не в силах решиться ползти за ранеными. По его бледному лицу было видно, что он сейчас никого не видит и не слышит. «Смелее! У нас под прицелом каждый куст», — ободрили мы его. Он, наконец, отбросил папиросу и пополз, может быть, так и не расслышав наших слов.
Первым он вынес Абдулаева. Вид изрешеченного осколками тела и полевой формы, почти сплошь пропитанной кровью, вызвал некоторое замешательство; я сам подхватил раненого за окровавленные ноги, и мы с Ивашкеевым потащили его наверх. Тело казалось неимоверно тяжелым, вся моя одежда пропиталась кровью, еще три дня потом я так и ходил и спал в ней.
Увидев, что мы несем раненого, к нам подбежали несколько человек из нашей роты и помогли донести его до санитарной машины. На некоторое время я смешался со всеми. Мимо пронесли Куликаева, я подошел к нему, но он все так же находился без сознания. Так, не приходя в себя, и умер.
Между тем я услышал, что кто-то выкрикивает мою фамилию. Какой-то запыхавшийся, весь в пыли десантник разыскивал меня. «Ты был возле пещеры? Можешь показать?» — спросил он. «Да». — «Пошли, покажешь. Попробуем достать ее с соседнего склона». Мы побежали к стоящей тут же за предместьем боевой машине десанта. Нам удалось обогнуть излучину и выехать на самый край плато, как раз напротив пещеры, скрытой густой растительностью у подножия соседнего изгиба плато. Длинной очередью из курсового пулемета я очертил оба ее выхода, и механик-стрелок послал туда несколько снарядов. Сам я расстрелял всю ленту. Только тут я почувствовал приступ страха от сознания минувшей опасности.
Тем временем за предместьем понемногу начали стягиваться силы отряда. Наше подразделение уже выстраивалось в походную колонну. На расстеленной подле одной из машин плащ-палатке неподвижно лежали Куликаев и Абдулаев. Тут же лежал и наш замполит офицер Захаров. Лицо его было светло и спокойно, на полевой форме — и следа крови. Погиб он возле той же пещеры, но с другой стороны, где открывался небольшой луг.
…Вечером мы расположились лагерем на обширной горной равнине, где кроме верблюжьей колючки почти ничего не росло. Вертолет доставил нам горячий обед и письма родных. Отец, несмотря на все мои уверения в обыденности и повседневности нашей службы, писал: «Дорогой сынок, в первую очередь позаботься и почисти оружие, затем запасись водой и только потом думай о еде…»
Учились на собственных ошибках…
…При проведении таких операций выявилось и то, что наши регулярные части, подразделения не в полной мере подготовлены к партизанским действиям мелких мобильных вооруженных групп оппозиции. Они оказались слабо обученными действиям в горно-пустынной местности и показали недостаточную физическую выносливость. Попытки вести боевые действия традиционными способами были малоэффективными. Поэтому наши части перешли в последующем к рейдовым маневренным операциям, как правило, в составе отдельных усиленных батальонов, с широким применением охватов (обходов) и десантированием вертолетами десантно-штурмовых групп. Однако и рейдовые действия регулярных войск не приводили к полному разгрому отрядов вооруженной оппозиции, так как многие из них, прекрасно зная местность и пользуясь поддержкой населения, находили пути и возможности увести свои основные силы от преследований и разгрома. Успеху деятельности оппозиционеров способствовала также утечка информации на различных уровнях. В связи с тем что все операции проводились совместно с афганской армией, планы боевых действий доводились до афганцев, и они сразу же становились достоянием оппозиции.
Подтвердились и серьезные недостатки тяжелой современной техники для действий в горах. Используемые артиллерийские орудия имели недостаточные углы возвышения и склонения ствола для стрельбы в горах, а главное — были привязаны к дорогам. Танки и боевые машины пехоты (БМП-1) в большинстве случаев «не находили» оперативного простора для своего применения, не могли обстреливать вершины гор и часто становились бесполезными. Ограниченными оказались и возможности использования современных высокоскоростных реактивных самолетов. Наиболее грозным, эффективным орудием в борьбе против вооруженных формирований были боевые вертолеты. Однако с появлением на вооружении оппозиции различных переносных зенитных ракетных комплексов, таких например, как американские «Стингер» или английские «Блоупайп», резко возросли потери в вертолетной технике. Противник применял против вертолетов, действовавших на малых высотах, даже ручные противотанковые гранатометы. Все это вынудило нас использовать вертолеты в основном ночью.
…В первые месяцы 1980 года оппозицией еще делались попытки противостоять войскам достаточно крупными силами. Но уже с лета того же года, в связи с большими потерями в людях, она отказалась от этого и перешла к действиям, главным образом, мелкими группами с использованием партизанской тактики.
Главным в тактике действий оппозиции были обстрелы войск и населенных пунктов, нападения на посты и мелкие гарнизоны, устроило засад, диверсии на народнохозяйственных объектах, диверсионно- террористические акты против представителей партийно-государственного аппарата и военнослужащих, действия по срыву перевозок на основных коммуникациях страны. Иногда применялись наступательные и оборонительные боевые действия, большей частью вынужденно (когда пути отхода отрезаны и избежать открытого боя невозможно).
Во всех случаях главное внимание уделялось достижению внезапности, инициативе и самостоятельности командиров отрядов и групп, хорошо поставленной разведке и оповещения о деятельности советских или правительственных войск.
И хотя по мере накопления опыта советские войска стали действовать все более успешно и при боестолкновении с отрядами оппозиции, как правило, одерживали победы (всего за период пребывания советских войск в Афганистане было проведено совместно с афганской армией более 400 различных операций. В подавляющем большинстве из них поставленные задачи выполнены), масштабы мятежного движения не сокращались. Главные причины этого лежали не в военной сфере, а в политической. Оппозиция быстро восстанавливала боеготовность и создавала новые вооруженные формирования за счет людских ресурсов лагерей беженцев в Пакистане.
«Братья-моджахеды должны сплотиться…»
«США и исламская реакция оказывали на лидеров афганской оппозиции в Пакистане давление с целью побудить их к единству. В итоге накануне открытия чрезвычайной конференции министров иностранных дел стран — членов Организации исламская конференция (январь 1980 г.), оппозиция объявила о создании Исламского союза освобождения Афганистана, в который вошли шесть партий. Надо сказать, что это была вторая попытка объединения усилий оппозиции. Первая была предпринята в конце 1979 года. Оформившийся тогда альянс — Движение исламской революции Афганистана — распался сразу же после его создания.
27 января 1980 года на пресс-конференции в Исламабаде, в которой приняли участие руководители шести объединившихся оппозиционных организаций, были объявлены основные цели нового альянса — освобождение Афганистана от власти „атеистического режима“ и создание истинного исламского государства в соответствии с положением Корана и учением пророка. (Свыше 90 процентов населения Афганистана исповедуют ислам, из них сунитского толка — около 80, шиитского — 18, исмаилитского — 2 процента. Остальные исповедуют сикхизм, индуизм, иудаизм. Имеются огнепоклонники и даже язычники.)
Лидеры „шестерки“ обязались сотрудничать с теми организациями, которые в своих странах ведут борьбу за установление исламского правления, и призвали глав стран — членов Организации исламская конференция оказать им помощь политической поддержкой, деньгами и оружием. Этот союз просуществовал до декабря 1980 года, а затем также распался.
