Интересно, что Блейк, работая на советскую разведку, не преследовал никаких корыстных целей. На службе у СССР он состоял бесплатно. С 1956 по 1959 год советский разведчик поддерживал отношения с Хорстом Эйтнером, бывшим агентом «Организации Гелена», работавшим на британскую разведку. В этот период Блейк и Эйтнер сделали неожиданное открытие в отношении друг друга. Оказалось, что оба они являются агентами КГБ. Когда в 1960 году Эйтнера арестовали и в феврале 1961 года он рассказал о деятельности Блейка, то ему не поверили. Но после показаний польского перебежчика Михала Голенивского (резидента польской военной разведки в Восточном Берлине), который был одновременно агентом ЦРУ, английские спецслужбы поняли, что несколько лет Блейк водил их за нос. Кстати, показания Голенивского подтвердил и другой перебежчик – полковник Альстер, когда-то возглавлявший тайную польскую полицию.
Английские спецслужбы реши ли действовать осторожно. Весной 1961 года Блейк получил от них указание вернуться в Лондон для получения нового назначения. В то время Блейк находился в Бейруте в секретном Центре по изучению арабского языка, где должен был пробыть еще некоторое время. Приказ вернуться в Лондон был для него большой неожиданностью, и, заподозрив что-то неладное, Блейк связался с представителем советской разведки, которому рассказал о своих сомнениях. Однако у руководства Центра не было данных о провале Блейка, и послед нему ничего не оставалось делать, как вылететь в Англию.
В марте 1961 года Блейка арестовали и 3 мая 1961 года приговорили к 42 годам тюремного заключения. На слушание дела, которое состоялось в зале № 1 Олд Бейли Центрального уголовного суда Лондона, публику пустили только перед оглашением приговора. Когда судья зачитал приговор, в зале раздались изумленные возгласы. Дело в том, что максимальное по закону наказание за подобное преступление, совершенное в мирное время, составляло 14 лет, но обвинение, пользуясь прецедентом почти столетней давности, нашло возможность осудить преступника на пять максимальных сроков. Причем три срока ему предстояло отбывать последовательно, а два – параллельно. После оглашения приговора судья пояснил присутствующим, что данный приговор означает 42 года тюремного заключения. Теперь уже ни для кого не было секретом, что решение суда явилось продуманным актом государственной политики.
Произнося речь, судья особо подчеркнул, что «подсудимый исходил из идеологических побуждений, а не из финансовой выгоды и своими действиями свел на нет большую часть работы британской разведки со времен окончания войны». Итак, срок Джорджа Блейка должен был закончиться только в 2003 году, однако уже с 1965 года бывший разведчик, а ныне пенсионер Георгий Иванович Блейк проживает в Москве.
Но вернемся к тому времени, когда Джордж Блейк оказался под спецнадзором в лондонской тюрьме Вормвуд-Скрабс. Вместо гражданской одежды ему выдали серую робу с крупными нашивками бурого цвета на груди, спине и на штанинах. Эти нашивки на робе в английской тюрьме использовались для того, чтобы охранники в случае побега заключенного могли точнее прицелиться в беглеца.
С самого первого дня своего заключения Джордж Блейк прекрасно понимал, что, как у британского подданного и бывшего госслужащего, у него нет никакой надежды на то, что его обменяют на какого-либо английского шпиона, пойманного в СССР. Амнистии Блейку тоже ждать не приходилось. Таким образом, ему оставалась единственная, хотя и казавшаяся фантастической, возможность освобождения из тюрьмы – побег.
Кстати, разрабатывать план побега разведчик начал с самых первых дней заключения. Он трезво оценивал свои шансы и прекрасно понимал: чтобы убежать, надо, во-первых, усыпить бдительность тюремного начальства и охранников, а во-вторых, найти помощников как на воле, так и в тюрьме. Стоит заметить, что для реализации задуманного Джорджу Блейку потребовалось несколько лет…
В первый же день своего пребывания в тюрьме Вормвуд-Скрабс во время прогулки Блейк познакомился еще с одним советским разведчиком – Кононом Молодым (в то время канадским бизнесменом Гордоном Лонсдейлом), которого три месяца назад приговорили к 25 годам тюрьмы. Невероятно, но факт: довольно долго два советских разведчика в английской тюрьме имели возможность не только встречаться во время прогулок, но и свободно беседовать.
Вот что писал об этом сам Блейк: «Мы, конечно, не были лично знакомы, но я внимательно следил за его процессом по публикациям и даже видел его портрет в мартовском номере „Дейли экспресс“. Содержали нас в разных одиночных камерах, часто их меняли, чтобы мы не смогли установить постоянный контакт и сбежать. Но мы почти ежедневно встречались во время прогулок в тюремном дворе. Все заключенные в тюремном дворе ходили по кругу, а мы – человек пять-шесть особо опасных арестантов – находились в центре. Вот здесь мы с ним и общались. Конечно, наше настроение в ту пору нельзя было назвать радостным. Но мы старались подбадривать друг друга. Рассказывали русские и английские анекдоты, обсуждали ход судебных слушаний, говорили о политике. А вот о нашей разведывательной деятельности, конечно, не упоминали. Однажды Конон поразил меня тем, и это я запомнил на всю свою жизнь, что уверенно заявил, будто полувековой юбилей Великой Октябрьской социалистической революции мы будем вместе отмечать... в Москве на Красной площади. Представьте себе картину: двое заключенных, осужденных за шпионаж и еще не отсидевших даже десятой части срока, разгуливают по тюремному двору и совершенно серьезно обсуждают вопрос, чем лучше согреваться во время военного парада и демонстрации трудящихся на Красной площади – русской водкой или шотландским виски? Конечно, тогда я ему не поверил, но был признателен за эмоциональную поддержку. 7 ноября 1967 года мы действительно встретились с Кононом на гостевых трибунах Красной площади во время празднования 50-летия Октября».
Итак, тюремные власти допустили явный прокол, позволив встречаться и разговаривать двум советским разведчикам. Впрочем, все объяснялось довольно просто: британская контрразведка, узнав, что в одной тюрьме содержатся два советских разведчика, через управление тюрем приказала начальнику тюрьмы установить за ними особый надзор. Разумеется, тюремные власти сразу же выполнили это распоряжение, но при этом Лонсдейл и Блейк не только оказались в одном корпусе спецнадзора, но и часто выводились на прогулку вместе. Видимо, понимание термина «спецнадзор» у бюрократов из управлений тюрем и контрразведки сильно разнилось. В 1964 году британские власти обменяли Лонсдейла на англичанина Гревилла Винна, осужденного в СССР за шпионаж по известному делу Пеньковского.
А Блейк в это время приступил к осуществлению первой части своего плана: усыплял бдительность охраны. Поведение заключенного Блейка в тюрьме постепенно убедило надзирателей в том, что он смирился с приговором. Теперь ему оставалось осуществить вторую, наиболее сложную и опасную часть своего плана: найти помощников и бежать.
Вскоре такие помощники были найдены: Майкл Рэндл и Пэт Поттл, отбывавшие по 18 месяцев за организацию антивоенной демонстрации и имевшие личные причины навредить властям, а также Шон Бэрк, чье восьмилетнее заключение за попытку убийства полицейского уже подходило к концу, согласились помочь сбежать из заключения советскому разведчику. Когда Рэндл и Поттл вышли на волю, а Бэрк попал в тюремное общежитие (по правилам, заключенные перед выходом из тюрьмы должны были адаптироваться к жизни на воле и некоторое время перед освобождением проживали в общежитии), они приступили к подготовке побега.
Первым мероприятием по подготовке побега стала покупка портативного переговорного устройства, по которому Блейк мог свободно разговаривать со своими помощниками в любое время дня и ночи. По воспоминаниям Блейка, с этим переговорным устройством постоянно случались курьезы, и если бы не симпатии к разведчику остальных заключенных, то ему никогда бы не удалось сбежать из тюрьмы. Как-то один из заключенных, крутивший от скуки в своей камере ручку настройки радиоприемника, поймал разговор Блейка и Бэрка, в котором шла речь о побеге. Любопытный узник сразу же узнал голоса переговаривающихся и, что интересно, при первой же возможности предупредил Блейка о необходимости быть осторожнее.
Не менее порядочным оказался и другой заключенный. К нему по ошибке попала записка Бэрка, в которой шла речь о некоторых деталях побега. Этот человек, симпатизировавший Блейку, как и многие другие заключенные, вернул записку адресату и также ничего не сообщил тюремным властям. Кстати говоря, раскрытие заговора Блейка могло принести пользу любому заключенному, который, выдав заговорщика тюремным властям, мог бы существенно сократить срок своего пребывания в тюрьме.
Несмотря на эти курьезные случаи, подготовка к побегу шла полным ходом. Блейк спешил еще и потому, что незадолго до запланированной даты его побега из тюрьмы бежали шестеро заключенных. Это ЧП вызвало меры повышенной безопасности, в частности: тюремные власти приказали затянуть все окна камер
