постаравшись, можно было достать из винтовки. Дядька был явно не дурак, значит, пришел не один, так я прикинул. Ну а остальное было понятно и так. Дядьку впечатлило, он покачал головой, извлек рацию, сказал в нее пару непечатных фраз, из которых следовало, что какому-то Лехе в следующий раз надо получше прятаться. С крыши будки спрыгнула белая фигура в маскхалате.
— Бывай здоров, увидимся, — сказал я мужику, и махнул рукой Эли, намекая, что хватит в снегу валяться, пора и делом заняться. Мы поехали по своим делам, а мужик, с которым мы так и не обменялись именами, пошел со своим товарищем восвояси. Обернувшись, я краем глаза увидел две исчезающие в белизне фигуры.
К приему гостей подготовились основательно. Поставили в сарайчике, где генератор, стол. Пожарили картошки с мясом, сварили борщ, достали водки, соленых огурчиков, помидор консервированных — пир горой. Гости пришли вдвоем. Эли повел их вокруг дома, не заводя внутрь. Нам было совсем ни к чему, чтоб они видели наши запасы. Мое решение пригласить незнакомых людей в гости вызвало нешуточную дискуссию, Вайнштейн, с его паранойей, был против, но других вариантов не было — ну, какой разговор на морозе? Так что или мы к ним, или они к нам.
В конечном счете, мой аргумент о необходимости обмена информацией победил.
— Заходите, раздевайтесь, чувствуйте себя как дома. — Гости снимали с себя одежку слой за слоем, я старательно играл роль радушного хозяина, а сам тем временем рассматривал гостей. Выглядели они… нормально. Обычные мужики «чуть за сорок» — крепкие, спокойные, бородатые. Снежный загар на обветренных лицах, морщины вокруг глаз.
— Коцюба, — я протянул руку старшему, — но меня все обычно Занозой называют. Это Эли, с ним вы уже познакомились, а это — Вайнштейн, — показал я головой в угол, где возле печки сидел Вайнштейн. Он делал вид, что греет руки, но на самом деле за печкой стояла винтовка. Так, на всякий случай.
— Сергей, — пожал мою руку гость. Я узнал его, это он вчера со мной разговаривал.
— Алексей, — ритуал повторился с его спутником. Это тот, что вчера на крыше будки торчал сообразил я.
Некоторое время мы сидели молча. Пили, ели. Насыщались. Сергей закончил есть, крякнул, вытер губы салфеткой, толкнул локтем Леху — мол, заканчивай, о деле будем говорить. Все-таки далекие предки были правы, прежде чем о чем-то говорить, нужно гостя накормить. Сытый человек совсем иначе воспринимает реальность.
— Ну-с, гости дорогие, с чем пожаловали? — спросил я, откинувшись на спинку стула.
Из объяснений Сергея выяснилось, что наблюдают они за нами давно. С самого момента нашего появления здесь. Что-то подобное я подозревал — чувствовал порой направленное на себя внимание. Выходило так, что мы им понравились. Обустроились хорошо, «сели крепко», как он сказал. Таких соседей иметь одно удовольствие. На мой встречный вопрос — «а что, есть и другие?», они, помявшись, ответили что да, есть и очень неприятные. В детали углубляться пока не стали. Впрочем, привело их к нам не только желание познакомиться, но, больше всего, интерес к нашему транспорту.
Я осторожно расспросил их — кто мол, откуда, как. Оказалось что они все, в прошлом, жители того района, что сполз по склону в первый день Песца. Мы еще тогда с Вайнштейном сверху это видели. Сергей работал в охранной фирме, и был офицером безопасности торгового центра, что находился в конце улицы Сварщиков. Тогда, в тот день, когда их район исчез, Сергею и его семье повезло. Дети были в детском саду, он с женой на работе. Дома больше не было, деваться было некуда, и Сергей привез семью на работу. И не он один. Без жилья остались и его подчиненные — охранники, и многие работники торгового центра. Человек двадцать в общей сложности. Первые дни они еще как-то пытались работать, но, когда все посыпалось, и вооруженная толпа ринулась грабить магазины, они забаррикадировались в продуктовом супермаркете на первом этаже, и просидели так в осаде несколько недель, отгоняя мародеров стрельбой. Потом пришли морозы, и стало тихо. Еще когда вырубилось электричество, они выволокли из морозильных камер мясные туши, чтоб не сгнили. Когда стало холодать, они пробили в потолках камер дыры под трубы, поставили буржуйки и переселились внутрь. Камеры были просторные, по определению хорошо держали тепло, так что устроились с комфортом. Места всем хватило. Мародеры просто физически не успели разграбить все продуктовые склады в округе, и с едой у них проблем не было. У них даже лыжи были — в торговом центре был магазин спорттоваров, и на складе чего только не было. Как и мы, они больше месяца носу на улицу не высовывали, потом понемногу начали вылезать. Невозможно все время сидеть в четырех стенах, не приспособлен к этому человек. Выбравшись наружу, они уперлись в ту же проблему, что и мы — на себе по снегу много не унесешь. Механического гения, как Эли, у них не нашлось, поэтому мародерили они умеренно, что их не устраивало категорически. Затем и пришли к нам — торговать наши квадроциклы. По словам Сергея, они установили контакт с другими Семьями (тут я переспросил, мне пояснили, что Семья — это группа, наподобие нашей), и даже вели кой-какую торговлю. Поскольку они находились в промзоне с самого начала, они были в курсе того, кто засел в туннеле, и кто занял нефтеперегонный завод.
Ничего удивительного в рассказанной Сергеем истории не было. Чтобы просчитать приближение холодов, не надо было быть семи пядей во лбу. Когда у народа прошел первый шок, самые сообразительные поняли, что власть исчезла, и, скорее всего, навсегда. Отовсюду, из всех щелей, повылезла разная сволочь. По северным пригородам прокатилась волна грабежей и убийств. На этом фоне один из политиков попытался навести порядок. Точнее — «навести порядок». Правый националист Фрайман, депутат парламента, глава фракции, действительно, известная личность. За него многие голосовали, на позапрошлых выборах он много мандатов взял. Его фракция по величине была то ли третьей, то ли четвертой. Я его всегда считал популистом-демагогом, и, как оказалось, не ошибся.
С приходом Песца он никуда не делся, а каким-то образом всплыл у нас на Севере, и сразу же развил бурную деятельность. Он договорился с полицейским генералом, командиром округа, и они организовали что-то вроде народных дружин. То, что в эти дружины вошли в основном активисты его партии, никого поначалу не встревожило. На первых порах результаты действий сводных отрядов полиции, пограничной стражи и дружинников были неплохими. На территории северных пригородов, протянувшихся вдоль залива, все из называли просто — Городки, ввели чрезвычайное положение. Мародеров расстреливали. Оружие приказали сдать, и если кого ловили с оружием, ставили к стенке без разговоров. Волну преступности удалось сбить, по улицам можно было ходить, не боясь быть ограбленным или убитым. Для оставшихся без крова в результате землетрясения, был организован палаточный лагерь, в пригороды подвозили продукты и воду. Люди Фраймана взяли под охрану большую часть продовольственных складов в окрестностях. В основном — порт, и прилегающие к нему склады, не тронутые цунами. На мелочь вроде нашего они не разменивались. На этом месте мы с Вайнштейном обменялись понимающими взглядами. Гельман, тварь, это его план. Все было хорошо и прекрасно, пока не пошел снег. Тогда эти сводные отряды все бросили, и попрятались. Незадолго до Песца под горой прорыли автомобильный туннель, чтобы машины не ехали через весь город, а напрямую, без пробок, проезжали с северной его части в южную. И наоборот. Туннель построили высокий и просторный. Люди Фраймана сразу взяли его под контроль, и никого туда не пускали. Из числа оставшихся без жилья, набрали рабочих, и отвели в туннель, строить что-то. По ночам, рассказывал Сергей, из порта к туннелю без остановки сновали грузовики. Фрайман подмял и нефтеперегонный завод. Так что с горючим у него проблем не было. На грузовиках, как думал Сергей, возили продовольствие, оружие, и т. д. Фрайман подошел к делу с размахом. Незадолго до того, как все стало ясно, между Фрайманом и полицейским генералом произошла какая-то размолвка. Что-то не поделили. В результате часть полицейских ушла к Фрайману, а остальные, большинство, со своим генералом, заняли нефтеперегонный завод и окрестности. Таким образом, у Фраймана не оставалось другого выхода, и он со своими людьми засел в туннеле, хотя изначально, я уверен он этого не планировал. Нефтеперегонный завод куда как удобнее, горючки море, так что не замерзнешь, до порта ближе. Единственный неоспоримый плюс туннеля — неприступность. Обитателей палаточного городка загнали туда же. Первое время, пока снег был еще неглубоким, а морозы не так сильны, народ толпами валил к туннелю, умоляя пустить внутрь, в тепло. Сначала пускали всех, потом стали пускать с разбором, а в один прекрасный день объявили, что мест больше нет, и перестали принимать. Поперших было грудью на прорыв упрямцев, положили в снег пулеметными очередями. А тем и ответить было нечем — оружие люди Фраймана забрали. Впрочем, тем, кого все-таки приняли внутрь, не слишком повезло. По словам Сергея, обращались с ними там, как со скотом.
— Бьют, убивают, — Сергеей, по ходу рассказа, заново переживал происшедшее, и
