образом… Пушкин подчеркнул разложение семейных устоев в… светском кругу» и т. д.
Как и пушкинский вскользь очерченный образ, эхом фривольных европейских сочинений XVIII в. является «Модная жена» (1792), сказка в стихах И. И. Дмитриева, по стилю — слабое подражание «Сказкам» Лафонтена.
Вариант 2 В беловой рукописи:
Звонок раздался, он стрелой… Исправлено на окончательный вариант в письме Пушкина к брату от 18 октября 1824 г.
Во дни веселий и желаний Я был от балов без ума: Верней нет места для признаний 4 И для вручения письма. О вы, почтенные супруги! Вам предложу свои услуги; Прошу мою заметить речь: 8 Я вас хочу предостеречь. Вы также, маменьки, построже За дочерьми смотрите вслед: Держите прямо свой лорнет! 12 Не то… не то, избави Боже! Я это потому пишу, Что уж давно я не грешу. 9 …построже… — Здесь не просто сравнительная степень (строже), а нечто вроде многократной формы сравнительной степени, переходящей в превосходную за счет постоянного повторения предписываемого действия. <…>
Увы, на разные забавы Я много жизни погубил! Но если б не страдали нравы, 4 Я балы б до сих пор любил. Люблю я бешеную младость, И тесноту, и блеск, и радость, И дам обдуманный наряд; 8 Люблю их ножки; только вряд Найдете вы в России целой Три пары стройных женских ног. Ах! долго я забыть не мог 12 Две ножки… Грустный, охладелый, Я всё их помню, и во сне Они тревожат сердце мне. 6 …тесноту… — слово, постоянно встречающееся в описаниях балов и раутов. Сутолока, давка, фр. la presse (см. коммент. к XXVIII, 7).
8—14 …ножки [фр. petits pieds] … — это начало знаменитого отступления о ножках (написанного в Одессе, начатого не ранее середины августа 1823 г.), одной из жемчужин романа. Тема развивается на протяжении пяти строф (XXX–XXXIV) и затем отзывается несколькими ностальгическими откликами:
гл. 1, LIX, 6–8 (поэт упоминает женские ножки, нарисованные пером на полях своих рукописей);
гл. 5, XIV, 6–7 (с чувственной нежностью Пушкин описывает, как в Татьянином сне башмачок с ножки героини увязает в снегу);
гл. 5, XL (подходя к описанию провинциального бала, автор вспоминает свое отступление в гл. 1, XXX–XXXIV, навеянное картиной бала в Петербурге);
гл. 7, L (Пушкин замыкает лирический круг воспоминанием о царстве Терпсихоры — спектакле, с которого все началось, в гл. 1, XX, когда порхающая Истомина предвосхитила отступление в гл. 1, XXX– XXXIV).
Ассоциативный оттенок русского слова ножки (вызывающего в воображении пару маленьких изящных ступней с высоким подъемом и стройными щиколотками) чуть-чуть нежнее, чем французское petits pieds; в нем нет тяжеловесности английского foot, означающего и крошечную ножку, и огромную ножищу; нет и приторности немецкого Fusschen.
Ни Овидий, ни Брантом, ни Казанова не были особо щедры или оригинальны в своем благосклонном мнении о женских ножках. Из более проникновенных французских поэтов можно процитировать Винсента Вуатюра, воспевшего «…deux pieds gentils et bien faits»[213] («Королеве Анне Австрийской» / Vincent Voiture, «A la reine Anne d'Autriche», 1644) и нескольких других; но в целом до эпохи романтизма (Гюго, Мюссе) с нежностью о petits pieds писали не слишком часто.
У Байрона в «Дон Жуане» (песнь 2, V и VI) есть банальное описание красавиц Кадиса: «…Одна лишь их походка заставляет колотиться ваше сердце…» и «…Слава Богу, я еще не придумал подходящую метафору…»
Английские перелагатели ЕО успеха здесь не добились: у прямолинейного Сполдинга здесь «три пары красивых ног женщин»; мисс Радин ударяется в энтомологию и обнаруживает «шесть милых ножек»; у Эльтона «три пары женственных ног» и «одна пара, которую я долго помнил»; а у мисс Дейч помимо «ножек» откуда-то берутся «прелестные конечности» и под биение ее сердца «две ножки бегут к своему возлюбленному».
