- Самолеты разбились во время атаки. Все это входит в счет потерь, оплачиваемых за счет клиента. Опять же, одной пехоты накосили видимо-невидимо... а пехота у нас хотя и набрана из всякого деклассированного отребья, но влетает в копеечку. Нынче не те времена. Задарма никто голову под пули подставлять не желает. Каждому солдату вынь да положи жалование двести дуклей новыми, а ежели на старые деньги перевести...
Капитан поморщился и, не прощаясь, стал подниматься по трапу.
- Значит, решительно отказываетесь платить? - упав на перила трапа, фальцетом выкрикнул смотритель.
- Да, - твердым, как сталь, голосом отчеканил капитан Хорнунг, - и передайте вашей администрации, что если нас не оставят в покое, мы подадим иск в Звездный Арбитраж за несанкционированное нападение на граждан Федерации. И тогда уж МЫ вам не позавидуем... вот так. А сейчас, попрошу очистить площадку, мы взлетаем через две минуты.
- Счастливого полета, - подозрительно вежливым голосочком ответил старичок, повернулся и засеменил к своему флаеру.
Команда 'Орла' поднялась на борт, задраила люки и стала готовиться к взлету.
Выйдя на орбиту, они сразу увидели приближающийся корабль. Судя по очертаниям и надстройкам, это был военный крейсер. И преогромный.
- Ох, чует мое сердце, по наши души он летит, - мрачно произнес Фалд. - Орудий у него, как у ежа иголок. А у нас гипер-движок не пашет.
- Да, на планетарных от него не уйдешь... - согласился Зальц. - Проклятый старикашка, настучал все-таки.
- Не надо было ему грубить, - укоризненно сказал супермех. - Ну и рейсик нам выпал. Подзаработали деньжат, называется... Я, между прочим, предупреждал: опасно соваться за пределы Федеральных колоний. Независимые миры, закон джунглей!
- Спокойно, парни, делаем вид, что ничего не случилось, - угомонил команду капитан и запел старинную песню космических дальнобойщиков:
Ты лети, моя ракета,
Путь-дорога далека-а-а!..
Дальше шли неприличные строчки, петь которые можно было только крепко поддав, потому более чем трезвому капитану пришлось перейти со слов к свисту. Но бравый свист быстро увял, когда на пульте загорелся сигнал всеволновой связи. Одновременно на крейсере подали световые сигналы о принуждении к стыковке. Хорнунг щелкнул клавишей приемника и в рубке раздался грубый командный голос:
'Внимание, на сухогрузе! Заглушить реактор и лечь в дрейф! В противном случае - открываем огонь на уничтожение!'
Говорили на УНИФе с жестким акцентом, характерным для жителей шестого сектора Независимых колоний. Императивный характер фраз не оставлял никакого выбора, оставалось только подчиниться, о чем и сообщил Хорнунг на крейсер.
Часть вторая
ТЮРЯГА
1
Герметическая дверь шлюзовой камеры с шипением раскрылась, расколовшись на две части. Они ввалились неудержимой лавиной. Солдаты были одеты в легкие боевые доспехи. Стальные шлемы закрывали их головы полностью, включая и лицо. Оптические приборы типа 'стрекоза' и 'сова' позволяли солдату видеть окружающую обстановку в дневное и ночное время в диапазоне 360 градусов. В руках солдат угрожающе поблескивали хромированными частями автоматические ружья комбинированного огня, стреляющие как дезинтегрирующими импульсами, так и обычными пулями. Четко, организованно солдаты занимали позиции по мере продвижения группы захвата. Головная же часть отряда неудержимо двигалась к центральному отсеку, где в напряженных позах нервного ожидания застыли члены экипажа 'Орла'.
Первым в рубку вошел командир отряда. За ним вскочили солдаты, рассыпались цепью, заняли позиции возле стен, взяв оружие на изготовку. Командир был одет в легкую военную форму почему-то с одним погоном. Голову украшала пилотка с замысловатой кокардой. Строгий голубовато-зеленый мундир ладно обтягивал молодую стройную фигуру. Офицерские сапоги с зеркальными голенищами победоносно сверкали. Серебряные аксельбанты дополняли и украшали форму, соревнуясь в блеске с какой-то медалью. Судя по виду, медалька - не боевая, а юбилейная. Но, несомненно, она являлась предметом особой гордости для ее владельца. Молодой красивый военный знал, что он молод и красив и чрезвычайно был горд собой и своим положением в обществе.
- Кто здесь за старшего? - чистым, хорошо поставленным командным голосом, с усердно-правильным произношением УНИФа, спросил лощеный вояка, держа голову прямо и ни на кого конкретно не глядя.
От него исходил тонкий аромат духов, к которому примешивался едва уловимый, но агрессивный запах креозота. Вошедший командир держал в руках генеральский стек, явно не по чину им присвоенный. Он нервно гнул его, пробуя на прочность. В рубке повисла взрывчатая тишина. Казалось, еще секунда промедления с ответом вызовет у командира отряда припадок ярости, роковой срыв, за которым последует садистское избиение вопрошаемых. Фалд рванул бакенбарду. Хорнунг вышел вперед, держа фигуру и руки как штангист перед решающим рывком.
- Капитан Вёльд Элзор Хорнунг, с Беты Центавра, к вашим услугам, - отчеканил он. - С кем имею честь?
Лощеный отвернулся от Хорнунга и посмотрел на своего помощника, застывшего в двух метрах позади, человека в униформе без погон, но с многочисленными нашивками на рукавах.
- Капрал, что здесь делают федералы? - спросил гордец.
- Не могу знать, ваше благородие! - На очень скверном УНИФе рявкнул капрал, щелкнув каблуками.
Гордец отвернулся от своего человека, уставился на Хорнунга гипнотическим взглядом. Он глубоко верил, что взгляд его приводит людей в трепет. Женщины трепетно влюбляются. Мужчины трепещут от страха.
- Вы имеете честь разговаривать с гвардии унтер-офицером Военно-Космических Сил Великой Фрикании - Квантером, Гаэтано Каземишем... младшим!..
Это было сказано с твердой уверенностью, что оглашенное имя будет воспринято всеми и каждым с благоговением и даже страхом.
- Мне ваше имя ни о чем не говорит, - пренебрежительно дернул плечом капитан 'Орла'.
У Квантера Гаэтано (и как бишь его там еще) задрожала щека и нехорошая улыбка змейкой искривила рот.
- Если вам, невежам, доведется, упаси господь, когда-нибудь встретиться с моим дядюшкой - Гаэтано Каземишем Базьяром, блиц-полковником, кавалером ордена Железного меча, вы тогда почувствуете на собственной шкуре, с кем разговариваете!
