Кареткин Юрий Александрович
Сердце России
Русская субмарина, не имеющая ни названия, ни аналогов, тайно сопровождает к Северному Полюсу суда Арктической экспедиции — ледокол «Арктика» и исследовательское судно 'Академик Федоров'. Когда до Полюса остается тридцать миль, загадочная субмарина отделяется от экспедиции и берет курс на северо- восток. 1 августа 2007 года, используя свои уникальные скоростные и маневренные возможности, она прорывается в «зону» Северного Ледовитого океана, в которую до сих пор не удавалось проникнуть никому. Там, в этой неприступной «зоне», на поверхности Гипербореи — давным-давно затонувшего материка, находится гора Меру. Со дна кратера Священной горы офицерам морского спецназа ГРУ «Дельфин» удается поднять Сердце, пять веков назад спасенное русскими витязями от джунгар ценой собственных жизней. Начинается осуществление совершенно секретного государственного проекта, получившего кодовое название 'Сердце России'. Русские патриоты — ученые, офицеры ФСБ и ГРУ, журналисты, студенты, предприниматели и другие люди, для кого судьба России дороже своей собственной, вступают в сражение с чужеземцами и порожденной ими нечистью, пытающимися уничтожить Сердце. Ибо поднятый со дна Океана артефакт — ключ к Вратам Вселенной, открывающий перед русским народом утраченные когда-то неисчерпаемые возможности! Главные герои романа — офицер Генерального Штаба капитан-лейтенант Илья Синельников, двадцати пяти лет от роду, и семнадцатилетняя Елена Азарова — студентка университета, ставшая его женой через семь часов после знакомства. Этот роман — и об их любви, великой Любви с первого взгляда…
Глава 1. Поцелуй на причале
Десять особняков на берегу большого речного залива отличались чрезмерной вычурностью, одиннадцатый радовал глаз.
Он располагался в центре вытянутой вдоль берега застройки с вполне подходящим названием «Оазис» и, в отличие от остальных домов, больше напоминающих миниатюрные дворцы, ландшафта не портил.
Территория, занятая «Оазисом», была настолько велика, что расстояния между особняками заставили бы свести скулы от зависти не одного обитателя знаменитой Рублевки. Впрочем, вряд ли: обитатели Рублевки Сибирь посещают редко и, как правило, под конвоем.
Особняк профессора Андрея Александровича Азарова, получившего у студентов Университета за свои инициалы прозвище 'три в одном', нередко произносимое с восторженным придыханием, был возведен по современному оригинальному проекту серьезными и немногословными рабочими «Спецстроя». Год назад, еще в начале строительства, кто-то из соседей профессора, не в меру любопытный, пришел на его участок с экскурсионными целями и попросил прораба показать проект будущего дома.
Прораб с готовностью продемонстрировал любознательному экскурсанту внушительную папку со штампом в правом верхнем углу 'Совершенно секретно' и как бы невзначай выложил на стол пистолет. Несмотря на радушное приглашение 'заходить в любое время', прозвучавшее в спину искателю архитектурных новшеств, резво пустившемуся восвояси, ни он, ни кто-либо другой из соседей на участок профессора больше не заглядывали.
Дом Азаровых, действительно хранящий внутри себя некие секреты государственного уровня, внешне выглядел просто замечательно. Он был выстроен из оцилиндрованных лиственничных бревен и прекрасно гармонировал с окружающим «Оазис» сосновым бором и с желтой полосой песчаного пляжа, отделяющей покрытые ухоженной зеленью участки от воды.
Напротив каждого из одиннадцати особняков «Оазиса» уходили в залив причалы, у трех из которых в этот субботний полдень необычайно жаркого сентября были ошвартованы яхты.
Загорелая девушка в белом ситцевом платье с синим, под цвет ее глаз, узором, обхватив колени, сидела на профессорском причале и задумчиво смотрела на едва выступающую над поверхностью метрах в ста от берега подводную каменную гряду, вокруг которой закручивались небольшие воронки.
— Хоть бы буйками какими эти камни оградить, пока не врезался кто, — рассеяно думала девушка, или бакенами… Нет, лучше шарики воздушные подвесить, — решила она, не сумев вспомнить, чем отличаются буйки от бакенов. — Беленькие и красненькие!
Полуденное солнце пустило по волне яркий блик. Девушка слегка пошевелилась и зажмурила глаза. В ее воображении тут же возник несущийся к каменной гряде легендарный трехмачтовый галиот «Секрет» с наполненными ветром алыми парусами. На верхней палубе капитан Грэй, поздно заметивший опасность, в истерике грыз трубку и щедро раздавал оплеухи матросам.
— Вот зверь, — изумилась девушка и открыла глаза. — А я столько лет о нем мечтала! Фигушки ему теперь, а не шарики!
Она не заметила, как от обиды за порушенную детскую мечту ее глаза сами по себе наполнились слезами, поэтому, неожиданно почувствовав на щеках жжение, она вздрогнула и провела ладонями по лицу.
— Да что же со мной такое сегодня?! — подумала она и, услышав за спиной отдаленный взрыв смеха, обернулась.
В овальной беседке перед домом за накрытым столом веселилась небольшая компания. Стол той же формы, что и сама беседка, впечатлял своими размерами. За ним с комфортом могли разместиться человек двадцать, а так как хозяев и гостей в настоящий момент было лишь девять человек, — все они сидели с одной стороны стола лицом к заливу.
В центре, разделяя компанию на две половины, равные по численности, но не по возрасту, восседал академик Владимир Петрович Добродеев. Он что-то говорил, благодушно улыбаясь, полуденное солнце весело отражалось в его приспущенных на нос очках, придавая ученому забавное сходство с мистером Пиквиком, только что выпущенным из Флитской тюрьмы.
Правое, если смотреть от залива, крыло стола занимали профессор Азаров с женой Светланой и их самые близкие друзья — декан факультета электроники Технической Академии Сергей Николаевич Бокалов и его супруга Лидия.
С левой стороны расположилась молодежь. Девятнадцатилетний сын Азаровых Олег со своей однокурсницей Виолеттой — студенты Университета, будущие журналисты. Дочь Бокаловых Ирина, восемнадцатилетняя красавица-брюнетка, и ближайший помощник профессора аспирант Борис Незалежный, который с высоты своих двадцати пяти лет и законченного высшего образования поглядывал на сидящих рядом студентов по-отечески снисходительно. Место рядом с молодым ученым пустовало.
Девушка, покинувшая это место полчаса назад, сейчас сидела на причале и пыталась справиться с охватившим ее, казалось бы, беспричинным волнением. Оглядев живописную компанию, дружный смех которой слегка развеял ее тягостное настроение, девушка улыбнулась, затем еще раз обернулась к еле видимым из-под воды скальным выступам, легко поднялась на ноги и, не спеша, направилась к беседке.
— Твое сорокалетие, Андрей, — продолжал между тем академик Добродеев, обращаясь к своему самому талантливому ученику — профессору Азарову, — удачно совпало с вручением тебе престижной международной премии за
