— Это ты о чем? — встрепенулась Марьяна, сбрасывая с плеч шинель.
— Но ведь говорят; опасайся именно той женщины, которую любишь. Перед ней ты беззащитен…
— Вот, значит, какое у тебя представление о любви! — Она рассердилась и замолчала.
Когда он поцеловал ее, прощаясь, Марьяна мягко отстранилась и быстро ушла, даже не оглянувшись. У него в душе зародилось какое-то смутное беспокойство, но он постарался погасить его: что он, новичок, что ли? Горы его не остановят.
Они были еще на исходной позиции, на опушке леса у подножия гор, когда к Стойкицэ подошел старший сержант Нату.
— Вы, лейтенант, положитесь на жителей гор, — шепнул он ему. — Для них горы — дом родной.
Сейчас, после всего случившегося, Стойкицэ понимает: Нату правильно сказал, но тогда…
Со вчерашнего вечера издалека слева доносилась ожесточенная артиллерийская дуэль: там начался «бой» за ущелье, которое пересекало горный хребет. До них доходил только глухой рокот, да земля порой как будто вздымалась, потом успокаивалась в зависимости от хода «боя». Ни рева танков, ни стрекота пулеметов и автоматов не было слышно.
Отсюда они не могли следить за тем, как разворачиваются события, но было ясно: «Горе» пока не удается углубиться в ущелье. К вечеру шум «боя» стих. Солдаты поднялись из окопов, прислушиваясь, ловя каждый звук, доносимый ветром. Стойкицэ был тогда на командном пункте «Хвои-2», и полученное там сообщение только подтвердило их выводы: механизированное соединение, которое пыталось овладеть ущельем, не сумело прорвать оборону «противника». Теперь в дело должны были вступить горные стрелки. Капитан Нетя, командир «Хвои-2», обратился к солдатам:
— Недаром нас зовут орлами Карпат. Нас ждут горы!
Стойкицэ долго всматривался в возвышавшиеся впереди хребты. Их оборонял «противник», и только некошеная поляна да редкая рощица разделяли его позиции и позиции горных стрелков. Он целый день изучал «противника» в бинокль. Лес поднимался вверх далеко по склону. За ним вздымались каменные громады. Там должны были действовать горные стрелки. Надо было найти способ проникнуть в тыл «противнику».
Передний край обороны «противника» проходил по опушке леса. Но в течение дня наблюдатели заметили лишь нескольких солдат, пробиравшихся под прикрытием елей, пулеметный расчет, который оборудовал огневую позицию в кустарнике, и связного. Ельник старый, густой, в нем царит сумрак, который не рассеивают даже лучи полуденного солнца. Позиции «противника», прикрывающего вход в ущелье, выгодны для обороны, хорошо укреплены и замаскированы. Трудно будет через них просочиться. Но это и есть задача горных стрелков: проникнуть как можно глубже в тыл обороняющимся по труднодоступным хребтам, овладеть перевалом и обрушиться на «противника» сверху.
Когда стемнело, Нетю вызвал к себе командир «Ели» майор Рукэряну. Рота получила задачу преодолеть горный хребет, сбросить «противника» с перевала и стремительной атакой с тыла опрокинуть его оборону у выхода из ущелья. Решающая атака была назначена через сутки, на рассвете.
Поздно ночью, когда взошла луна, разведывательные дозоры от каждого взвода покинули свои позиции и по-пластунски двинулись в трех направлениях. Подразделения в течение дня оставались на исходной позиции, готовясь к предстоящим действиям, намечая путь следования через расположение «противника».
Все подразделения «Ели» должны были, обходя ущелье, пройти десять — двенадцать километров, а затем, перевалив через хребет, сосредоточиться у выхода из ущелья. Задача была сложной: только обходный маневр мог обеспечить внезапность и стремительность удара горных стрелков. Но как его совершить? Разведдозоры, правда, просочились через расположение «противника», но одно дело несколько человек, а другое — подразделения с оружием и боеприпасами, вьючными лошадьми, горными орудиями и минометами.
На рассвете Нетя со своими командирами взводов выдвинулся на опушку и провел рекогносцировку. Впереди овраг. По нему продвигается разведывательный дозор. Там пока тихо и темно. Солнце еще не пробилось сквозь кроны. Поляна перед позициями искрится от множества нагруженных росой травинок. В кустарнике у входа в овраг несколько солдат «противника» спешно отрывают окопы. Надо искать новое место прохода.
Офицеры с биноклями ведут наблюдение. Они не один час в засаде, оцепенели от неподвижности, но не обнаружили у «противника» ни малейшего движения.
К обеду разведдозор «Светлячок» доложил Нете, что вышел к долине, обозначенной на его карте. Долина — глубокая и узкая — как раз подходила для скрытного проникновения «Хвои-2» к вершине. Нетя приказал дозору продолжить путь и обозначать вехами тропинку по дну долины.
Взвод Стойкицэ должен был идти первым.
— Долина отличная, но как к ней выйти? — озабоченно спросил капитан.
— Может, попробуем обойти поляну? Здесь мы уж слишком у них на виду.
— Овраг можно использовать только ночью, когда взойдет луна. Он весь в тени, близко… До него один бросок.
— Не попасть бы в засаду, — шепнул тихонько подобравшийся к ним старший сержант Нату. — Может, они специально дали дозору пройти?
— Тогда смотрите, думайте. Нам нужен проход, — поторопил Нетя.
После полудня на залитую солнцем поляну выкатилось стадо овец. Чабан, жилистый и стройный, в накинутом на плечо кожаке и с переброшенной через другое плечо сумой шел за стадом, время от времени останавливался, опираясь на палку. Круглая, с небольшими полями, шляпа была сильно надвинута на глаза. Овцы с жадностью накинулись на сочную траву, но вскоре насытились. Медленно, лениво передвигались они по поляне.
Старший сержант Нату начал вдруг шипеть, как гусак, подавать чабану какие-то таинственные знаки. Сам он из горной Вранчи, службу проходил в горных стрелках. Служба ему понравилась, и после окончания школы подофицеров он остался на сверхсрочную. Нату приземист, крепко сложен. Смуглое лицо его, словно вырезанное из дерева, опалено солнцем, как у чабана.
Повинуясь его сигналам, чабан подогнал стадо к самой опушке. Бубенчики на овцах звенели совсем рядом. Нату с чабаном удалились в заросли ельника. Вскоре сержант появился в одежде чабана — крестьянские штаны, опинки, наброшенный на плечо кожак, сума, шляпа, надвинутая на глаза.
Нату выгнал стадо на поляну, подгоняя овец палкой. Чабан остался в ельнике, покуривая его сигареты и улыбаясь, как ребенок, которому нравится забава. Нату направил стадо к лесу, занятому «противником». Почти до вечера он гонял овец, выбирая траву посочней да погуще. Стало уже прохладно, когда он вернулся.
— Ну, браток, овцы твои целехоньки, — весело сказал он чабану. — Только брынзу пришлось солдатам раздать.
Очутившись опять на наблюдательном пункте, Нату, посмеиваясь, рассказал о брынзе, с помощью которой он «завоевал» «противника»:
— Даже попробовать не успел. У меня аж слюнки текли, когда они ее уплетали. Правда, взамен угостили меня сигаретами. Вот, почти целая пачка!
— Давай-ка сюда, — попросил майор Рукэряну, пришедший на КП. — После учений из этой пачки их командира угощу.
Стойкицэ не повезло: он не видел, как майор Рукэряну раздавал сигареты из «трофейной» пачки офицерам, руководившим учениями, но капитан Нетя рассказал ему, какой дружный стоял хохот.
Офицеры вместе с Нату удалились в лес. Старший сержант нанес на карту расположение «противника». О том, чтобы просочиться между его позициями в этом месте, не могло быть и речи. Но справа от поляны лес становился гуще, там начиналась узкая глубокая долина, поросшая елями. Даже солнечный свет не достигал ее дна, где клокотал стремительный горный ручей.
Офицеры развернули карты. Темная долина. По ней тоже можно добраться до вершины, выйти в тыл «противнику». Но подъем здесь неимоверно труден.
— Разрешите, мой взвод пойдет первым, товарищ капитан? — вызвался Стойкицэ.
Нетя, не раздумывая, принял решение, и они вместе наметили по карте маршрут.
