перенесла во имя исполнения его мечты! А ведь она до сих пор не знает, чем он занят в «лесу», какой техникой управляет.
Пауль задумался, устремив взгляд в темноту, туда, где располагалась пусковая установка. Вихрем проносились воспоминания, образы прошлого. Но все же то один, то другой образ выступал ярче, отодвигая на второй план остальные… Вот десять лет назад. Он уже два года имеет дело с ракетами, а Сабина так и не ведает, куда он уходит каждое утро и где задерживается иногда по два-три дня подряд. Об этом ему было не положено говорить даже во сне. Но однажды, в день празднования годовщины освобождения, он ушел утром, как обычно. А когда вернулся, Сабина, возбужденная, радостная, встретила его на пороге:
— Пауль! У нас ведь тоже есть ракеты! Жаль, что тебя не было дома. Транслировали парад по телевизору. Знаешь, они похожи на снаряды, только больше, больше! И серебристые — глаз не оторвать!
Он чуть было не расхохотался и не выдал себя. Откуда ей было знать, что в кабине одной из машин, тянувших ракеты на параде, находился он сам? Он разделил ее восторг, еще и еще раз выслушал рассказ о ракетах. Только через два года Сабина узнала, что он ракетчик. Больше ей ничего не положено было знать. Сабина была рядом, во всем помогала ему, но даже не подозревала, как важны ее помощь, поддержка, участие, ее преданность, ее любовь.
А много ли она видела радости? Даже сегодня он не смог быть с ней. «Добралась ли до дома?» — тревожился Пауль. Он решил позвонить, но не успел выйти на заасфальтированную дорожку, как его окликнул дежурный офицер. Та же группа неопознанных целей снова появилась вблизи границ страны. Это уже не тренировка! Он бегом спустился по бетонным ступенькам лестницы…
4
Оказавшись перед экраном, Пауль Морару уже не спускал с него глаз, напряженно следя, как зеленовато-желтый луч по кругу подметает экран радиолокатора. Световой импульс у самого края экрана показывал, что неопознанные цели еще на довольно значительном расстоянии от их зоны. Но вот импульс начал понемногу перемещаться к центру. В помещении по-прежнему царил зеленовато-желтый полумрак. Заработали приборы слежения, издавая монотонный металлический гул. Офицер-наводчик приготовился принять на себя сопровождение целей.
— Готово, товарищ подполковник!
Прозвучали словно по цепочке доклады операторов:
— Эпсилон — двенадцать, бета — сто пятьдесят, расстояние — триста…
Экран показал, что в воздух снова поднялись самолеты-перехватчики. «Времени достаточно», — отметил про себя Пауль.
Его мысли обратились к офицерам и солдатам, которые сейчас готовили к пуску ракету. Десятки и сотни операций необходимо выполнить, прежде чем прозвучит команда «пуск». Быстрое и безупречное выполнение всех операций требует высокой подготовки и моральной выдержки от каждого офицера и солдата. Незначительное физическое усилие — пуск, а сколько за этим труда, волнений, ответственности.
«Только в нашем роде войск, — размышлял Пауль Морару, — командир один, не видит своих подчиненных, не может помочь им в трудную минуту. Вся эта совершенная система может оказаться мертва, если хотя бы одно звено вдруг не сработает». У ракетчиков нет понятий — главное и второстепенное. Чтобы ракета смогла настигнуть и уничтожить цель, когда он нажмет кнопку пуска, он должен быть абсолютно уверен во всей цепи, обеспечивающей успех. Отсюда, со своего стула, он не видел ни одного из своих подчиненных, но знал, что они на своем посту, что их глаза устремлены на экраны, пальцы лежат на кнопках, сердца учащенно бьются, мысли напряжены.
Как ему было страшно вначале! Его буквально бросало в дрожь, когда он думал, что одно из сотен и тысяч колесиков, составляющих эту сложную систему, может не сработать, а кнопка под его пальцем в любой момент может оказаться деталью испорченной машины, которая не слушается его команды. Если хотя бы один боец не выполнит свою операцию только так, как ее следует выполнить, работа всего коллектива окажется бесполезной!
Сейчас, когда Пауль понял, что цели в воздухе не учебные, он почувствовал, как его бросило в жар, как в горле пересохло от напряжения. Что-то непонятное было в этом противоборстве. Самолеты- перехватчики ушли без боя, оставив ракетчиков один на один с противником. Цели не отвечали на запросы с земли, поэтому им нельзя было дать пересечь установленный рубеж. Пауль нажал на кнопку, вызывая на связь своего начальника:
— «Журавль», у меня все готово.
— Ждите сигнала! — приказал полковник Ули.
Аппаратура пункта управления гудела под напряжением, операторы замерли в ожидании перед светящимися экранами. Пауль в последний раз мысленно проверил боевую цепочку: от ракет на пусковых установках до колонны снабжения. Все готовы к пуску. В этот момент в наушниках раздался голос полковника Ули:
— «Стриж», цель — четыре, азимут — сто сорок восемь, расстояние — сто семьдесят.
Пауль сразу успокоился. Все мысли его были о выполнении боевой задачи. Глаза напряженно искали на экране цель. Один круг луча, другой — и вдруг на экране справа появился необычайно яркий световой импульс. Пауль подождал, пока луч поиска еще раз высветит цель, и отчеканил:
— Вижу цель четыре. Азимут — сто сорок восемь, расстояние — сто пятьдесят, угол возвышения — пять.
Сколько времени офицер-наводчик искал в воздушном океане цель? Мгновение, два, три — не больше. Но Паулю эти мгновения показались вечностью. Он даже вздрогнул, когда услышал взволнованный голос:
— Цель четыре засечена, азимут — сто сорок восемь, расстояние — сто сорок.
— Две ракеты к бою! — приказал Морару.
В этот момент сомнения тех, кто все еще считал, что тревога учебная, рассеялись. Громче зазвучали голоса операторов:
— … Эпсилон — десять, бета — сто сорок восемь, расстояние — сто двадцать…
Неотступно следя за целью на экране, Морару все еще надеялся, что она оказалась вблизи границы по ошибке, которая сейчас выяснится. Он нажал кнопку связи с начальником:
— «Журавль»! Цель приближается к зоне пуска. Подтвердите боевую задачу.
«Журавль» не ответил. Между тем цель приближалась. Вероятно, решение открыть огонь придется принимать самостоятельно.
— «Журавль», — повторил он, — подтвердите пуск.
— «Стриж», — отозвался полковник Ули, — сопровождайте цель.
В наушниках — шорох эфира. Паулю казалось: потеряй он секунду, и будет непоправимо поздно. Он провел рукой по лбу и почувствовал липкий холодный пот. Приказал приготовиться к пуску первой ракеты. И тут же слева послышалось:
— Угол возвышения — девять, азимут — сто сорок пять, расстояние — сто.
Остались считанные мгновения.
— Уничтожить цель при входе в зону!
Секунда, другая… На командном пункте, на стартовых площадках все замерли. Офицер-наводчик поймал импульс цели в перекрестие визира.
— Разрешите пуск?
— Пуск разрешаю! — ответил Пауль.
Еще момент — и ракета взвилась бы над лесом, но неожиданно прозвучал резкий голос полковника Ули:
— «Стриж», я — «Журавль». Пуск отменяю: в зоне контрольные цели. Молодцы, действовали отлично!
