В 1980-х в тюрьмах стали развивать вязку сеток. Всяких, от авосек до рыболовецких тралов. Работа не пыльная, навыков не требует, вяжи себе узелки, да вяжи, лишь бы были нитки. Площадей и всего остального не надо. Занятость резко увеличилась. Платят, правда, не очень, но зато здесь неограниченные возможности для передач объёмов и других манипуляций. Уследить, кто сколько связал, невозможно, хотя и пытались организовать выдачу ниток на вес и под роспись.
Однажды вдруг наступили новые веяния: все наряды стали закрывать на бригаду, «оптом». В те времена шли поиски способа «улучшить социализм» и повысить производительность труда, и все управленцы заболели
При Горбачёве начальство забросило бригадную идею, загрустило насчет «человеческого фактора». Повели очередную «борьбу», на этот раз с обезличкой, и вернулись к индивидуальному учёту. Однако его как ни назови, учёт-то, а на зоне он остаётся зэковским, таким, каким ему положено быть. И отстёгивают объёмы выполнения кто надо, кому надо и сколько надо. Община!
Перед освобождением зэк не работает: отращивает волосы, ходит гоголем и поплёвывает на кума. В это время он продолжает числиться в бригаде, и она за него отрабатывает. С этим ничего не сделаешь, так положено. Точно так же «отрабатывает» бригада сверхштатных дневальных, бригадиров и другую шерсть.
Любая норма, в том числе трудовая, понятие не статическое. И дело не в том, что она изменяется с изменением технологии, условий труда и его организации. Норма давно перестала быть инструментом снижения затрат, стимулирования прибыльности производства и базой для справедливой оплаты труда, к сожалению. Напоминать новоявленным «рыночникам» ГУИНа об этих прописных истинах бесполезно. Теперь она (норма) преподносится ими только как атрибут командно-бюрократической системы, а само нормирование обзывается «мелкотемьем» или ещё каким-нибудь ругательным словом. Это, конечно, модно – борьба со старорежимными методами управления. Особенно, когда нету новых.
Но оставим это. Не будем говорить и том, что начальственные глупости идут от непонимания роли нормы в процессе производства. Скажем, как есть: снижение трудозатрат всегда шло вразрез с интересами трудового использования, и нормировщики никогда не были в зоне (да и на воле) особенно популярны. Снизив трудоёмкость, начальник был вынужден высвобождать рабочих. А куда их
Так что же это такое – чёртов
В настоящее время вывод на оплачиваемые работы, как основной показатель трудового использования осуждённых, доводится до территориальных органов УИС в виде заданий в процентах к среднесписочной численности, с учётом сложившегося уровня вывода и неких перспектив развития производства. На обоснованность этих заданий частенько косится какой-нибудь Минфин или Счётная палата (дескать, сидит миллион, а работает меньше половины, что за дела!), потому что ГУИН его «планирует» с потолка, а показатель всё-таки важный, и факты таковы, что за 1997—2000 годы процент вывода постоянно снижался, что и видно из таблицы.
В таблицу мы свели официальные данные статотчётности ГУИНа. Закроем глаза на то, что сумма по столбцам 4 и 6 никак не даёт ста процентов. Для нас тут важно, что количество не работающих
Тех, кому должны были дать работу, но не дали, было в 1996 году без малого 60%, а в 2002 году – 29,4% среднесписочной численности. То есть сегодня безработных – около трети зэков.
В абсолютном выражении вывод на оплачиваемые работы с 1996 по 2002 год уменьшился с 318 161 до 261 714 человек, почти на 56,5 тыс. человек, а численность неработающих по разным причинам увеличилась на 13,9 тыс. человек.
«Вывод» – это работающие зэки, но и у них труд, как говорится, «недостаточно эффективен». За 2001 год количество только зарегистрированных и оплаченных простоев составило 598 702 человеко-дня, а неоплаченных, то есть внутрисменных потерь, хотя и регистрируемых, но как рабочее время, – 8 156 178 человеко-дней, то есть 13%, – страшно много. Впрочем, в течение многих лет эта величина в целом по ГУИН составляет 12—14%, и в абсолютном выражении представляется как бы постоянно имеющимся значительным резервом увеличения занятости, точнее, улучшения занятости работающих осуждённых. Но резерв этот никак не становится востребованным.
Больное место здесь – потери, возникающие от неорганизованности вывода и съёма с работы, а также связанные с низкой дисциплиной на производстве, то есть потери, устранимые без проведения каких-либо организационно-технических мероприятий. Эти потери по ГУИН в целом составляют одну треть от всех потерь рабочего времени, и, ежели бы начальники, ничего не делая, просто навели элементарный порядок, численность на выводе увеличилась бы до 39%, а число лиц, не работающих из-за не предоставления работы, уменьшилось бы тысяч на десять-пятнадцать человек. Для 2000 года расчёты показывают резерв в 11 272 человека. Мелочь, а приятно.
Подросла бы и полезная часть сменного фонда времени у работающих, выработка и объём производства, да не на мало, а, как показывают расчёты, на 323 млн. рублей по данным на 2000 год!
Так что – работайте, ребята в погонах, стукните кулаком по столу, как вы это умеете, и никакая прокуратура или Счётная палата никогда не задаст вам вопроса типа «а насколько, де, оптимален уровень доводимых вами до регионов заданий по выводу на оплачиваемые работы?». А если задаст, то вы смело сможете ответить, что
А что имеем? Например, на предприятиях некоего гипотетического УИН (скажем, Пермского) вывод на оплачиваемые работы составляет 10 942 человек (47,1%). Их фонд рабочего времени – 21 304 603,6 часа. Потери рабочего времени 13,22%, в том числе 2,43% или 517 026,7 часов по организационным причинам (1,04% – поздний вывод, ранний съем; 1,39% – нарушение трудовой дисциплины).
Резерв увеличения занятости, который можно установить пермякам на следующий год – не более 266 человек[16]. Если его задействовать, то процент вывода возрастёт с 47,1% до 48,2%, – красота! А возможное увеличение объёмов производства на эту численность (при наличии заказов и при уровне выработки предыдущего года в 16,19 тыс. руб. на одного работающего), составит 4 306,5 тыс. рублей (16,19 умножить на 266). При этом потери у работающих должны быть устранены, а у выводимых дополнительно – не допускаться.
Понятно, что по производственным причинам потери времени совсем уж до нуля никогда не могут быть снижены. Так что ж? При любой проверке можно, ткнув проверяющих в уже достигнутое, сказать, что мы, мол, в этом направлении работаем. А уж как «работаем», – отбрешетесь. Главное, чтобы среди проверяющих было побольше мужиков, а дальше – дело житейское.
Ещё одна идейка на ту же тему, подбрасываем бесплатно.
Известно, что начисление на себестоимость продукции амортизационных отчислений от износа зданий и сооружений не приостанавливается в течение всего срока их эксплуатации, кроме случаев нахождения на
