рехнерпоиск по этому имени в архивах русского REIN-сегмента мог принести кое-что интересное. — Так как пишется этот шпиц? У вас есть, чем написать?
— Да... — Марта извекла из курточных глубин ручку, затем, порывшись в карманах еще, достала уже изрядно помявшийся, сложенный вчетверо листок, каковой оказался прокламацией с неизменным призывом рожденным свободными читать и бороться. Без особого почтения к этому продукту демократической мысли Марта написала несколько крупных букв на чистой стороне и оторвала соответствующую четвертушку.
— Йеди, — прочел вслух Фридрих, на мгновение отвлекшись от дороги.
— «Джедай», — поправила Марта. — Это по-английски.
— Что-то не припомню такого английского слова.
— Вы не смотрели «Звездные войны»?
— Название, кажется, слышал. Это ведь какой-то холливудский блокбастер с, как это всегда бывает, кучей спецэффектов и абсолютно тупым сюжетом? Напомните, кто там от кого спасает мир.
— Повстанцы — от космической империи. И почему уж сразу «абсолютно тупой»...
— А вы вспомните историю реальных войн и сравните их с подобными поделками. В стиле «плохие построили одно большое непобедимое супероружие, но специально оставили у него единственное уязвимое место, в которое непременно попадет хороший герой-одиночка, выиграв тем самым всю войну». Я уж не говорю о «знании» авторами этих фильмов физики, химиии, биологии и прочих полезных наук. Вспомнил, откуда я знаю это название. Там был небольшой скандальчик — по задумке режиссера, изначально на космолетах империи красовались стилизованные свастики. И угадайте с одного раза, кого это больше всех возмутило?
— Имперский МИД?
— Нет, разумеется. Американских продюсеров этого парня. Вы ведь в курсе, что в Америке «парнем» именуется любое лицо мужского пола, независимо от возраста и общественного положения? Так вот, они прикинули, сколько прибыли упустят, если фильм будет запрещен на всей территории Райхсраума, и приказали мистеру Люкасу немедленно убрать все намеки, и вообще, от греха подальше, перенести действие в давние времена и в далекую галактику. Фильм переделывали в большой спешке, и в некоторых эпизодах внутри повстанческих кораблей остались надписи по-английски... O say, does that star-spangled banner yet wave o'er the land of the free and the home of the brave? — насмешливо пропел Фридрих. — «На свете существовало множество разных национальностей, но только у американцев был вместо национального гимна такой бессмысленный набор слов, испещренный вопросительными знаками.» Знаете, кто это сказал? Писатель Курт Воннегут.
— Ну так он же дойч, — пожала плечами Марта.
— Его предки действительно были дойчами, но сам он — коренной американец, весьма, между прочим, уважаемый своими соотечественниками. Что, впрочем, не мешает этим соотечественникам вскакивать при звуках того самого гимна и прикладывать руку к сердцу так, словно у них разыгрался приступ стенокардии... Знаете, я, в принципе, могу понять практически любую систему ценностей. Не принять и не одобрить, но понять — да. Но вот чего я решительно не понимаю, так это непоследовательности. Коей, кстати, обычно грешат и холливудские фильмы. Почему вы вообще решили, что я это смотрел? Вы ведь, надеюсь, не считаете, что «Звездные войны» относятся к категории «это должен знать каждый культурный человек»?
— Ну... не каждый, наверное... просто подумала, что, раз вы летчик, вам должны нравиться фильмы про космос.
— Вот как раз летчикам следует держаться подальше от американских фильмов, где фигурирует что- нибудь летающее. Иначе есть большая опасность умереть от смеха. Такое впечатление, что в Холливуде специально отбирают в сценаристы самых малограмотных... Впрочем, в американских фильмах вообще царит культ некомпетентности, вы не замечали? Дело не только в малочисленных и плохо организованных повстанцах, одерживающих победы над регулярными войсками. Ладно, пусть эти войска — «плохие» и, по холливудским правилам, должны проиграть, несмотря ни на что. Но ведь из фильма в фильм неспособность выполнять свои профессиональные обязанности демонстрируют и «хорошие». Мир, ну или, по крайней мере, жизни главных героев, спасают исключительно дилетанты. Все эти стюардессы и простые пассажиры, сажающие реактивные лайнеры вместо пилотов (что, замечу, совершенно невозможно), журналисты и случайные свидетели, проводящие успешные расследования там, где пасует полиция, простые обыватели, действующие во время катастроф намного успешней спасательных служб... В самом лучшем случае героями оказываются отставники, лучше всего — выгнанные с позором за пьянство и превышение полномочий, но уж никак не те, кто просто честно и профессионально исполняет свои прямые обязанности.
— Вы, как видно, все же смотрели много американских фильмов, — ехидно заметила Марта.
— Смотрел достаточно, чтобы выработать о них свое мнение. И я не говорил, что я их вообще не смотрел. Я говорил конкретно про «Звездные войны». Кстати, американские продюсеры волновались почти что зря. У нас фильм после колебаний все же показали, но успеха он не имел.
— Это потому, что не было никакой рекламы, и шел он только в мелких третьесортных кинотеатрах!
— То есть, иными словами, американцам не позволили раздуть мыльный пузырь рекламной истерии и подавить зрителя гигантским размером экрана и грохотом динамиков, так что люди получили возможность оценить фильм непредвзято. Результат закономерен. Для того, чтобы сходить с ума от американских блокбастеров, надо быть воспитанным на штампах американской масс-культуры. Кстати, вы знаете, что такое «блокбастер»?
— Дорогой фильм, имеющий большой кассовый успех.
— Нет, это более позднее значение. Изначально блокбастер — это тяжелая бомба, предназначенная для уничтожения целого городского квартала. Block — «квартал», bust — «уничтожать». Разумеется, жертвами блокбастеров становились в первую очередь жилые дома — да, это все та же тема, что я затрагивал на том собрании... Это уж потом термин подхватили киношники. Кстати, показательно, что другое американское слово для обозначения «продукта, имеющего кассовый успех» — из того же смыслового ряда. «Хит» — «удар».
— Вы просто не любите Америку. Я понимаю, вы военный, привыкли относиться к ней как к потенциальному противнику... — голос Марты, однако, звучал без особой уверенности.
— Во-первых, мое отношение к Америке никак не влияет на истинность излагаемых мною фактов, каковые несложно проверить. Во-вторых, если уж говорить о моих чувствах к Америке... точнее, к Соединенным Штатам; ведь на самом деле Америка — это целая часть света, состоящая из двух континентов, и для одной-единственной страны, занимающей лишь чуть больше трети одного из этих континентов, присвоить себе название всей части света — это, как минимум, чересчур самонадеянно и невежливо по отношению к соседям, вам не кажется? История, по крайней мере, других таких примеров не знает. Райх никогда не именовал себя Европой, и даже большевицкому Китаю не хватает наглости подменять собой всю Азию, не говоря уж о Евразии... Так вот, США — это красивая страна, с удивительной и разнообразной природой и хорошим в целом климатом. Родина многих достойных людей, таких, например, как Чарльз Линдберг. И вообще эта страна основана нашими если не братьями, то уж, по меньшей мере, кузенами: ведь англосаксы — это, на самом деле, германские племена. Впрочем, и США, и Британия сейчас становятся все менее англосаксонскими... И к этим неплохо начинавшим, но заблудшим и сбившимся с пути кузенам, ныне поглощаемым в собственном доме ордами варваров из третьего мира, я испытываю не ненависть, а, скорее, жалость. Что, впрочем, не мешает мне вполне однозначно относиться к американскому государству. Государству, не только ведущему свой народ в пропасть вырождения, но и провозгласившему «империей зла» мою собственную страну — между прочим, ни разу в истории первой на США не нападавшую. Даже когда японцы вступили в войну, и мы должны были поддержать их как союзники, Дитль надеялся сохранить хоть какой-то мир со Штатами — хотя что это был за мир, я уже рассказывал. Но Рузвельту и его большевицким друзьям в Кремле была нужна война, и бомбардировки американской авиацией наших торговых судов в азиатских водах не оставили нам выбора...
— А кто такой Линдберг? — перебила Марта. — Я вроде слышала это имя, но никак не могу вспомнить...
— Вот-вот, — вздохнул Фридрих, — персонажей глупых американских фильмов вы помните, а настоящих героев Америки... Чарльз Линдберг — один из лучших летчиков в истории. В 1927 году он
