Наше дело правое

Борис Аксенов и… — махнул на истребитель, — наша птичка, пятьдесят пятая «сушка», космоатмосферник.

— Рад, очень… Мне про вас много рассказывали.

— Расслабься, кадет, — усмехнулся Аксенов. — Ты уже в экипаже. Хотя… что тебе там рассказывали?

— Ну, — смутился парень, — говорили, что вы из любой передряги способны выбраться.

— Способны, — согласился Борис, — с такой-то фамилией, как у командира. Нас лихо да беда по гиперболической орбите обходят.

Артем молча показал кулак развеселившемуся лейтенанту.

Над полем пронзительно взвыли сирены боевой готовности.

— Пора, — кивнул Могильников.

— Пора, — довольно прищурил глаза Аксенов — его лицо просветлело. Артем знал, что Борис более всего не любит ждать и предпочтет променять одну неизвестность на три яростных боя.

Алексей Ерофеев только кивнул и, судорожно сглотнув, полез вслед за пилотами в истребитель. Стальные перекладины лестницы позванивали по обшивке.

Где-то в стороне глухо грянул оркестр… и вслед включились громкоговорители, усиливая музыку и донося ее до краев взлетного поля.

Прощайте, скалистые горы,
На подвиг Россия зовет.
Мы вышли в открытое небо
В суровый и дальний поход.

А звезды сверкают и плачут,
Касаясь бортов корабля.
Растаяла в черном, далеком тумане
Родимая наша Земля.

Артем замер перед самым входом, вцепившись в край люка, приложил вторую руку козырьком ко лбу — яркое летнее солнце заливало серебристо-серые плиты космодрома — и всмотрелся во что-то видимое только ему.

— Молодцы, сделали, как я просил, — улыбнулся Могильников. — Ну, как? Хорошо получилось?

— Ты сочинил? — полюбопытствовал Аксенов.

— Нет, это старая песня. Я ее немного переделал… под современные реалии. Не верилось, что штаб согласится.

Корабль мой упрямо качает
Ионного ветра волна.
Подхватит и снова бросает
В холодную бездну она.

Ерофеев задумчиво согласился:

— Хорошая песня и правильная, товарищ капитан. Моряки Второй мировой и мы, пилоты… У нас и вправду много общего.

— Скорее даже всё… Молодец, кадет, что эту песню знаешь. Сработаемся! — еле заметно улыбнулся Могильников и нырнул внутрь истребителя.

Пока Ерофеев и Аксенов забирались в корабль, песня окрепла и отчетливо зазвучала над полем:

Наверно, вернусь я не скоро,
Но хватит для битвы огня.
Я знаю, друзья, что не жить мне без неба
Как небо мертво без меня.

— Как небо мертво без меня, — прошептал непослушными губами Ерофеев, задраивая люк. Глухо чмокнула гидравлика, и броневая плита отрезала экипаж от окружающего мира.

Могильников скороговоркой бросал команды:

— Занять ложементы… пристегнуть шлемы… подключиться к центральной системе жизнеобеспечения… загерметизировать скафандры.

— Есть, — глухо ответил по внутренней связи Аксенов.

— Есть, — прошептал Ерофеев.

Ожило внешнее радио:

— Проверка систем. Двухминутная готовность.

— Есть проверка систем, — отозвался Могильников. — Борис, Алексей…

— У меня все в норме, — бросил Аксенов. — Уже проверил.

— Полный отчет, — перебил Могильников.

— Слушаюсь, — проворчал Борис. — Системы вооружения в норме, двигательная система в норме, аэродинамическая система в норме.

— Ерофеев?

— Минуту… Барахлит дублирующий контур охлаждения. Товарищ капитан…

— Могильников или командир… лучше просто Артем.

— Так точно, командир. При неполадках в дублирующей системе жизнеобеспечения разрешение на взлет не дается.

— Кадет, — мягко сказал Могильников, — какое к черту разрешение, какие к… матери неполадки в дублях? Война! Понимаешь?! Нам только нужно вытянуть на орбиту да сбить как можно больше «эсэсовцев»[64]… И всё… А понадобится нам дублирующая система, хоть сортира, хоть системы регенерации воздуха, или нет — это никого не волнует. Главное, чтобы твердотельное орудие било и ракеты в подвесках не клинило! Еще вопросы есть, кадет?

— Никак нет, командир. Система жизнеобеспечения в норме, система связи в норме. Правая лазерная турель не дорабатывает семь градусов поворота…

— Забей, — прервал Ерофеев.

— Есть забить… Противоракетная система в норме.

— Молодцы, — улыбнулся Могильников, связался с диспетчерской. — Тридцать пятый норма. К бою готов.

— С Богом, ребята, — в эфире появился командующий базы полковник Волков. — Покажите им, как русские воюют! Только что мне сообщили… Во время старта с Львовского космодрома «эсэсовские» штурмовики были атакованы тремя украинскими экипажами этой же группировки — пока неприятель сообразил, что к чему, ребята сбили двадцать одну машину. Потом их расстреляло ПВО базы… свои же… Запомните эти имена — капитан Шовковый, лейтенант Володихин, капитан Дачевский, старший лейтенант Свердлов, майор Лобода, лейтенант Максименко, лейтенант Остапов, лейтенант Токарев, младший лейтенант Плахотный. Ребята показали себя настоящими славянами и воинами, когда пошли против своего ударенного на всю голову правительства. Слава героям!

— Слава! — рявкнули в эфире две сотни глоток.