«Нора, о чем ты думаешь? – одернула она себя. – Эван совсем тебе не подходит». Она замотала головой, чтобы прогнать прочь такие мысли.
Они с Эваном подошли к цыганам. Виктор и Бавел сидели у костра, курили и пили эль. Лисандр, сложив руки на груди, лежал рядом и, кажется, дремал, а Катарина готовила ужин. Паган, что-то строгал, сидя неподалеку. Это была подозрительно мирная картина.
– Он все-таки нашел вас? – спросила Катарина.
– Нашел…
– Он очень за вас волновался.
– Он так сказал?
– Нет, миледи, – улыбнулась Катарина. Взгляд ее, казалось, был искренним. – Мне кажется, что вы не поняли, что я хотела сказать. Он очень беспокоится о вашей безопасности. Разве вы не видели, как он смотрит на вас?
– А как смотрит?
– Так, будто не может насмотреться.
Нора не поверила словам Кэт. Ей всегда казалось, что Эван едва ее замечает.
– Вы ошибаетесь. – Она перевела взгляд на Эвана. Он сидел около Виктора и Бавела и действительно смотрел на нее. Но как только увидел, что она смотрит в его сторону, он отвернулся.
– Он следит за каждым вашим движением, разве не видите?
– Вы преувеличиваете.
– Возможно. А что вы об этом думаете?
– Я ничего не думаю.
– Ничего? – недоверчиво спросила Катарина. – А вам не приходило в голову, что вы предназначены друг другу?
Нора была немного напугана ее вопросами.
– Нет, я никогда об этом не думала, – поспешно сказала она. – Я еду к тетушке в Англию. Эван… Я уверена, он был бы рад вернуться домой и забыть тот день, когда я появилась в его пещере.
Катарина задумчиво посмотрела на Эвана.
– Такой мужчина мог бы осчастливить женщину. Он красив.
– Да, это так.
– Сильный, красивый и обаятельный. Я тоже так считаю.
Норе не понравилось, что Катарина открыто восхищается Эваном. Что она хочет этим сказать?
– Не такой уж он обаятельный, – сказала Нора, помогая Катарине мешать похлебку. – Сказать по правде, он угрюм и молчалив, а когда не в духе, бывает очень груб. – Нора умолкла, увидев лицо Катарины, смотревшей на Эвана: она словно оценивала его. – О чем вы думаете? – не удержавшись, спросила она.
– Думаю, что если он вас не интересует, то я, пожалуй, займусь им. Мне нравится его простота и грубость. Другого такого я не найду.
У Норы сжалось сердце при мысли, что она может увидеть Катарину в объятиях Эвана.
– Это вас беспокоит? – спросила Катарина, увидев, как переменилось лицо Норы.
Она промолчала, попытавшись что-нибудь соврать. Катарина улыбнулась:
– Скажите мне, Нора, вам нравятся песни Ровены де Витри?
Нора обрадовалась, что ее спросили о песнях бардов.
– Да, особенно я люблю «Леди Любовь». Это моя самая любимая песня.
– Тогда вы должны знать и «Романс молчания».
– Нет, его я не знаю. Это, должно быть, что-то новое?
– В некоторой степени. – Катарина высыпала в котел с мясом нарезанные овощи и, взяв у Норы половник, помешала похлебку, а потом отложила половник в сторону. – Это история одной женщины, полюбившей мужчину, которого она могла видеть только один раз в году на ярмарке. Она видела, как он рос, а потом полюбил другую женщину и женился на ней. Вскоре он стал появляться ежегодно на ярмарке с нею и детьми. Шли годы, он старел и стал совсем дряхлым. Она приехала к нему, когда он уже умирал, и рассказала, как она его любила. Она сказала ему, что из-за него она не вышла замуж и не знала счастья. Разве что во снах, когда он был с ней.
Нора чувствовала, как у нее сжалось горло от сострадания, и весьма высоко оценила трагическую песню Ровены.
– Как печально, – вздохнула она.
– Да, – сказала Катарина, вытирая руки о подол юбки. – Но самое печальное было в том, что он перед смертью признался ей, что всегда любил ее, что ездил на ярмарку каждый год только для того, чтобы увидеть ее хотя бы издалека. А она так ни разу и не ответила на его взгляд. Он решил, что она равнодушна к нему. И так он и она понапрасну потратили свою жизнь только потому, что не заговорили друг с другом.
– Как все трагично!
