого никогда не забуду!..
Жизнь в «лесу» изменилась. Поднялись новые здания, появилась новая техника. Пауль готовился работать с этой техникой. Он стал командиром новой батареи. Наладилась их собственная жизнь, которой теперь можно было позавидовать. Многие трудности остались позади. Прошло несколько лет. Паулю присвоили звание подполковника и назначили командиром всей части.
«Вот как сложилась жизнь, — раздумывала Сабина. — Отказались ли мы, хотя бы частично, от своей мечты? Нет. Напротив, оставшись здесь, мы добились ее осуществления. Может, незаметно свыклись с серостью, ограниченностью жизни, без широких горизонтов и высокого полета; может, рутина проникла в наши мысли и стремления, в повседневную жизнь? Нет. Именно здесь мы сохранили свою любовь. Может, речь идет только о более глубоком понимании долга по отношению друг к другу? Нет. Если бы пришлось начать жизнь сначала и я бы заранее знала, какие трудности нас ожидают, все равно бы выбрала этот путь,
