Доставите его на твой корабль. Заприте его там и охраняйте неотлучно.
- Может быть, лучше убить его, не мешкая... - возразил Одиссей.
- Нельзя! - воскликнула Елена. - Его жизнь охраняют боги. Горе тому, кто поднимет на него руку. Тогда не избегнуть смерти ни ему самому, ни его близким друзьям... ни даже мне...
Одиссей испугался и больше не проявлял инициативу.
- А теперь напряги свой острый ум, - сказала Елена гипнотическим тоном, - как только можешь, а волю сожми в кулак. Понадобится все твое мужество и культура, дабы не уподобиться жалкому варвару...
- О чем ты говоришь, Прекрасная Елена?
- Расскажу по дороге, у нас мало времени, скоро рассвет...
Елена переоделась в костюм амазонки, взяла кувшин вина, передала его Одиссею и велела следовать за ней. Быстрым мужским шагом ступала она по коридорам дворца, ее доблестный спутник еле поспевал за ней.
- У меня в конюшне стоит чудесная повозка, на которой приехал ко мне один чужеземец, - говорила она ровным голосом, словно бы и не двигалась так стремительно. - Волшебным свойством она обладает. Большие расстояния она делает короткими. Подобно крыльям Гермеса в мгновение ока она перенесет тебя, куда пожелаешь. Сейчас мы с тобой помчимся на ней к отшельнику, который живет на берегу моря в небольшой пещере. Обманом мы захватим его в плен и заставим помочь нам овладеть городом. Повозку охраняет ишак, да не простой, а заколдованный. Его мы напоим и отвлечем более интересным занятием... - Елена лукаво улыбнулась ошарашенному, дико озиравшемуся по сторонам греку.
Когда они пришли в конюшню, Франк встретил их настороженным взором, беспокойно перебирая копытами.
- Франк, милый, - ласково сказала коварная женщина, - Илар просил напоить тебя... Вот вино, угощайся.
Одиссею не раз доводилось спаивать животных смеха ради, и сейчас он сделал это довольно ловко. Когда Франк вылакал полведра неразбавленного вина, Елена, которая знала мужскую натуру лучше, чем кто-либо, вывела для него элитную ослицу из своей конюшни. Молодая кровь Франка, подогретая вином, вскипела моментально, и он помчался за вожделенной самкой, сокрушая как мелкие, так и крупные препятствия на своем пути.
Елена взглянула на свои часики, верно ей служившие уже который год (нужды в которых не ведали счастливые люди этого мира), было без одной минуты три. Другую ее руку обхватывал браслет, принесенный для нее Иларом. Конфискованный же браслет пилота она заставила надеть своего спутника. В отличие от дактилоскопических, срабатывавших только на индивидуальный папилярный узор пальцев, наручные идентификаторы работали по радиопринципу 'свой-чужой' и служили своего рода пропуском в охранную зону любому, кто бы их ни надел.
- Полезай за мной на повозку! - велела Елена и, сверкнув белыми обнаженными, такими соблазнительными ногами, забралась под тент.
Одиссей с сомнением оглядел видавшие виды деревянную телегу, качнул это хлипкое сооружение своей могучей рукой и, совсем как заядлый автомобилист, пнул ногой шаткое деревянное колесо, обитое для прочности бронзовым ободом.
- Послушай, женщина, - сказал он голосом, в интонации которого уже не чувствовалось былого восхищения, - ты ничего не перепутала? Точно ли это повозка богов? И где же быстрокрылые кони?
- Не нужны ей кони, ёлки зеленые, - сказала она, начиная сердиться, - и вообще, эта повозка лишь маскировка. То, что нам нужно, находится здесь... Залазь ко мне, я все тебе покажу и растолкую.
Одиссей перемахнул через борт телеги и присоединился к очаровательной предводительнице. Внутри, под матерчатой крышей, вдвоем им было тесно. Но Одиссей с наслаждением переносил эту тесноту, потому что она позволяла ему ощущать прекрасное тело Елены; и он ощущал его ненароком, а под конец и просто в открытую.
- Не увлекайся! - Елена дернула плечом. - Мы пришли сюда не за этим...
Она раскидывала сено, которым Илар замаскировал телепортатор. Низкий полог не позволял выпрямиться, все приходилось делать на четвереньках, в малопристойной позе.
- Смотри, - указала Елена на обнажившийся аппарат. Вот как раз то, о чем я тебе рассказывала. Можешь называть это колесницей...
Аппарат выглядел солидно, мощно, таинственно.
- О! - уважительно произнес Одиссей и осторожно погладил прохладный металлический бок телепортатора. - Клянусь всеми богами, эту штуку действительно ковал сам Гефест! Правда, довольно-таки маловато украшений... Значит, колесница, говоришь... - его вновь одолели сомнения, но другого рода. - Прости за тупость, златокудрая, но я по-прежнему не вижу здесь ни крыльев, ни ко... гм... да и маловата она для двоих. Не уместимся... Опять же и держаться-то не за что. Ежели произойдет чудо и она помчится, как бы не сверзиться с нее. Нет, тут что-то не так. Боюсь, обманул тебя чужеземец проклятый. Знаешь на что это походит? На алтарь. Может, это алтарь? А, Елена?
- Хватит дискуссий, пусти меня... - Елена уже разобралась в модификации аппарата, включила подсветку индикаторов, проверила мощность аккумуляторных батарей и запустила генератор вихревого поля, обеспечивающего внепространственнную переброску материальных объектов. Рубиновые столбики плясали на шкале, показывая относительную стабильность континуума.
- Зачем ты зажгла огонь?! - Хитроумный царь Итаки отдернул руку от телепортатора и подозрительно воззрился на свою спутницу: его раздирали противоречивые чувства - сексуальное возбуждение и страх.
- Это не огонь, просто свет, он не обжигает.
- О, мать моей матери! Колесница, у которой нет колес! Огонь, который не жжет... Я, должно быть, сплю, ущипни меня!
У Елены от гнева потемнело в глазах, едва сдерживаясь, она подтолкнула дотошного грека к аппарату:
- Ступай ногами на платформу. - Последнее слово было сказано по-американски.
- Мне не понятны твои слова, женщина...
- Забирайся на алтарь, живо!
- О, Прекрасная Елена! - воскликнул легендарный Улисс побледневшими губами. - Ты хочешь принести меня в жертву богам?!
- Не говори глупостей, это вовсе не алтарь. Сейчас не время играть в слова. Сам все увидишь и поймешь. Ну же, хватит трястись, как овечий хвост, будь же, наконец, мужчиной! Сейчас мы помчимся быстрее мысли, так что делай, как я, держись за меня! Обними меня крепко! - Уста ее источали мед любви, в глазах же метались гнев и презрение.
Одиссея охватил ужас. На мгновение ему показалось, что эта прекрасная женщина превратилась в жуткую гарпию. Инстинктивно он схватился за рукоять меча, но Елена притянула грека к себе, обняла, и тот забыл обо всем на свете, сжимая в объятиях божественное тело.
И вдруг в самый счастливый миг его грубо оттолкнули. Одиссей скатился с 'алтаря' на землю, неведомо откуда взявшуюся. Он вскочил и хотел было воззвать к богам, но Елена зажала ему рот своей маленькой, но крепкой ладонью.
- Вот мы и прибыли, - прошептала она, тяжело дыша ему в ухо.
Древний грек был ошеломлен как быстротой, так и способом передвижения, при котором не успеваешь осознать ни скорости, ни самого движения. Голову его обнесло обморочной волной, чувства пространства и времени были дезоорентированы. Наконец, он овладел собой и, тяжело дыша, огляделся вокруг.
Ярко светила луна. Доносился шум прибоя. Они были на берегу моря. 'Алтарь-колесница', потеряв по дороге телегу, стояла возле входа в небольшую пещеру. Странной была эта пещера, жутковато- таинственно подмигивали какие-то огоньки в глубине ее. Вход прикрывала едва заметная мерцающая пелена, точно марево над камнями в жаркий полдень. Но сейчас стояла ночь, и все было как во сне.
Елена велела Одиссею занять позицию возле входа в хроноджет, который воспринимался греком в виде огромного валуна с пещерой внутри.
