предпринимали попыток восстановить базу Дарзаб.
С 16 мая по июнь 1982 года при участии Ограниченного контингента советских войск проводилась крупномасштабная операция в долине реки Панджшер с целью разгрома опасной группировки моджахедов ИОА. Для ее проведения было задействовано 36 батальонов (20 афганских и 16 советских общей численностью 12 тысяч человек), более 320 танков, БМП и БТР, 155 орудий и минометов, 104 вертолета и 26 самолетов.
В ходе операции по объектам противника наносились авиационные удары, они поражались огнем артиллерии, высаживались десанты. Афганские подразделения и группы МГБ ДРА осуществляли сплошное прочесывание всех ущелий, долин, населенных пунктов, вели эффективный поиск баз и складов с оружием.
Отряды оппозиции сражались ожесточенно. В ходе операции было уничтожено до 6 тысяч мятежников, захвачено и уничтожено 230 огневых точек и минометов, 120 крупнокалиберных пулеметов, взорвано около 100 пещер, приспособленных к обороне, захвачено и уничтожено до 30 складов оружия и боеприпасов.
В ходе боевых действий наши командиры, штабы, части и подразделения для достижения победы над противником проявляли творчество, находчивость, применяли различные приемы, формы и способы действий. Причем в зависимости от условий и складывающейся обстановки постоянно видоизменялись способы и тактика действий наших войск. Наиболее широкое применение нашли:
— засады, налеты, обходы;
— подвижное и воздушное минирование на вероятных путях отхода и подхода мятежников;
— атаки с отходом и маневром на новое направление для нанесения удара по следующему объекту;
— захват высот, нависающих над ущельем;
— глубокий маневр батальонами по сходящимся направлениям в пешем порядке по гребням высот и склонам гор (дороги и основные доступные направления, как правило, были заминированы и прикрывались многоярусной системой огня мятежников) под прикрытием бронированных групп, огня артиллерии и боевых вертолетов с одновременным нанесением авиационных ударов по отходящим группам мятежников;
— маскированное применение тактических воздушных десантов на всю глубину операции во взаимодействии с обходящими отрядами и бронегруппами;
— блокирование населенных пунктов советскими подразделениями и их прочесывание афганскими войсками под прикрытием авиации, огня артиллерии и орудий наших бронегрупп;
— уничтожение противника путем сплошного прочесывания долин, ущелий (с предварительным захватом господствующих высот) с разных направлений и т. д.
В последующем многие из этих способов действий были взяты на вооружение, но вырабатывались и новые, неизвестные противнику. Это часто вводило его в заблуждение, было для него внезапным и в итоге обеспечивало успех.
Чего не успел сделать Андропов?
Вскоре после своего избрания на пост Генерального секретаря ООН в январе 1982 года Перес де Куэльяр назначил своим заместителем Диего Кордовеса, который в апреле вылетел в Кабул, затем в Исламабад с целью подготовки почвы для проведения первого из 12 раундов переговоров, который состоялся в Женеве в июне.
За этим последовала работа Кордовеса по подготовке соглашений. Начиная с 1982 года он провел 41 дискуссию и большое число встреч, о которых не сообщалось, с афганскими, американскими, пакистанскими, советскими представителями и представителями ООН, участвовавшими в том или другом этапе Женевского диалога.
На основе результатов июньского раунда переговоров с Пакистаном Кордовес подготовил черновой вариант соглашения, в котором указал, что войска СССР будут выведены из ДРА в соответствии с определенной на переговорах датой. Москва ответила положительно только в декабре, примерно через три недели после прихода к власти Андропова. На похоронах Брежнева Ю. В. Андропов имел частную беседу с Зия-уль-Хаком, в ходе которой проинформировал его о «новой гибкой политике советской стороны и понимании необходимости быстрейшего разрешения кризиса». От Пакистана же требовалось отказаться от помощи мятежникам.
Ряд интервью с руководителями Пакистана в конце 1982 года показал растущие разногласия между Исламабадом и Вашингтоном касательно предложений ООН. Зия-уль-Хак заявил 31 октября в Исламабаде, что Пакистан решил поддержать Кордовеса «вопреки совету наших ближайших друзей… Мы хотим справедливого решения по своей инициативе, потому что мы знаем, что политическое давление может идти вместе с военным давлением». В ноябре Якуб Хан (министр иностранных дел Пакистана) сказал: «Мы можем повернуть часы истории к 1979 году…»
Если СССР согласится полностью вывести войска из Афганистана в короткие сроки, заявил Якуб Хан, Исламабад и Вашингтон окажут им содействие при выходе и обеспечат постепенное прекращение гражданской войны.
Именно Юрий Владимирович Андропов раньше других наших политиков понял свою ошибку и бесперспективность участия Советского Союза в афганской войне.
Как писала газета «Тайме» 3 марта 1983 г., Андропов реально готовил пути для возможных дипломатических шагов в Афганистане, впервые официально признав в печати то, о чем раньше говорили шепотом: что «наши ребята в Афганистане гибнут от пуль повстанцев и что силы сопротивления настолько мощны и опытны в ведении боевых действий в горах, что в состоянии эффективно действовать против советской пехоты и танков».
Хорошо информированный журналист Селиг Харрисон в статье «Анатомия афганских переговоров», к примеру, констатировал: «В Исламабаде Кордовес неожиданно нашел союзника в лице посла США в Пакистане Спайерса, который был уверен в том, что Советский Союз стремится найти пути прекращения конфликта».
…Перед апрельским раундом Кордовес и де Куэльяр имели встречу с Андроповым, который уверил их, что готов предпринять «определенные шаги», но сомневается, что Пакистан и США поддержат предложение ООН. Подчеркивая важность второго раздела соглашения, касающегося невмешательства, он сказал де Куэльяру, что благодарен Кордовесу за то, что тот «понимает всю важность для нас этой проблемы». Их часовая беседа 28 марта 1983 года была посвящена исключительно афганской проблеме, заявил позднее Кордовес: «Он закончил свою речь, подняв руку и загибая при этом пальцы, перечисляя причины, по которым Советский Союз стремится как можно быстрее решить афганский вопрос. Конфликт отрицательно сказался не только на отношениях с Западом, но и с социалистическими и арабскими странами, и странами третьего мира. И в конечном итоге, сказал он, это сказалось на внутренней нашей жизни, нашей политике и экономике».[5]
По западным источникам информации, 19 мая 1983 года советский посол в Пакистане Смирнов официально подтвердил стремление СССР и Кабула «назначить сроки вывода контингента советских войск».
Но после госпитализации Юрия Владимировича Андропова, в августе 1983 года, как утверждают тот же Харрисон, другие журналисты, советские дипломаты стали проявлять мало интереса к поддержке предложений ООН. Кордовес передал свой проект в Москву и Вашингтон, но не получил ответа. Официально Госдепартамент США упоминал только о «диалоге в ООН». А между тем советско-американские отношения ухудшились, особенно после того, как был сбит корейский авиалайнер в сентябре 1983 года.
…Сейчас можно только сожалеть о том, что США не хотели тогда поверить в искренность заверений Андропова. Советский представитель в ООН Евстафьев, между прочим, заявил (информация западных журналистов), что Андропов в 1983 году был готов представить 8-месячную программу вывода войск. Если бы Якуб Хан заключил двустороннее соглашение с Кабулом, то эта программа была бы прямо вписана в него.
