системы на бум, или приспособление экономической системы к тому состоянию, к которому её привёл бум. Иначе говоря, экономическая система переходит к новому состоянию равновесия, следующему за нарушениями, вызванными бумом. Этот процесс и воплощает в себе сущность кризиса (депрессии): он связан с потерями, сопротивлением, крушением надежд.
Множество нововведений, появившихся в период процветания, становятся тем самым фактором, который нарушает равновесие и настолько изменяет условия промышленной жизни, что период перестройки цен, стоимостей и производства становится неизбежным.
I цикл: с 1779 до 1841—1843 годов (фаза роста до 1814-го; снижение с 1814 до 1841—1843 годов).
II цикл: с 1844—1851 до 1890—1896 годов (фаза роста до 1870—1875; снижение с 1870—1875 до 1891 —1896 годов).
III цикл: с 1891—1896 до 1929—1933 (фаза роста до 1914 года, снижение до 1929 года).
IV цикл: с 1929—1933 годов (возможно, до конца 1930-х) до 1973—1975 (возможно, до 1981); высшая поворотная точка приходится на начало 1950-х годов.
V цикл: с 1973—1975 до (прогноз) 2010—2015 годов; высшая поворотная точка приходится на середину 1990-х.
Начнём с первой фазы цикла – роста. Он часто начинается с войны или чего-то другого, резкого увеличивающего правительственные расходы. Это период наибольшего количества социальных потрясений (войн и революций). Война заканчивается появлением чётко выраженных стран-победителей, в которых происходит рост спроса и производства, расширяется кредит. Одновременно растут темпы инфляции и номинальные процентные ставки, массово внедряются изобретения, сделанные в фазе падения и депрессии, активно развиваются молодые отрасли. Но принципиально новых изобретений мало, а производства развиваются экстенсивно, за счёт новых рынков. Поощряется конкуренция, растёт международная торговля. Кредиты ликвидны, предложение кредита превышает спрос, реальные процентные ставки отрицательны, так как инфляция больше номинальных ставок. Финансовая ситуация стабильна.
Периоды этой «повышательной» волны сопровождаются длительной и особенно резко выявленной депрессией сельского хозяйства.
Фаза вторая – вершина роста. Почти всегда происходит всплеск военной активности, но ведение войн затруднено из-за недостатка ресурсов. Характерно резкое повышение процентных ставок и цен, особенно на энергоносители. Идёт смена правительственной политики – с поддержки спроса на стабилизацию финансов. Высока патентная активность, но изобретения сводятся к мелким усовершенствованиям – технических прорывов практически нет. Комплекс наиболее быстро растущих отраслей достигает максимального проникновения в экономику, в этих отраслях начинается монополизация. Разгорается либерализм и пацифизм. Сильная инфляция приводит к застою экономики, однако безработица не слишком велика. Экономическое процветание достигает максимума, но уже в это время или в течение первой половины фазы спада усиливается тенденция к колебанию валют друг относительно друга (из-за разницы в инфляции в разных странах), выход разных стран из режима фиксированных курсов. Перепроизводство средств производства. В центре внимания общественности – международные вопросы.
Фаза третья – снижение. В начале этой фазы происходит новый подъём, вызванный тем, что инфляция и номинальные ставки снижаются; реальные ставки высокие, но тоже снижаются. Рост экономики интенсивный, за счёт снижения издержек. Происходит дальнейшее снижение регулирования финансовых рынков. Растёт движение спекулятивного капитала, когда инвестиции в реальное производство меньше портфельных. В центре внимания общественности – вопросы налоговой политики. Усиливается консерватизм. Продолжается монополизация.
Во второй части фазы снижения лопаются спекулятивные пузыри, значительная часть кредитов переходит в категорию безнадёжного долга, снижение спроса грозит депрессией. Происходит поляризация общества. Усиливается протекционизм и национализм, возводятся таможенные барьеры (не обязательно в форме заградительных пошлин, а в форме, например, ограничений на качество ввозимой продукции). Происходит усиление регулирования финансовых рынков, падение цен (там, где высокая конкуренция) и производства (там, где отрасль монополизирована), и дальнейшее снижение номинальных процентных ставок. Общество теряет интерес к политике в пользу экономики.
Согласно теории Кондратьева, сегодня (начало 2009 года) мы прошли вторую фазу снижения и вошли в депрессию.
Депрессия – это четвёртая фаза сверхдлинного цикла. Для неё характерна низкая инфляция, почти нулевые процентные ставки, но никто не хочет ни давать, ни брать кредиты. Очень низкий спрос на всё. Идёт постепенное уменьшение и нивелирование массы безнадёжного долга, происходят банкротства отживших своё секторов экономики, высвобождаются ресурсы, наличествуют перепроизводство в устаревших отраслях экономики и высокая безработица. Преимущество имеют небольшие компании, способные быстро перестраиваться под действием конъюнктуры рынка.
В фазе снижения кондратьевской волны и на дне фазы депрессии обычно появляются важные изобретения (не только технические, но и организационные), которые будут внедряться в начале фазы роста, первой фазы следующего цикла, и дадут начало новым отраслям, новому технологическому укладу. Новый уклад, кроме изменений в промышленности, обычно предполагает новую парадигму в образовании, новый вид энергоносителя, транспорта, появление новых способов связи.
Цикличность «экономической моды»
Столь же цикличны – как и подъёмы-спады в экономике – экономические пристрастия людей. Длинный цикл вмешательства государства в экономику, ради её регулирования для достижения полной занятости и умеренных колебаний бизнес-активности, продолжался на Западе с 1930-х по 1970-е годы (он ассоциируется с именами президента США Франклина Рузвельта и экономиста Джона Мейнарда Кейнса). Затем он сменился либеральным циклом экономического дерегулирования.
Этот либеральный цикл начался с инфляции 1970-х годов, которая выглядела, как результат кейнсианской политики. Экономический гуру той эпохи Мильтон Фридман утверждал, что намеренное стремление к полной занятости обусловило рост инфляции, и что правительства должны сконцентрироваться на сохранении «здоровых» денег, позволив экономике самой заботиться о себе. Его последователи утверждали, что без явных правительственных интервенций сами экономики – естественным путём – будут приводить к полной занятости, увеличению инноваций и более высоким уровням роста.
Сегодня этот цикл, по всей видимости, закончился. Явно и повсюду идёт переход от либерализма к усилению государственного управления. Вновь государства желают рефинансировать банковскую систему, ради оживления ипотечных рынков и предотвращения экономического спада. Можно предположить, что раз уж правительства начали вмешиваться столь масштабно, то эта политика надолго станет постоянной.
Многих такая цикличность «экономической моды» ставит в тупик. Кое-кто даже склоняется к тому, чтобы усомниться: является ли экономика наукой? Ведь трудно представить естественную науку, в которой ортодоксальность колеблется между двумя полюсами. А на деле, просто для разных задач используются разные подходы. Например, наличие квантовой механики не делает ненужной классическую физику! Есть задачи, которые эффективно решаются классической теорией, а есть задачи, успешно решаемые квантовой. Главное, не следует возводить в абсолют то или иное мнение.
Некоторые специалисты считают: научные сбои происходят из-за того, что экономические теории, увлекаясь математическими моделями, абстрагируются от многих решающих особенностей реального мира. В самом деле: классическая экономика 1920-х годов абстрагировалась от проблемы безработицы, предположив, что её не существует; кейнсианская экономика 1930-х абстрагировалась от проблемы некомпетентности чиновников и коррупции, предположив, что правительства управляются всеведущими, великодушными экспертами; либеральная экономика последних десятилетий абстрагировалась от проблемы
