Самое Тихое Время Города

начало нащупываться – помните, какая была тогда ситуация? Возможно, подвижки в массовом сознании начали сами способствовать проекту… Только проект тогда закрыли – началась чехарда генсеков, а потом и девяносто первый год грянул. «Откровение» ведь раньше при Конторе было, а потом стало само по себе. Только в управлении половина – бывшие конторские. А несколько лет назад проект стали… оживлять.

Она замолчала. Никто не перебивал.

– «Откровение», с одной стороны, привлекает… материал. – Это слово ей не нравилось, но другое искать не было времени. – Фильтрует людей по способностям. У них же не только проект «Эйдолон»… В общем, дело по этому проекту шло, прямо скажем, хреново, а сам проект был в загоне, пока однажды не появился Фактотум. Собственно, Николай. – Она насмешливо сделала ручкой, словно кланялась. – Человек, который свободно гуляет на Ту Сторону, скачет зайчиком по слоям, гуляет по Зоне и при этом не призрак, не нежить, а совсем живой человечек!

Лана снова отпила чаю.

– Короче, когда я подписала договор, дела обстояли так, что он, по сути дела, занимался отбором кадров конкретно для проекта «Эйдолон». – Она помолчала. – И работал с нежитью. А вот это уже было вне компетенции руководства проекта и всего «Откровения». И, самое интересное, я ведь знаю, мы все знаем, что Николай был обыкновенным человеком. И стал вот таким. На Этой Стороне никто не мог дать ему таких способностей.

– На Той Стороне тоже, – проговорила Елена.

– Значит, совсем с третьей стороны, – почти прошептал Агловаль, глядя на Ли. – Это… он? Да? Тот, кто не может ничего сам, но вершит свое дело руками людей? – Тут уже все посмотрели на Ли, но тот не стал ничего говорить, и почему-то всем стало очень неуютно.

– Можно я скажу? – попросила слова Елена, разбив мгновение жутковатого ледяного молчания. Поскольку никто не возражал, она продолжила: – Знаете, нам с Той Стороны, видно немного больше, мы как бы снаружи, и не зря я в Монсальват пару раз слетала за эту осень. Сами знаете, что Москва уходит глубоко на Ту Сторону – ну на Нашу то есть. Потому для нас этот город – наш город. И, скажу вам, повсюду, вокруг всех измерений Города на Нашей Стороне творится неладное. Так что нападение идет по всем фронтам. Наша Сторона – Иллюзиум, как кое-то говорит – реагирует на то, что творится у вас, – Агловаль тревожно посмотрел на Елену. Он был очень бледен, а глаза казались совсем черными. – И именно у нас видна встающая над городом Башня…

– Башня! Вот! – воскликнул Игорь. – Что за Башня? Анастасия рассказывала, Николай что-то говорил про людей и кирпичики… что это?

Сидевшие в комнате мялись, наконец ответила Кэт:

– Чем больше людей отдают себя Эйдолону, тем выше Башня. Это его обитель. Наверное, однажды она станет такой высоты, что тень ее накроет город. И город окажется во власти… – Она не сказала, кого, но, кто бы то ни был, этого нельзя было допустить. – Почему-то важно, чтобы она была закончена в Ночь Ночей.

– Что это?

Похмелеон заржал.

– А это час «Хе». Хеллоуин! Самый близкий нечисти час!

– Уверен? – удивился Игорь.

– А как же, как же, друг ты мой ситный? Когда все с нечистью заигрывают да ее призывают на волю своими мыслишками, а? Ну вот. Сам же помнишь, как тогда в лесу путь-то открыли. Так и тут откроете.

– И что будет?

– А я почем знаю?

– Да ты все всегда знаешь!

– Не-э-э, я шутю. А в дела великие я не лезу, рылом не вышел! – Похмелеон юрко нырнул в зеркало и исчез. Правда, периодически выглядывал.

– Хрен его знает, что там стрясется, – зевнул Джедай. – Но морду этому Эйдолону я бить буду.

А Игорь стиснул кулаки. Почему-то был уверен, что цели Николая – Анастасия и Катя. Вот был уверен, и все. А что за них он глотку порвет любому, он точно знал. Усмехнулся.

– Значит, в Ночь Ночей Николаша нападет, – сказал Игорь, запуская ложечку в варенье. – Николаша, если он сам чей-то подкормыш – а так оно и выходит, – толком сам не знает, чего ему надо. Это знает хозяин, который держит его на поводке. А сам Николай свою крутость всегда всем доказать хотел. Вот он и захочет вернуть жену и дочь и показать им, кто в доме хозяин. Захочет пристукнуть меня. Будет лезть напролом.

– Похоже на то, – сказала Елена Прекрасная. – Он же псих. Конкретный, стандартный, понятный псих.

– Да, но если он нападет, – сказал Аркадий Францевич, – то где? Здешнюю Башню мы разогнали. Где их норы?

– А вы у голов, у голов спросите! – хихикнул из зеркала Похмелеон и снова скрылся.

– Ага. Щаз! – мявкнул Джедай. – Я лучше сам поищу. С прайдами.

– А я с Кобеликсом и Остервениксом, – добавил Джек.

– Значит, где и когда – это мы, можно сказать, узнаем. Но кто и что будет делать? Где и как драться? – сказал Аркадий Францевич.

– Мой враг, – резко встрял Игорь. – Эйдолон-Николай. Я должен его найти и прикончить.

– А я – ту Красную Бабу, – совершенно спокойно ответила Анастасия. – Я за Катю ее загрызу. Просто загрызу.

– А мне нужна та, Крысиха, – вскочила Кэт. Вид у нее был отважный и ужасно беззащитный.