однако чем дальше, тем слабее. Электрическую дрель заменили маломощным ручным коловоротом. И страх мой, внутренний зверь мой, старый помоечный кот, оказавшись в тепле, свернулся клубком и задремал. Но вечный сон возможен лишь там, от чего я и непонятно зачем спасаюсь.
Скоро предстоит новое, теперь уж плановое восхожденье к Струне. И что будет на сей раз? Раздавит всею своей музыкой? Удушит молчанием? Или всё будет как прежде? «Взвешен, измерен и найден легким»? А другие что, тяжелее? Чем лучше Сайфер или тот же Маус? Бескорыстные бойцы за детское счастье? Да ни слова я об этом от них не слышал. Им только приключения подавай, и непременно чтобы с зарплатой. А еще, должно быть, власть. Микроскопическая власть над растленным КулБоем, над продажным сержантом Саньком… Микроскопическая — но от того лишь более острая.
Двенадцать, одиннадцать, десять…
Лифт снова звякнул. Двери разъехались в разные стороны, я вышел в коридор. Интересно, кто проектировал здание? Не «Струна» и не по ее заказу. «Федеральный фонд» въехал в здание после того, как располагавшееся в нем министерство непонятно какой промышленности объединили с понятно каким Государственным Комитетом.
Ремонт, конечно, проделали мы. Не было у нищего департамента денег на малахитовые лифты, систему наружной охраны и прочее. Однако в целом планировка осталась той же.
Лифт находился не в центре здания, а в восточном крыле. Налево от него начинался шикарный холл, озелененный разнообразными пальмами и цветами. Никаких служебных помещений там не водилось. На некоторых этажах эстетизма ради силами местных сотрудников возвели небольшие фонтанчики, по углам располагались диваны, где можно было отдохнуть от работы, любуясь в окна на жизнь Столицы.
Свернув же направо, ты попадал в лабиринт коридоров, два из которых опоясывали здание с обеих сторон, а остальные пронизывали насквозь, образуя множество помещений без окон. Они были либо закрыты, либо помечены табличками «Только для обслуживающего персонала!». Впрочем, мне и не слишком хотелось соваться в эти недра.
Похоже, там, в темноте загадочных подсобок тянутся какие-то коммуникации, корнями уходящие вниз, к Мраморному залу, если вообще не к центру Земли. Туда, где не бывает никто за исключением Старших Хранителей.
Возможно, именно там находились и лифты, ведущие вниз. По крайней мере, основная лифтовая секция дальше первого этажа не шла, а официальные подвалы «Фонда» не представляли из себя ничего особенного.
Как глубоко расположен Мраморный зал? Вполне возможно — ниже любого армейского или правительственного бункера, а уж охраняется получше, чем пентагоновские объекты. Куда там штатникам до нашей Высокой Струны!
Миновав северный коридор, я свернул в закоулок, прошел по освещенному ярким оранжевым светом аппендиксу и распахнул дверь кабинета за номером 1014.
Дохнуло чем-то знакомым.
Подумать только, за такой срок, а уже привык к месту! Не мое оно, конечно, а Мауса. Что-то (вернее, почти все) я бы тут поменял. Даже имею на это право, но…
Я тут гость, хоть и главный, а гость должен не забывать великую мудрость про монастырь и его нормативные акты.
В комнате царила полутьма. Окон тут тоже не было (чином не вышли хозяева), но к служебным секциям данный сегмент не имел ни малейшего отношения. Я заметил, что на остальных этажах ему соответствуют кладовые хозчасти.
Верхний свет не горел, его без проблем замещал монитор и висевшая над ним лампа. Шкаф в дальнем углу, узкий, неудобный диван, стол, заваленный книгами и, естественно, компьютер в углу, куда уж тут без него.
Маус сидел в своем рабочем кресле, читая книжку, на мониторе ползла какая-то шкала. Что-то у него инсталлировалось, издалека особо не разберешь. В колонках играла музыка. Все как всегда.
Я вошел и хлопнул дверью. Маус вздрогнул и обернулся.
— Ух, шеф, напугали!
— А что ты не закрылся? — спросил я. Тот лишь плечами пожал.
— Да, так… Сам не знаю, — он глупо улыбнулся. — Забыл.
Я посмотрел на часы. Десять вечера. Скоро стемнеет, уже все-таки не июнь. Катится солнце на зиму, лето на жару…
— Уезжаете, шеф? — спросил Маус. Откуда он знает? Лена только что осчастливила меня новостью, а этот тут как тут.
— С чего ты взял?
Похоже, вопрос был задан вовремя. Хакер в замешательстве отвел глаза. Так делают те, кого смогли уличить. В чем только, хотелось бы знать?
Вот так поневоле и задумаешься: а не продолжаются ли проверки, о которых ты, Костя, уже позабыл? Не затем ли тебя привезли в Столицу, отправили на серию, прямо скажем, непонятных заданий, а теперь еще препоручили какую-то инспекцию?
А я то думал, все будет просто и ясно. Нажмут пару кнопок — и все! Нет. Здесь доверяют не столько машинам, сколько людям, а те в свою очередь отлично знают дело. Ты думаешь, что игра уже кончилась, что ты вышел из нее победителем, но тут-то как раз все и начинается, и плетется вокруг тебя липкая паутина. Причем плетется совсем не тем, от кого ты ждешь такой пакости.
Как же еще? По-другому нельзя. Логика любой спецслужбы описывается десятком очевидных аксиом.
— А, слухами земля полнится, — пожал плечами Маус. — Вот куда — сие мне неведомо, а об остальном и в отделе поддержки узнать можно, у Маринки, — он задорно мне подмигнул.
Я сделал вид, что поверил. Вряд ли Марина из отдела поддержки станет болтать всем подряд, кому и какие командировочные выписала, но все-таки… Пока разойдемся на заготовленные позиции, а там посмотрим. В конце концов, ну что такого, если Мауса «попросили» чуть-чуть за мной приглядеть? Ничего странного. Удивительно было, сложись все наоборот.
Интересно, а может, в его компетенцию входит также подать знак другу Сайфу, если я покажусь ему странным? А «друг Сайф» и не задумается — просто всадит мне пулю из своей очередной игрушки и пойдет пить кофе в то заведение на Полянке. Он ведь профи, работу делает быстро и идеально.
Что за мысли? Недаром говорится — самая первая мысль самая верная.
— Еду я к некоему господину Осоргину, в приют для несовершеннолетних воспитанников, — нарочито канцелярским тоном изрек я, хотя командировочного предписания еще в глаза не видел и о формулировке мог лишь догадываться.
— А, «дети Струны», — понимающе кивнул хакер. — И дядя Юра впереди. В белом кителе на бледном коне.
— Кстати, а почему в кителе? — я сел на диван.
Похоже, Маус знал несколько больше, чем положено ему по чину. По крайней мере, Осоргин для него не пустой звук. Уже интересно.
— Как почему? — компьютерщик удивился. — Он же моряк бывший. На авианосце служил, в Южноморском флоте. Да вы в его этот лагерь поедете, все сразу поймете. У него этого хозяйства немерено. Шхуны, фрегаты, яхты… Пацанам мелким нравится. Девчонкам тоже.
— А ты знаешь его? — решился я на вопрос.
В конце концов, чем черт не шутит, может, и знает? Тогда будет проще. Хоть немного. Приеду туда подготовленным.
— Кто ж его не знает? — Маус смотрел на меня с удивлением. Теперь он лишний раз убедился, что я Мухинском взращен и дальше его окраин ориентируюсь погано. Даже в делах «Струны». Что, собственно, и есть правда.
— Осоргин у нас человек большого полета! Везде успел поучаствовать. И в южных делах, после Смуты. Там, его наши как раз заприметили. Потом уже, когда человеком «Струны» стал — и с работорговцами в Азии разбирался, и с «наркомами», и вот с беспризорщиной. Короче, везде поспел наш пострел, — Маус оттолкнулся ногою от столика. Его кресло на колесиках подкатилось к дивану. Хакер
