Иногда ей казалось, что некоторые грани башни-кристалла выходят совсем и не в Москву…
Уже почти полгода она была здесь. И до сих пор так и не поняла, что она здесь делает.
Какие-то тесты, какие-то разговоры с непонятными людьми на непонятные темы. Это сначала увлекало. Потом начало раздражать. Хотелось какого-то смысла, Анастасия не привыкла получать деньги ни за что. Она пыталась анализировать происходящее, но смысла никакого в этом не было и не предвиделось. Значит, какой-то подвох. Теперь она ждала, когда кончится срок контракта. Ей не терпелось вернуться домой. Черт с ними, с деньгами. Тут что-то неладно. Домой. К Кате.
За все эти месяцы она ни разу не вышла из башни, как и полагалось по контракту. Впрочем, как она поняла потом, ей и не удалось бы выйти. Она ни разу не поднялась выше двадцатого этажа и не спустилась ниже пятнадцатого. Это тоже было условием контракта. Но вот то, что она так и не познакомилась ни с кем из живущих в дозволенном пространстве… дело в том, что никто вроде и не стремился. Это были какие-то люди в себе.
Обстановка уже начинала Анастасию угнетать настолько, что она даже подумывала о разрыве контракта. Пусть без денег, но тут… погано. Необъяснимо погано. И Анастасия решилась.
Вечером, после очередной порции доставшей ее до кишок ерунды, она не пошла на ужин. Она решила подняться выше Дозволенного Предела. В принципе никто не закрывал боковых лестниц. Просто туда нельзя было. И никто и не ходил – еще бы, когда столько платят! Но ей уже было наплевать. Даже если тут есть камеры – плевать. Пошли они на фиг…
Анастасия решительно шла по коридору к лестнице, когда увидела идущую ей навстречу изумительной красоты брюнетку. Анастасия даже остановилась, любуясь на молодую женщину. И тут незнакомка сказала, почти не шевеля губами и ничуть не меняясь в лице:
– Не надо ходить туда.
Анастасия ошеломленно подняла брови.
«Почему»?
– Не надо. Пожалуйста. Дождитесь ночи. Засните обязательно.
И пошла себе дальше.
Анастасия проводила ее взглядом и повернула назад. Почему-то она поверила этой женщине.
Сон пришел не сразу – слишком много мыслей клубилось в голове. И самая главная – как бы отсюда сбежать. Хотя пока ничто не говорило о том, что после истечения срока контракта могут не выпустить…
– Здравствуйте. – Красавица сидела в кресле у окна, в котором постоянно висели две луны.
– Здравствуйте… а вы как сюда попали?
– Я вам снюсь. Я умею попадать в чужие сны. Хотите, научу?
Анастасия села в постели.
– А если я вас ущипну?
– Во сне ущипнете. Но все равно больно будет.
Анастасия задумалась.
– Научите. Может, я к Кате приду. И еще к одному человеку… А почему?
– Что – почему?
– Почему я вам должна верить?
– Но я еще ничего не сказала.
– Вы сказали, чтобы я не ходила наверх.
– Там следят. Там камеры. Я уже влипла. А вы сможете выйти, сможете мне помочь.
– В чем?
– Вы меня слушать будете?
– Буду.
– Меня зовут Светлана. Можно просто Лана. Я неудачница. Вернее, я приношу неудачу. Со всеми моими мужчинами всегда случалась беда. Даже если их отбивали подружки – все равно. В конце концов пошел слух, что у меня дурной глаз. И все подружки мигом разбежались, а соседки по дому стали сторониться и как-то нехорошо смотреть. А мужчины просто стали бегать от меня. Я переехала к матери на другой конец Москвы, сменила работу, оборвала все контакты. Но, знаете, одна беда не ходит. Заболела мама. Тяжело, почти безнадежно. И вот тогда я сломалась. Я ненавидела себя, презирала, но я пошла к гадалке. На себе я уже поставила крест, но, кроме мамы, у меня никого на свете нет, я просто не смогла бы жить без нее.
– Мадам Амелия, ясновидящая в седьмом поколении, решим все ваши проблемы за ваши деньги, укокошим соперницу без греха.
– Почти. Я попалась на это «без греха». Я не то чтобы верующая, но все же… В общем, до гадалки я не дошла. Так тошно мне было, так муторно… От жизни ждать уже нечего, потому как замуж поздно, мне ведь за тридцать уже, а сдохнуть рано, и осталась только мама, а мама умирает… И тут меня кто-то дергает за руку, и я как сяду на бортик тротуара да как зареву… Смотрю – цыганка стоит. Я ей все и выложила, реву и рассказываю… Мама всегда говорила – не верь цыганке, обманет, обдурит, только деньги все выманит! А она мне вдруг и говорит: «Пойди в церковь, золотая моя, поставь свечечку Богородице и все ей расскажи, а потом иди домой и ложись спать. И будет тебе ответ, яхонтовая. А к гадалке не ходи, наврет она все, гадалка. Дай руку, да не бойся, не возьму я с тебя денег!» Я ей руку протянула, а сама все плачу, и так вдруг устала, что только бы до дома дойти да спать лечь. А та посмотрела мне на ладонь и говорит: «Ты, красавица, только через тень не ходи. Поняла?» Я, конечно, ничего не поняла, сижу, как полная дура. «Поймешь. А то угроза там будет тебе большая, и линии вот раздваиваются. В яму упадешь и там сгинешь либо через большой труд выберешься». Я хотела спросить, что за яма, а она уже ушла. Я еще немного
