Тех, кто не представляет для нее угрозы.
Хорошо, если над такой группой есть «хозяин», который не только понимает интересы общества в целом, но и может оценивать работу каждого члена элитной группы и который достаточно властен, чтобы, когда кто-то не справляется, выводить его вон, вводя того, кто проявил себя в деле. При таких условиях члены элитной группы, чтобы в ней остаться, стремятся проявлять свои лучшие качества. Но как только «хозяин» исчезает и группа начинает пополнять сама себя, исходя из совершенно других, нежели были у «хозяина», соображений, она немедленно начинает деградировать. Те, кто раньше старался показать хорошие результаты (ибо тогда было, кому их оценивать), теперь стараются компенсировать прежнее усердие, «живя для себя».
Казалось бы, можно сделать «хозяином» народ, который через демократические процедуры будет выбирать лучших, тем самым удерживая элитную группу от деградации. Но, во-первых,
Короче: сохранить властную элиту от деградации очень сложно и при отсутствии решительного «царя» нет никаких способов уберечься от этого несчастья. Повышение качества элиты возможно только при резком изменении внешних условий: войны и революции выводят на сцену новых людей с новыми идеями, чтобы они могли ставить новые цели и решать, как их достигнуть. Образно говоря, тонущего спасет тот, кто умеет плавать, а не тот, кто присвоил себе титул лучшего пловца, а сам панически боится воды.
Все «вожди», и Молотов, и Хрущев, всей своей прежней работой устраивали Сталина, ведь они были вынуждены показывать лучшие, нужные ему качества. Но как только он умер, началась грызня, и в итоге возникло так называемое коллективное руководство страной и партией. Председателем Совета министров стал Г. М. Маленков, его заместителями – Л. П. Берия, В. М. Молотов, Н. А. Булганин и Л. М. Каганович. Председателем Президиума Верховного Совета СССР стал К. Е. Ворошилов, а ЦК КПСС возглавил Н. С. Хрущев.
Контроль партии над всеми сторонами жизни становился все большим анахронизмом. Уже с конца 1940 -х, а тем более в начале 1950-х слова «Политбюро», «ЦК», «генеральный секретарь» постепенно теряли свое прежнее значение. С подачи Сталина (а позже стараниями Г. М. Маленкова) обсуждалось мнение, что партия – это не более как политический инструмент, который не должен заниматься хозяйственными вопросами и не должен дублировать Совет министров. Но было и другое мнение – что партия должна присутствовать во всех сферах жизни.
В итоге победила вторая точка зрения.
Эта история развивалась так. Маленков, как председатель Совета министров, в мае 1953-го отменил «конверты», введенные Совмином еще до войны всему партийному аппарату, то есть денежные доплаты первым, вторым, третьим и прочим секретарям, заведующим отделами и так далее, от ЦК КПСС до райкома партии. При такой системе аппаратчики в дополнение к основной получали еще как минимум три зарплаты, не облагаемые налогом, плюс прочие радости жизни: «вертушка» (кремлевский телефон), спецполиклиники, спецстоловые, спецсанатории и т. д.
И все это Маленков отнял, но зато тут же прибавил зарплату всем работникам советского аппарата.
Сложилась совершенно новая ситуация, делавшая советский аппарат более привлекательным для молодых карьеристов, чем партия, что «обескровливало» партийную элиту. Если прежде первый секретарь обкома получал в четыре-пять раз больше председателя облисполкома, то теперь председатель облисполкома оказался более обеспеченным. И тогда все первые секретари начали заваливать Хрущева письмами, умоляя сохранить за ними старые привилегии.
Он в то время был всего лишь одним из «равных» секретарей ЦК, как и предусматривало решение о коллективном руководстве. А адресовались к нему потому, что он – «свой», из числа организаторов репрессий 1937 года. Оставаясь верным своеобразной «корпоративной этике», Хрущев перед сентябрьским пленумом 1953 года выплатил функционерам КПСС из кассы ЦК (поскольку он контролировал средства партии) все, что «недоплатил» Маленков. А они вслед за этим единодушно избрали «благодетеля» своим первым секретарем.
Месяц спустя Хрущев был веден в правительство в качестве заместителя председателя, с поручением ему самого провального участка работы: сельского хозяйства. Возможно, Маленков думал, что, сделав первого секретаря ЦК КПСС одним из своих заместителей, он ставит партию под правительственный контроль. Но тут Георгий Максимилианович жестоко просчитался: Хрущев выдвинул идею подъема целинных и залежных земель как основного средства резкого увеличения сбора зерновых и опять вышел на первый план. Хотя освоение целины – далеко не лучший в социально-экономическом отношении вариант развития, он более затратный и менее эффективный, чем интенсификация «старых» земель, все же доля сбора зерна на вновь освоенных землях составила в итоге 27 % от общесоюзного урожая, позволив гарантировать продовольственную безопасность страны.
Разумеется, Хрущев стал подбирать элиту «под себя» по другим, чем Сталин, параметрам, убирая из ее состава всех, кто представлял угрозу сохранению его группы. В июне 1953-го шагом в этом направлении стала очень популярная акция: были арестованы, осуждены и расстреляны министр внутренних дел Берия и ряд работников его министерства. По сути, на них свалили проведение массовых репрессий, организованных, как мы показали выше, самой элитной группой еще до того, как Берия стал министром!
Скажем так: независимо от того, представитель какой точки зрения (пропартийной или просоветской) находился у власти в каждый конкретный момент, по сути, после убийства Л. П. Берии – единственного, кто смог бы взять элитную шатию-братию в кулак, – страна перешла на «польский путь развития». Это, напомним, когда твердой руки государя нет, народ бесправен, а решает все вопросы «боярская» элита – в нашем случае, высшая партноменклатура.
К власти пришли силы, которые хотели руководить страной в своих интересах, никак не отвечая за результаты своего правления. Скорее всего, Берия пострадал из-за попытки поставить МВД над партией. Вот против чего восстали почти все партийные функционеры высокого уровня. Характерно, что после убийства Берии немедленно начались серьезные перемены в деятельности именно правоохранительных органов. Штаты МВД сократили на 12 %, среди оставшихся провели большую чистку; 1342 бывших сотрудника органов отдали под суд, 2370 человек наказали в административном порядке.
Было упразднено Особое совещание при министре внутренних дел СССР. За время существования ОСО, с 1934-го по 1953 год, оно приговорило к смертной казни 10 101 человека, а между тем мемуарная литература о репрессиях представляет ОСО как орган, который вынес чуть ли не основную массу приговоров! Почему такой перекос? Да потому, что мемуары отражают судьбу узкого круга элитарной номенклатуры, делишками которой как раз и занималось ОСО.
Правоохранительным органам указали, что отныне номенклатурные персоны партии для них недоступны – их нельзя вербовать, за ними нельзя следить. Даже в этой мелочи элита отделила себя от народа. Совершенно очевидно, что она не собиралась работать в интересах страны: эти люди хотели хорошо жить «здесь и сейчас», и не для других, а для себя. Менее чем через сорок лет «молодая поросль» этих деятелей развалила СССР.
На августовской (1953) сессии Верховного Совета СССР новый председатель Совета министров Г. М. Маленков впервые поставил вопрос о повороте экономики к человеку, о первоочередном внимании к благосостоянию народа через ускоренное развитие производства предметов потребления.
