– Могу я предложить тебе вина, Тина? – спросил Каллум Кеннеди из Ньюарна.
– Я буду эль[2], как все остальные, – с улыбкой ответила ока.
Кто-то подал ей кожаную кружку, а старший брат Донал осуждающе произнес:
– Эль – напиток мужчин.
Тина с вызовом посмотрела на брата.
– Да уж, я знаю, что эль, как, впрочем, и все остальное в мире, предназначен только для мужского удовольствия.
Парни взвыли и засвистели, со всех сторон посыпались грубые шутки по поводу вековечных разногласий между мужчиной и женщиной.
– Скажите мне, – с пылом продолжала Валентина, – какие удовольствия остались для женщин? Вы охотитесь, а мы храним очаг!
– Послушайте ее! – рассмеялся второй брат, Дункан. – «Храним очаг»! Да Тина воды не вскипятит!
– Ну и слава Богу, а то бы она нас всех отравила, – издевался Донал.
– У вас есть всякое оружие – и палаши[3], и шпаги, и кинжалы, – не унималась девушка. – А мне разрешили иметь только ножик, не идущий ни в какое сравнение с той штукой, что Дункан натачивает день и ночь.
– Давайте не будем о моей сексуальной жизни, – пробормотал Дункан на ухо своему кузену, который зашелся от смеха.
– Я все слышу, Дункан Кеннеди, и твои слова как раз доказывают мою правоту. И в этом деле мужчинам тоже снисхождение! Король ведет список незаконнорожденных, а вы все стремитесь его пополнить, кроме, может быть, братишки Дэви.
Четырнадцатилетний Дэвид, единственный блондин среди рыжих Кеннеди, ощетинился при ее словах:
– Что ты выставляешь меня на посмешище? Я уже не мальчик! А ты просто сучка, а не сестра!
– Вам ясно? – рассмеялась Тина. – Все мужчины похваляются своими победами, а женщинам, кроме стыда и горя, это ничего не приносит.
В этот момент между двумя Кеннеди – из Ньюарка и Данэра – разгорелся спор.
– Ты придурок! Последний в списке короля – мой братишка Кейт, – с гордостью заявлял один.
– Сам ты рехнулся! Никто из Кеннеди не может сравниться со Стюартами[4] по количеству ублюдков!
Один из братьев толкнул другого так, что тот чуть не оказался в камине. Пострадавший кинулся на обидчика, размахивая кулаками.
– Я с тебя шкуру сдеру!
Донал и Дункан растащили драчунов, прекратив тем самым ссору.
– У Роберта Стюарта из Оркни семнадцать сыновей, из них ни одного законного и все от разных матерей, – заметил Дункан.
– Это неподходящий предмет для обсуждения: нас слушает Огонек, – ответил Донал. Теперь разозлилась Тина:
– Мне нельзя даже слушать о внебрачных детях, нельзя пить, ругаться или отправиться вместе с вами в поход. И все из-за того, что я родилась женщиной!
Неестественная тишина, наступившая после ее слов, удивила Тину. Донал украдкой обменялся взглядами с Каллумом. Нарушил молчание Эндрю Кеннеди, лорд Кэррик:
– Если бы ты приняла одно из предложений, твой муж подарил бы тебе любое удовольствие, доступное для женщины.
– О каких предложениях речь? – прогремел позади них голос Роба Кеннеди, толпа молодежи расступилась, предоставив отцу право изливать свой гнев на Валентину.
– Я… Я отказала Эндрю, когда он предожил мне свою руку. Я не хочу выходить замуж.
– Не хочешь замуж? – с багровеющим лицом грохотал Роб Кеннеди. Его глаза испепеляли дочь, как будто та богохульствовала. – И скольких еще женихов ты послала подальше?
– Н-ни одного, – прошептала Тина, и рыжие отпрыски рода Кеннеди поперхнулись от такой наглой лжи.
– Ни одного? – зашипел Дэви. – Скорее, всех, кто в этом зале. И еще Сэнди Гордона на прошлой неделе.
Пинок Дункана заставил мальчишку замолчать, хотя уже было слишком поздно – глава семьи выглядел так, будто его вот-вот хватит удар.
– Ты отказала графу, наследнику Хантли?
В этот момент в зале появились леди Элизабет и ее младшая дочь Бесс. Мать Тины нерешительно оглядела сборище и сочла, что все Кеннеди сразу – это уж слишком. Роб сделал вид, будто не заметил присутствия жены, но все же попытался обуздать свою ярость:
– Подойдешь ко мне после ужина. Господи помилуй, эти дочки могут стать просто проклятием для мужчины!
За столом Эндрю Кеннеди сидел рядом с Тиной, опекая ее. С другого бону Донал предостерегал девушку:
