Другая история литературы. От самого начала до наших дней

ударение на первом слоге. Чему их научили, то они и повторяют.

Между тем митраизм действительно основательно похож на христианство. Митра, как и Христос, – сын верховного Мудрого Бога, творил его волю и считался посредником между Богом и людьми. После подвигов на земле Митра вознесся на небо к своему отцу. Тайная вечеря известна обоим культам, а посвященный проходит обряд омовения. Митраисты, как и христиане, считали себя братьями и обращались друг к другу со словами «возлюбленный брат».

В различных текстах имеются и другие сюжеты, схожие с христианскими. Так, судьба Аполлония Тианского, жившего якобы в I веке н. э., поразительно схожа с судьбой Иисуса, как она описана в евангелиях. Обвиненный в колдовстве и подстрекательстве к беспорядкам, он отправился в Рим, чтобы лично ответить на обвинения перед императором, и был заключен в тюрьму, а его последователи утверждали, что Аполлоний явился им после смерти и в своем телесном обличье вознесся на небеса.

Когда на самом деле жил Аполлоний? Есть ли серьезные основания для отождествления его с историческим Иисусом? Насколько оправданы попытки найти параллели между жизнью Иисуса и Василия Великого или Иисуса и папы Григория Гильдебрандта?… Ученых историков это не волнует, но ведь проблема остается.

Эразм Роттердамский (1469–1536). «КНИЖКА ГОВОРИТ»:

Мне безразлична хула иль хвала легкомысленной черни,
Славно, коль ты по душе мудрым мужам иль благим.
Буду и больше в надежде, коль то и другое удастся:
Если понравлюсь тому, чтит кто Христа, – хорошо.
Ведь для меня Аполлон – единый даритель таланта,
Тайные речи его – это и мой Геликон.

Нельзя назвать простым и вопрос о соотношении в общественном сознании религиозного и научного восприятия мира. Отрицая религиозный фанатизм, Вольтер полемизировал также и с атеистами (к числу которых принято относить Ламеттри, Дидро, Гольбаха, Гельвеция). Атеизм – чудовище, говорит Вольтер, быть атеистом – безумие. Никто иной, как антиклерикал Вольтер произнес знаменитое: если бы Бога не было, его следовало бы выдумать.

Религия полезна обществу, общество без религии разваливается. Даже так: без религии общество не создалось бы. Атеизм ведет к порокам и преступлениям. Слава Богу, что теперь никто уже не требует привести религию в соответствие со здравым смыслом. Никому не приходит в голову заявлять, что религия «заменяет науку мифологией», хотя в XX веке такие заявления не были редкостью.

Но история – другое дело. Если вы считаете историю наукой, приведите ее в соответствие со здравым смыслом, вычлените из ее ткани мифы. Однако происходит как раз обратное: натурализм изображения, легко достигаемый современными техническими средствами, воспринимается сознанием людей так, что они принимают «плоть и кровь» из видеофильмов про Иисуса, Геракла или Спартака совершенно всерьез.

Но КОГДА жил Иисус Христос – великая тайна. Не надо создавать новые мифы, пытаясь вычислить год его рождения. Оставьте Богу Богово. Займитесь кесаревым.

Деятель немецкого Просвещения Г. Лессинг понимал это. Он написал в 1778 году сочинение под названием «Новая гипотеза об евангелистах, рассматриваемых как обычные историки».

«Лессинг полагал, что в начале существовали лишь устные предания о Христе, затем появился первый письменный свод… На основе этого свода, путем его обработки, и возникли евангелия, причем евангелие от Иоанна возникло позднее других. Только с евангелия от Иоанна, по мнению Лессинга, и началось настоящее христианство, ибо лишь в этом евангелии Христос рассматривается не как обычный пророк, а как божество», – об этом можно прочитать в сборнике «Историография античности. Античность и XVIII век».

Если же реконструировать историю по нашей синусоиде, со всеми ее «волнами», то евангельская эпоха ляжет как раз туда, куда поместил радиоуглеродный анализ и Туринскую плащаницу. Ведь поняв, что грань между античным и послеантичным временем – это середина XIV века, мы обнаруживаем, что и время появления плащаницы – античное время!

О времени же строительства и предназначении «древнеримского» Колизея в книге «Другая история Средневековья» высказано мнение, что это – здание для отправления культовых, религиозных обрядов: «Строительство театров круглой формы (циркос, кольцо по-гречески; circus, круг по-латыни) обогатило мировую лексику словом «цирк», но не только. Место богослужений называется в Греции эклизио; православные храмы в Турции и сейчас килизе; чего же удивительного, что Круглый Большой Храм в Риме прозвали Цирк Максимум Колизей»?

Построили его вряд ли раньше XI–XII веков, а то и в XIII; сам же этот римский божественный «цирк» преобразовался в разных языках пусть причудливым, но вполне конкретным образом:

cтарочешский – cierkev

чешский – cirkev

словенский – cerkev

старопольский – cirkiew

русский – церковь

древнерусский – цьрквы, или чрквы

болгарский – черква

современный английский – church

древнеанглийский – cirice, или circe

cовременный немецкий – Kirche

готский – Kirko

древнескандинавский – Kirkja

древневосточнонемецкий – Kirihha

Жоашен дю Белле (1522–1560):

Ронсар, я видел Рим – античные громады,
Театра мощный круг, открытый всем ветрам,
Руины там, где был чертог, иль цирк, иль храм,
И древних форумов стояли колоннады,

Дворцы в развалинах, где обитают гады,
Щетинится бурьян и древний тлеет хлам,
И те, что высятся наперекор векам,
Сметающим с земли и племена и грады.

Ну, словом, я видал все то, чем славен Рим,
Чем он и стар и нов, велик, неповторим,
Но я в Италии не видел Маргариты,

Той, кто пленительна и так одарена,
Что совершенствами превысила она
Все, чем столетия и страны знамениты.

Здесь хочется объясниться с читателем. Нет, мы не считаем себя «умнее всех». Умнее Монтескье, Вольтера, Лессинга вместе взятых. Мы очень многого не знаем (знать все невозможно), о многом имеем поверхностные представления. Уверенность в нашей критике традиционной хронологии нам придает вера в человеческий разум.

На основе элементарного здравого смысла, подкрепленного анализом литературных текстов и произведений искусства, воссоздается внятная, непротиворечивая картина прошлого. Сходной работой занимались многие сразу после Скалигера и в Западной Европе, и у нас. На Руси среди исследователей можно назвать имена Н. А. Морозова, М. Постникова и его учеников, а также С. Валянского, А. Гуца, Г. Каспарова, Яр. Кеслера и многих других.

Не все исследования проводились и проводятся корректно. Например Н. А. Морозов, критикуя хронологию, высчитал, что на все литературное творчество в Древней Греции приходится около 600 лет; из них на трагедию – всего 100 лет (в остальные 500 лет, ни до ни после, не появилось ни одного автора трагедии), – на комедию 150 лет, а сатира лишь промелькнула около 500 года до н. э., и что с точки зрения теории вероятности такие «потери» выглядят очень странно. Отвечая, Е. Голубцова и В. Смирин пишут:

«Этот грубый шарж на историю античной литературы едва ли заслуживает опровержений… История ее жанров объяснялась ее историками исторически, т. е. исходя из обусловленности литературных явлений закономерным развитием культуры, к которой они принадлежали. Вопрос же о том, почему утрачены те, а не другие произведения, в данной связи второстепенен, хотя и для него можно найти осмысленный ответ (основывающийся на таких факторах, как популярность в последующих эпохах, вхождение в определенный канон, распространенность в школах и т. п.)».

Что ж, правомерно существование и такого мнения. И хотя нам не нравятся фразы типа «грубый шарж» или «не заслуживает опровержения» в научной дискуссии, мы рады, что хоть такая дискуссия идет. Это лучше, чем полное замалчивание проблем. А проблем – очень много. Например к IV веку до н. э. сложилась в Египте египетская литература. Потом Египет завоевали греки. Нам кажется, было бы закономерным