прошлые визиты в город на Неве — но до сих пор отвергал их заманчивые предложения, не то из брезгливости, не то из трусости. Однако теперь решил, что терять ему уже нечего... А ведь, если Грязнов объявился в Бурге утром 9 февраля, то он здесь уже шестой день. Мог уже обделать свои дела и вернуться. Но нет, раз он все еще не рассчитался со Спаде, значит, переговоры с местными дуфанами оказались сложнее, чем ему бы хотелось. Или он все же до последнего надеялся найти другое решение, не связанное со штриком — но времени у него уже совсем не осталось...
Что еще? Галле. Ну, тут все ясно — узнать, где она живет, «другу Андрея» не составило труда. Припугнуть старуху — тем более; уж ей-то не было никакого резона рисковать жизнью ради журналистки и ее сына. Кстати, жива ли она вообще? Спаде об этом не сказал, очевидно, полагая, что Берта для Фридриха никакого интереса не представляет... Интересно, откуда у Франциски взялся пистолет? Уж наверное не от друзей по демократическому лагерю — неужели нашла в квартире? Хорошо хоть у нее хватило ума не рассказывать Спаде о своих подозрениях относительно истинного места работы Фридриха — а может, тот, по своему презрению к «бабам-дурам», не прислушался, зная, что уголовники нередко выдают себя доверчивым любовницам за секретных агентов. В любом случае, теперь ей остается надеяться лишь на то, что Спаде возьмут прежде, чем истечет срок его ультиматума...
Целленхёрер зазвонил снова. У Фридриха мелькнула совершенно идиотская мысль, будто Спаде каким-то образом догадался, что ему не собираются платить выкуп. Но это оказался не Спаде, а Никонов.
— Слушаю вас, — сказал майор вместо приветствия. Очевидно, оператор его мобильной связи сохранял информацию о звонках, которые не удалось передать, и пересылал их абоненту, как только тот вновь появлялся в зоне действия сети. Весьма полезная возможность.
— Что нового по Грязнову? — осведомился Власов.
— Работаем, — откликнулся Никонов недовольным тоном отвлекаемого по пустякам человека. — Я же обещал, что мы дадим вам знать, как только его возьмем. Это все, что вы хотели узнать? Прошу меня извинить, я сейчас сильно занят.
— Нет, не все, — спокойно возразил Фридрих. — И не все, что хотели узнать вы. Мне только что звонил Спаде.
Двухсекундная пауза.
— Вам лично? — тон Никонова стал уже совсем другим.
— Да.
— С какого номера?
Фридрих продиктовал номер целленхёрера Франциски.
— Подождите минуту, мне нужно распорядиться...
Через две минуты Никонов позвонил снова.
— Вы записали разговор? — продолжил распросы он.
— Конечно.
— Уверены, что это не подделка?
— Абсолютной уверенности в нашей профессии не бывает, — с усмешкой процитировал Фридрих, — но, скажем, процентов на 98 — да. Он захватил Франциску Галле и ее сына и убьет их, если не получит выкуп. Но это — не самое интересное.
— Мне нужна копия этой записи.
— Разумеется. И вы ее получите. Всегда готов помочь братской организации. В том числе — личным участием в деле Грязнова.
Майор думал секунды три, затем сдался:
— Хорошо. Вы сейчас в Бурге?
— Да.
— Сможете подъехать на улицу Юденича?
— Да. Куда именно?
— В самый конец, до Кронштадской.
— Сейчас сверюсь с картой... Если не будет пробок и не случится ничего непредвиденного, я могу быть там через пятьдесят минут. Устроит?
— Хорошо. Буду ждать.
Дороги, по причине буднего дня и бесснежной погоды, были свободны, даже перед мостом через Обводный канал не выстроилась вяло ползущая очередь, и Фридрих подумал, что прибудет на место с большим запасом. Однако до Кронштадской он так и не доехал.
«Катюша», сменить которую у Власова так и не дошли руки, пробудилась к жизни, когда «Фольксваген» мчался между бетонными заборами промзоны вокруг Путиловского завода.
— На следующем светофоре поверните налево, — распорядился Никонов. В первый миг Фридрих удивился такой осведомленности — он был уверен, что хвоста за ним нет — но затем вспомнил о полицейских камерах наблюдения. Как видно, в рамках охоты на Грязнова Никонову удалось получить к ним оперативный доступ.
— Припаркуйтесь возле семиэтажки справа и заходите в первый подъезд по направлению движения, — продолжал инструктировать майор после поворота. — Дальше сами поймете.
В темный, провонявший кошками подъезд Власов нырнул не без колебаний — для засады место было исключительно подходящим. Внутри, однако, никого не оказалось. Фридрих несколько секунд постоял, привыкая к сумраку и не вынимая на всякий случай руки из кармана. Так, что он тут должен увидеть? Указатель «Конспиративная квартира ДГБ — 3 этаж»?
Фридрих поднялся по короткому лестничному пролету к лифту. Ага, понятно. Подъезд-то проходной, за площадкой лифта — не только лестница наверх, но и еще один спуск. Через несколько секунд он был уже во внутреннем дворе и сразу же увидел стоявший почти напротив выхода бежевый «Ауди» с тонированными стеклами. Машина дважды мигнула правыми поворотниками, и Фридрих уже без колебаний направился к противополжной от водителя дверце.
— Извините за эти шпионские игры, — сказал сидевший за рулем Никонов, когда Фридрих уселся рядом с ним. На коленях у майора лежал уже знакомый Власову (а может, просто такой же) черный чемоданчик. — Но в последнее время вокруг наших интересов имеется нехорошая суета, а береженого, сами понимаете... Подключайтесь, — Никонов открыл чемоданчик и протянул Фридриху конец провода с разъемом, — послушаем вашу запись и заодно покатаемся.
«Ауди» отправился кружить по бургским улочкам и переулкам. Район был явно не из разряда престижных, типичная рабочая окраина.
— Похоже, Спаде перехитрил сам себя, — удовлетворенно констатировал майор, когда запись закончилась. — Вы не возражаете против передачи этой информации крипо?
— Нет, конечно, — пожал плечами Фридрих, несколько все же удивленный: он полагал, что дело полностью взято под контроль ДГБ. — Теперь, что у нас по Грязнову?
— Грязнова мы, в принципе, нашли. Но взять пока не можем.
— Почему?
— Видите ли... — Никонов поморщился, — это все разделение полномочий между ведомствами. Наркотики — это общеуголовное преступление, поэтому ими занимается крипо. В то же время, они подрывают безопасность государства, поэтому интересуют и ДГБ. Пока крипо оставалась в составе Департамента, здесь не возникало никаких противоречий. Но после реорганизации 85-го началась «здоровая конкуренция», то бишь бардак и перетягивание одеяла... В итоге после всех реформ у «тройки» конкретно по антинаркотической тематике остался, по сути, лишь аналитический отдел. Они отслеживают ситуацию, и не только в России, но следственной и оперативной работой не занимаются. Особенно в последние годы, когда действует установка, по мере возможности, классифицировать дела как уголовные, а не политические... Помимо этого, Департамент интересует наркоторговля и не сама по себе, а в связи с прочими нашими делами. В частности, все аспекты темы «наркотики и политическая оппозиция». Этим «тройка» занимается уже непосредственно и в полном объеме, и я в том числе. И с этой точки зрения Грязнов нам интереснее аполитичного Спаде, хотя в иерархии наркоторговцев второй, несомненно, куда более значимая фигура. Но он и ему подобные — это, в первую очередь, епархия крипо. В принципе, у нас нет особых претензий к их антинаркотическому отделу — во всей крипо это едва ли не самая прагматичная
