обитателей.
- На старых вокзалях, - ответила она. - Близайсий отсюдава - 'Сэтунзай'.
- Банзай?
- Ага, делзись за меня, не падай. Мы уже пости приходили...
Рослому Илару она головой доставала едва ли до подмышки, но руки у ней были сильные.
Вечерний вокзал их встретил буйством неона и толпами людей, снующих, казалось, без всякой цели и смысла.
Гостиничный комплекс при вокзале 'Сэтунзай' был построен еще в позапрошлом веке, когда от вокзала уходили поезда. (Здесь даже сотню метров рельсов оставили для экзотики.) Теперь это просто крупный узел ВТТ. Внутри гостиница напоминала пчелиные соты, или зал камеры хранения, только спальные ячейки были побольше багажных. Одни соты были темны, другие янтарно, голубовато, зеленовато светились. Некоторые были распахнуты и там, на верхотуре, свесив ноги, сидели, мучимые бессонницей, или уже выспавшиеся, взъерошенные японцы. Сидели, бесстрастно уставившись перед собой, или равнодушно наблюдая за происходящим внизу.
Они сняли номер-ячейку, куда забираться нужно было по узкой металлической лесенке, похожей на пожарную. Девушка взбиралась быстро, с ловкостью обезьянки. Илар, качаясь, поднимался следом. Ориентирами ему служили мелькавшие перед глазами белые гольфики и белые же трусики под черной юбочкой.
В ячейку надо было заползать, как в трубу. Стоять там было можно только на карачках. Даже в сидячем положении голова упиралась в потолок. Илар почувствовал себя как в гробу. Едва женщина включила свет и закрыла входную дверцу, его охватил приступ клаустрофобии, как профессора Хейца.
- Открой ячейку, - потребовал Илар.
- Низя. Когда мы будем делать фак, нас не долзны видеть. Тебе, селовеку, нисё не будет, а меня, как неполноплавную, отслепают по зопе и выслют из голода...
Илар смирился и привык. Ведь удушье было чисто психологическим - кондиционер работал исправно, и воздуха вполне хватало.
- Тебя как зовут? - спросил он подругу, раздеваясь и запихивая шмотки под подушку.
- Сэйко, - ответила подруга, ложась рядом. Она тоже сняла свою белую блузку, развязала черный галстук, оставив пока только юбочку.
- Это имя или название прибора? У меня уник фирмы 'Сэйко'.
- Это мое имя. А филма, которая нас выпускает, называется 'Хосака...'
- А-а! Значит, ты - собственность 'Хосака-Биолабс Инк'?
- О да! Я лаботаю на нее. Мое полное имя Сэйко N 65497720, тип - 'саламандла'.
- Саламандра?.. И что это значит?
- Огнеуполная.
- Какая?
- В огне не голю.
- А для чего тебя сделали огнеупорной?
- Чтобы я лаботала пожалником. Но меня оттуда выгнали...
- За что?
- А там дом голел, сильно так голел - пламя до неба. Я залезла на тлетий этаз...
- По лестнице?
- Нет, плосто по стене. И там была сталушка и кошка. Я спасла кошку, а бабушку не успела. Бабушка сголела. Мне сказали, что я путаю плиолитеты...
- Приоритеты?
- Ага. И отстланили меня от долзности и послали на длугую лаботу.
- А что теперь делаешь?
- Вот сейсяс лизу с тобой и лаботаю. - Она поднесла к глазам Илара свой уник и переключила прибор на банковский сканер. - Пелевиди двасать глобо на ссет филмы.
Илар порылся, достал социальную карточку со встроенным молекулярным чипом, провел штрих- кодом перед окошечком её сканера, нажал цифры: '2', '0' и кнопку 'Enter'. Где-то невидимый компьютер бесстрастно снял с его счета двадцать глобо и перевел виртуальные деньги на счет фирмы 'Сэйко'.
- Ну вот, - сказала довольная Сэйко и сняла почему-то только один носок; потом, извиваясь всем телом, сбросила юбочку и трусики, - тепеля мозно смотлеть мультики.
Она включила телеэкран, встроенный в выходную дверцу, которая находилась в ногах. И сразу стала хохотать. По экрану бегали, играли в кошки-мышки бессмертные диснеевские мультипликационные герои.
Превозмогая комплекс вины, Илар положил руку на маленькую, величиной с яблоко, упругую грудь Сейко. Ему казалось, что сейчас он изнасилует ребенка. А может, это у нее был такой стиль 'работы'? Потому что на самом-то деле она выглядела вполне взрослой женщиной, по японским меркам. Хотя ведь это все условность... В такие моменты всегда об этом забываешь. Слишком искусна подделка. Но она пользуется огромным спросом. Ведь настоящие женщины подобными вещами не занимаются. Проституция - удел биоморфов.
Илар опустил руку вниз, Сэйко раздвинула ноги. Там была нежнейшая гладкая кожа без какой-либо волосатости, упруго-мягкие вечно девственные губы, жаркие и влажные. Чем хороши биоморфы - чистота и стерильность контакта вам гарантировалась. Он навалился, вошел, чувствуя встречное движение.
- Так холосо? - Она подняла ноги.
- О'кей, - прохрипел он, подхватывая её под коленки.
- Тогда поехали... за олехами.
Она делала умелые фрикции в такт ритмичным коротким выдохам. Иногда в азарте, упираясь пятками в потолок, выкрикивала на родном наречии: 'О, сэнко! О, хикари! Хиромэни! Ми-га-то!!!' Что в переводе сводилось к одному единственному понятию - 'блеск!' Илар не знал японского, и потому партнерша показалась ему довольно многословной.
Глава 3
- Сколько сейчас времени? - спросил Илар, продирая глаза.
- Восемь сясов, - ответила Сейко, не глядя на часы.
- Утра или вечера?
- Весера, разумееца.
- А какое число?
- Двенадцатое...
- Черт! Вечер двенадцатого! Проспал целый день в этом гробу! - Он вскочил. В девять утра двенадцатого числа он должен уже быть на работе. - Опоздал! Чего ж ты меня не разбудила?
- Но ведь ты нисего не велел.
- Да, уж погулял, так погулял...
Проявляя чудеса ловкости и терпимости, они оделись в этом тесном, сугубо японском пространстве. Спустились по лесенке, оставив ячейку открытой. Это означало, что она освободилась. Ячейку продезинфицируют и приготовят к новому заселению.
Спешка, впрочем, теперь уже не имела значения, и они пошли в кафетерий при вокзале. Илар угостил Сейко, предоставив ей возможность выбрать еду по своему вкусу, поскольку сам не разбирался в японских блюдах. Она взяла что-то морское и много. Аппетит у биоморфов был отменным.
- Сто ты потелял? - спросила Сэйко, видя, что её друг блуждает взглядом по сторонам.
- Вчерашний день, - буркнул друг.
- Всерасний день надо искать не здеся, а в Амелике.
Постепенно до него дошел смысл сказанного: ну конечно! в Америке же еще только утро 12-го сентября! Он забыл про разницу во времени, идиот.
- Ну-ка, отмотай пятнадцать часов назад, сколько это будет?.. А то у меня голова не соображает.
