О западе, который пыжился, пыжился, а Россия сама по себе

бандитам и милиционерам, и в итоге шли в тюрьму, а он, губернатор, ДВА ГОДА дисциплинированно ждал разрешения Кремля использовать находящееся на его территории богатство.

Страна разболталась? Это точно.

Надо не только укреплять вертикаль власти, но и расширять свободы в горизонтали жизни, развивать местное самоуправление. Да так, чтобы без согласия населения ничего не позволяла себе на этой земле ни региональная, ни федеральная власть. Возражает местный Совет против строительства чего-то важного, значит, надо или жителей заинтересовать, или отказаться от идеи. Это их земля: деревня, город, микрорайон. Они тут самые главные.

Зачем же тогда нужна власть, спросите вы? А затем, чтобы согласовывать интересы граждан, регионов и центра, и обеспечивать законность. Если при таком согласовании первыми учитываются интересы народа, это называется демократией. Если первыми идут не интересы народа, это тирания.

Среди введённых президентом «вертикальных» указов нет ни одного об ответственности власти перед народом, или о возможности отзыва начальников народом, ни одного о согласовании интересов. Зато есть два указа об ответственности избранных народом местных властей перед федеральным начальством за издание указов, противоречащих федеральным законам. Снова начинают стричь бороды всем подряд, достигая единообразия. Не понимают, что в России нет одинаковых регионов. Нету!

Конституцию, за соблюдение которой ратует президент, приняли всего несколько лет назад, а уже сколько из-за нее крови! Объявляя реформу «вертикали власти», президенту следовало бы объявить и о намерении сделать нормальную Конституцию. Но он даже трогать её боится, о чём прямо сказал во время своей пресс-конференции в июне 2003 года. Мы продолжаем жить в тумане: что ждет страну?..

Для роста нет причин!

Внешний наблюдатель, послушав выступления деятелей нашего правительства, может сказать, что мы удивительная страна: почти полностью проели свои основные фонды, и всё же умудрились устроить какой-то экономический рост. Но это только на первый взгляд. На самом деле никакого роста нет, а есть хитрая статистика.

За время реформ мы испытали три крупных падения, – 1992 года, 1995 года и 1998 года. В июне 1992 года сверхжесткая финансовая политика привела к замене на ключевом посту председателя Центробанка монетариста Г. Матюхина на В. Геращенко, и произошёл переход к безоглядной эмиссионной политике. И как следствие получили огромную инфляцию.

В 1994-м реальные доходы населения достигли наивысшего уровня за всё время реформ, но чрезмерное ужесточение финансовой политики привело к резкому ускорению спада и кардинальному ухудшению структуры экономики. Именно тогда был «переломлен её хребет», но рост благосостояния (проедание накопленного при советской власти и заимствование у будущих поколений) обеспечил необходимый для продолжения жёсткой политики «наркоз».

В 1995 году было прекращено финансирование бюджетного дефицита кредитами Центробанка, и расходы федерального бюджета упали с 24 до 16% ВВП. Не то что восстановление, но даже поддержание достигнутого уровня жизни при такой политике было невозможным. Чтобы «подсосать» себе денег, государство развернуло пирамиду ГКО, которая рухнула в августе 1998 года, утащив за собой сбережения граждан и увеличив цены импортных товаров.

Последнее падение сопровождалось четырёхкратным обесцениваем рубля по отношению к доллару. А это привело к ограничению импорта и удовлетворению внутреннего спроса за счёт восстановления части ранее закрытых производств. Кроме того, цены на нефть достаточно сильно выросли.

Вот и все истоки роста.

Но когда Путин готовился к избранию на пост президента, надо было как-то обозначить, каковы его экономические цели. Позвали экспертов; эти ушлые ребята сразу сообразили, что планировать рост никак нельзя, зато наобещать можно, чего угодно, если идти «от обратного». Расчёт сделали простейший: взяли суммы ВВП России и некоторых других стран, поделили друг на друга, и определили, каков должен быть наш рост, чтобы догнать их… ну… годков через пятнадцать. Готовя свою книгу в 1999 году, В.В. Путин и взял цифры желательного роста:

«Вот расчеты экспертов. Для того, чтобы достичь душевого производства ВВП на уровне современных Португалии или Испании, – стран, не относящихся к лидерам мировой экономики, – нам понадобится примерно 15 лет при темпах прироста ВВП не менее 8 процентов в год. Если сумеем в течение этих же 15 лет выдерживать темпы прироста ВВП на уровне 10 процентов в год, то достигнем нынешнего уровня душевого производства ВВП Великобритании или Франции».

Цель поставили, ничего, естественно, не сделали. Ни Франции не догнали, ни Португалии. Надо было взять обязательство догнать США, – за пять лет, при 100% роста ВВП. С научной точки зрения разницы никакой, но зато теперь говорили бы об экономическом соревновании с США, а не с Португалией; народу это было бы приятнее.

А за это время факторы, хоть как-то влиявшие на восстановление докризисного ВВП, исчерпались. Пора государству «рулить» экономикой, отнимая рычаги у олигархов, но властям не хочется ничего менять, – на это нет у них ни сил, ни воли. Всё, что удалось, это учредить Центр стратегических разработок. Сегодня известны результаты его работы: полный пшик. А роста нет, и не будет.

Правда, нам сообщают, что он, рост этот треклятый, есть, но темпы его упали до 4% в год. Или не до 4%? Или не в год? Это, между прочим, большая статистическая загадка. Экспертов много, и у каждого свой подход.

В 2001 году министр финансов Алексей Кудрин заявил, что в текущем году ВВП вырастет на 4%, а цены на 14—16%. Минфиновских чиновников (экспертов, так сказать) не смутило даже то, что цены на момент этого прогноза росли в два раза быстрее. Значит, пояснили эксперты, во втором полугодии будут падать.

А в это время Госкомстат здорово помог правительству с экономическим ростом. Статистики объявили, что с января по май 2001 года промышленное производство выросло не на 5,3%, как считалось, а на 7,8%, И за 2000-й не на 10%, а на 12. Что за чудеса? Оказывается, Госкомстат изменил методику расчетов, и взял за базу не докризисный 1995 год, а 1999-й. От этого в промышленности новые лидеры: микробиология (выросла с начала года на 68,7%), полиграфия (19,3%) и производство стекла, фарфора, фаянса (14,5%).

Каким образом изменение методики расчёта привело к таким метаморфозам, – загадка.

Прошло ещё два года. Есть рост, или нет, в конце-то концов? Президент сообщает в своём Послании Федеральному собранию:

«Снижаются сами темпы экономического роста. В прошлом году – после 10-процентного роста в 2000-ом (опять, что ли, методику изменили? – Авт.) – экономика выросла всего лишь на 4 с небольшим процента. Между тем, снижение темпов роста неизбежно влечёт за собой уменьшение темпов социального развития, не позволяет решать и многие другие проблемы, стоящие перед страной. Мы также должны признать: экономический рост в России обязан в первую очередь благоприятному состоянию мировой конъюнктуры последних лет. За счёт беспрецедентного улучшения условий внешней торговли для нашей экономики Россия получила значительные экономические преимущества и большие дополнительные доходы».

Неужели же Путин видит эфемерность своих экономических успехов?.. Но нет, не прошло и месяца, он снова высказался по тому же вопросу – 20 июня 2003 года, на пресс-конференции:

«Результаты прошлого года вам известны. Рост экономики составил 4,3 процента, за пять месяцев текущего года – 7,1 процента. Это очень хорошие показатели. Рост промышленного производства – свыше шести процентов, при инфляции, которая пока достаточно высока, но, в общем, находится в рамках запланированных параметров».

«Я с гордостью назвал цифру 7,1 процента – рост экономики очень высокий. Если сравнить с тем, что происходит в Западной Европе, в Соединённых Штатах, это очень высокий рост. Как вы знаете, в ведущих странах Западной Европы рост экономики в этом году вряд ли дойдет до одного процента. У нас – 7,1 процента. Но мы отдаем себе отчёт в том, за счёт чего мы достигаем этого результата: и за счёт благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры, и за счёт цен на энергоносители. И об этом прямо, откровенно, с подробным анализом экономической ситуации в стране говорим на наших встречах».